— Муза, не манерничай, — обратился я к спутнице, — ты лучшая во всем. Помоги, я сам не справлюсь.
— Мне придется слиться с тобой, — вздохнула она. — Трупный запах изо рта не пугает?
— Привык уже, — отмахнулся я. — Давай.
Она коснулась меня и буквально ступила внутрь. Дышать стало тяжело, а квартира окрасилась в бурлящий розово-красный цвет.
— Поехали, дорогуша, — произнесла она, разминая мои пальцы. — Ты главное — держись за что-нибудь, сейчас мы награфоманим…
Аоки встал рядом, положив руку на плечо и не отрываясь следил за экраном.
Пальцы порхнули по клавиатуре, я придвинулся вплотную к столу, пытаясь успеть выразить все, что хотела сказать Муза. Строки побежали по экрану, а я лишь пытался их поймать. Читал по касательной, вырывая куски из каждого второго предложения, с трудом успевая корректировать словесный поток моей вдохновительницы.
«…чувствую себя в плену…»
«…застрял, завис в паутине предубеждений, страха и стыда…»
Так, нет, родная, не туда, не туда, давай по факту, ближе к сути…
«…Мой плен, — не эта квартира и не грязная комната, в коей я существую…»
«…Мой плен, это мое тело…»
«…Мой капкан, — жизнь…»
Похоже, мы нащупали эту нить, пора узнать, куда она приведет.
«…наплевать, куда я попаду…»
«…меня поглотит тьма, и мое естество перестанет существовать…»
«…вырваться из проклятого круга…»
Аоки кивал и улыбался, его глаза светились красным, как у Музы. Я работал, не отрываясь, времени было в обрез.
«…чистилище, — проживать одинаковый день…»
«…снова и снова…»
«… на все готов…»
Вдохновение переполняло меня, как никогда раньше. Клавиатура хрустела от яростных аккордов, сейчас она была гитарой, на которой отрывалась Муза.
«…он был прав, есть предел, и предел этот…»
«…нанес на запястье знак „Призрака Аокигахары…“»
«…придал мне сил поставить точку…»
«…теперь я понимаю…».
Муза не отзывалась, она работала, если бы могла потеть от напряжения, уверен, обливалась бы ручьем. Строчки быстро заполняли экран, заползая черной тенью на снежное полотно.
«…из нас не должны существовать»…
«…отравляем жизнь близких, словно вирус или паразит…»
«… потребляем, но не можем дать…»
«… нет смысла жизни или его подобия…»
«…ошибка, которая не знает, куда ей деться…»
Муза разошлась не на шутку, я чувствовал, что эссе близится к завершению на высокой ноте. Текст бежал на экране, как цифры в матрице, я уже не успевал читать новые строки.
«… у меня был такой же день как всегда, и у вас тоже…»
«… нашел в себе силы это закончить…»
«… не смогу сделать это завтра или…»
«… просто сделать это, прямо здесь и прямо сейчас…»
«… Я нашел в себе силы признать кто я, и чего хочу…»
«…И вы сможете…»
И вы сможете, — прошептала Муза и вывалилась из моего тела без сил. Мой магнум опус был завершен.
— Отлично, — похвалил нас Ичи, — мы втроем создали прецедент. Теперь посмотрим, что из этого выйдет. Пора уходить.
Я поднялся на онемевшие ноги, двинулся к выходу, но что-то меня останавливало. Фокус? Вернулся в комнату, подошел к окну, глотнуть свежего воздуха. Дом напротив озарял свет проблесковых маячков. Синий. Красный. Синий…
Нет, нет, нет, нет!
Я осторожно выглянул. Патрульная машина напротив магазина, в котором я утянул сумку. Двое полицейским не торопясь шли ко входу продуктового.
Я отпрянул, вытирая капли дождя с лица. Это не совпадение, не бывает такого. Копы у квартиры Мори, теперь здесь… Что происходит? Возможно ли, что курьер вызвал их, когда пропал рюкзак? Да нет, это уже чересчур, кому это нужно, выяснять потерю копеечной тары, да еще и пустой. Они пришли за мной.
Я не знаю, что у них есть, поэтому должен думать с самой худшей перспективы. А это значит, что есть мое описание либо портрет. Предположим, они не знают, что я здесь, но если напорюсь на них при отходе, запомнят, а то и с вопросами подойдут.
Я метнулся в ванную. Будем проверять удачу маньяка очередной, мать его, раз.
Так, это у нас что… Расчески, тампоны, духи, дезоранты, туалетная бумага, ага — бижутерия! Не думаю, что мать Торы заметит пропажу серебряной сережки, будет слишком занята похоронами сына. Ножом я сковырнул блестящий камушек и согнул серьгу так, как мне было нужно, вставил её в нос и зафиксировал поплотнее, прижав к ноздре. Главное, чтобы не вывалилась. Идем дальше… Перебирая косметические средства, я наткнулся на 6%-ный окислитель для волос. Маловато будет, мне нужен быстрый эффект.
Ага, аптечка, вот она, под раковиной. И кто додумался её туда засунуть? Аспирин, биотин, ацетаминофен от простуды, пищевой комплекс, таблетки от запора и для запора, и вот, — перекись водорода. Смешиваем перекись с окислителем в той же бутылочке, — готово. Я склонился над раковиной, натянул прядь волос на челке и щедро полил тягучей жидкостью, стараясь сделать это равномерно. У меня есть минут пятнадцать, пока химия не снимет верхний слой пигмента, стоит потратить это время на что-то полезное.
Темная пудра легла на щеки, теперь я выглядел смуглее прежнего, это начало. И ещё понадобится вата, где она, где… Ах, вот и ты, в шкафчике рядом с зубной пастой. Вата, — самый дешевый метод маскировки. Если уметь ей пользоваться, то результат может удивить.
Я скатал два тонких валика и засунул их глубоко под скулы, над зубами. Еще один положил над верхней губой, меняя прикус. Еще два комочка запихал в каждую ноздрю, да подальше, чтобы крылья носа казались шире, и изменилось направление носогубной складки. Подобные, казалось бы, незначительные детали, в действительности существенно меняли общий портрет.
В мутном зеркале на меня смотрел толстомордый подросток с нависшей верхней губой. Урод, да и только.
Когда я смотрю на человека, я в первую очередь выделяю детали, а после складываю картинку, а вот люди видят картину целиком, однако запоминают детали. Чем больше выделяющихся фрагментов им бросится в глаза, тем мутнее будет представление об увиденном. Поэтому мне нужна была та самая пыль на лице, которая бросится им в глаза.
Завершающим штрихом стали компьютерные очки, которые я обнаружил, перерыв стол Торы. Видимо, мамаша купила своему чаду, чтобы глазки не портил, пока пялится в монитор сутками, но он запихал их в шкафчик куда подальше, где они и пылились, ожидая своего часа. Прозрачные с толстыми линзами, то, что нужно для маскировки под близоручку.
Пока носился по квартире, чуть не споткнулся об ногу Торы и не влетел в лужу крови, что с него натекла на линолеум. Пошел ты, Тора, не до тебя сейчас. Сиди вон, потолок рассматривай, не видишь, я занят.
Теперь прикид. Из горы грязной одежды я вытащил старую и вонючую футболку с принтом годзиллы. Тора любил оверсайз, что мне пригодилось: пиджак и рубашку я сложил в курьерский рюкзак и засунул под футболку, придав образу толстяка больше веса. (Веса, ха!).
Натянул кепку задом наперед, через отверстие с застежкой пропустил осветленные волосы, что стали бледно-желтыми. Прикрыл одежду длинным дождевиком, оставив верхние пуговицы расстегнутыми, открывая вид на футболку. В туфли засунул колпачки от ручек, так не придется думать об изменении походки. Захватил с собой пару журналов с мангой, для подчеркивания образа.
Разложил в ванной все как было, и еще раз все осмотрел, ведь перестраховаться никогда не помешает. Вейп! Да, чуть не забыл, на нем же ДНК.
Уходя, при помощи жгута натянул за собой цепочку, обрезал веревку и через щель протянул её к себе, чтобы не оставлять в коридоре. Теперь точно все.
А нееет, ещё жевательная резинка на дверном глазке у соседа. Фух, чуть не забыл.
Косолапой походкой я спускался по лестнице, водрузил очки на нос и надул губы, дабы войти в образ. Да меня сейчас даже Мама-сан не узнала бы. Толстый школьник в дурацкой майке, с серьгой в носу и бледной челкой. Боги, до чего до меня довела гик-культура и чипсики. Если удастся миновать полицию, будет просто чудесно. Даже если грим не пригодится, я не расстроюсь.
Я миновал последний пролет, неторопливой походкой вышел на улицу из темноты подъезда и тут же наткнулся на свет фонарика в лицо.
Не удалось.
— Эйя! Не светите так! — ломая голос, пропищал я.
— Сумимасэн, — прозвучал ответ и свет пропал, — не увидел тебя в темноте.
Полицейский повесил фонарь на ремень и кивнул мне. На вид ему было лет тридцать, лицо, уставшее от ночных смен, под заспанными глазами мешки, мокрая синяя рубашка прилипла к телу.
— Здесь живешь? — спросил он.
— Нет… — ответил я так, будто первый раз вижу полицейского.
— Тогда чего там делал? В такой час…
Я поднял вверх журналы, показывая ему.
— Мангу менял, посидели с другом, вот и… А какой час?
— Половина двенадцатого, — зевнул коп. — Пора тебе домой.
Он еще раз окинул меня взглядом и полностью потерял интерес.
— Я тут рядом живу!
— Ну давай, топай.
— А что вы тут делаете? — прилип к нему я.
— Чего?
— Ищете кого?
— Хай, наводка у нас.
— Кого? — спросил я с неподдельным интересом, а потом прищурил глаза и зашептал. — Неужели… подозреваемого⁈
— Не тебя, проходи уже.
— Я могу помочь, может, видел кого. Скажите, кого ищете?
— Хм… — задумался коп. — Ну ладно, парень твоего возраста, черные длинные волосы, стройный, одет официально. В школьной форме или просто пиджаке. Не видел такого?
Сердце ухнуло куда-то вниз, совсем не в причинное место, к горлу подкатил комок размером с Юпитер. Внешне я оставался спокойным, даже дыхание не изменилось.
— Тут таких пол квартала, — протянул я, разводя руками, — школа недалеко.
— Вот и я о том же, — пробурчал полицейский. По всей видимости, назначение ему не нравилось.
— Фото есть? — не удержался я.
— Нет, это… особое дело.
— Приметы?
— Синяк под глазом, — вспомнил коп. (Эй, прямо как у нас!)
Я чуть было не потянулся к пудре на щеке, но сдержал руку и сунул её в карман от греха подальше.