Я чувствовал, что гангстер в маске гораздо опасней, чем может показаться. Он уже один раз доказал, что слов на ветер не бросает, и кличка прицепилась к нему не просто так. И я знал, что он не оставит попыток добраться до «Последних из Габутай». Так почему я должен сидеть на заднице и ждать?
Мы вышли на улицу и встали под козырьком, прячась от дождя. Дате облокотился на перила и достал из кармана пиджака сигареты, закурил и со злостью сплюнул с крыльца в лужу.
— Ксо… Мы аутсайдеры, аники… — вздохнул он. — Во всех смыслах.
— Ты знаешь о какой «кормушке» говорил твой отец? — спросил я.
— Нет, первый раз слышу, — мотнул он головой. — Но могу узнать. Хочешь выйти на Като самостоятельно?
— Нельзя полагаться только на Ягами-кай, — произнес я. — Это наше дело, и наши головы на кону. Я не успокоюсь, пока не расплачусь с Каином.
— Я с тобой, — согласился Дате. — Попробую что-нибудь узнать у парней из клана.
— Выведай адрес, начнем с этого. А пока давай проверим, что это за «Кикко», — ответил я. — Посмотрим что там и как. Далеко до 7-й Тёмэ?
— Ну, у нас же теперь тачка есть, — хмыкнул Дате, — пойдем хоть посмотрим, что нам клан подготовил.
Минивэн оказался той ещё развалюхой. На нем только бутылки с водой развозить, для иного он не годился. Кое-где с налетом ржавчины, старенький и потертый, с пыхтящим движком и прокуренным салоном. Вот так подарок Ягами-сан, аригато газаймаста.
Наша улица и правда оказалась на задворках.
Если возле колледжа район выглядел вполне чистым и ухоженным, то завернув за угол, картина менялась радикально.
Исписанные граффити стены, лужи на асфальте, и бетонная ограда готовящейся стройки по правой стороне. И без того узкий проулок заполнили ряды припаркованных велосипедов, мопеды и фургончик, который перегородил всю проезжую часть. Тут мы бросили наш транспорт и пошли пешком.
Неожиданно выглянувшее солнце не добавляло красок, его лучи сквозили через ряды торчащих на стройке арматур, рисуя на обветшалых стенах зебру. А за стройкой, так близко и одновременно недосягаемо далеко, возвышались блестящие башни Кейо Плаза. Их яркий образ будто издевался над двумя молодыми якудза, которых отправили в самую глубокую задницу Кабуки.
Ягами мог сколько угодно крутить носом и морщиться, но я не чувствовал его разочарования. Такие закоулки мне и нравились в Токио, — маленькие, узкие, неприметные, аутентичные. Вдоль дороги были развешаны белые японские фонари, из стен торчали трансформеры из кондиционеров и блестящих вентиляционных труб, высоковольтные провода привычно покачивались прямо над головой, а каждый столб или дверь были заклеены листовками и объявлениями, покрывая их бумажной и разноцветной чешуей.
Чуть дальше улица расширилась и стало гораздо чище, мы прошли мимо яркого продуктового магазина, аппаратов с газировкой и приблизились к идзакая.
«Кикко» занял угол здания, выставив по обе стороны тентовые плечи-навесы, под которыми на тротуаре размещались столики, чтобы народ мог выпивать прямо на улице.
Заведение не выглядело новым, а скорее напоминало рюмочную для местных, где за чашку саке можно было нарваться на катану. Толкнув потертую дверь, мы оказались в большом помещении, которое, несмотря на площадь, казалось тесным.
Почти все пространство занимала огромная барная стойка, за которой легко поместилось бы человек тридцать, но барные стулья так тесно прилегали друг к другу, что позволяли набить и два раза больше народу. Бар также вмещал в себя гриль и кухню, — посуду, моющие средства и прочие атрибуты никто не скрывал, они были на виду посетителя. От обилия бутылок, стаканов и рюмок рябило в глазах, и, похоже, что никакого порядка тут и не было, а найти нужный напиток сможет только сам бармен.
Я представил, что тут творится вечером, и закатил глаза.
Вот я, пытаюсь втиснуться между горшочками и соусницами, с трудом помещая на стойке заказанное пиво и тарелку с жареными осьминогами. Каждый раз поднимая бокал, я цепляю локтем ряд пивных бутылок, а если отклонюсь, то упираюсь спиной в мокрую стенку. Хорошо хоть её заклеили дешевым рекламным постером, как замечательно. Слабый свет японских фонариков тонет в клубах пара, что поднимается от печи, где варят креветки, и дымной завесе от жареной рыбы…
И здесь нам придется работать? Кажется, я начал понимать пессимизм Дате.
Казалось, если я останусь здесь хоть на полчаса, как моя рубашка пожелтеет, а я навсегда провоняю запахом перегара, дыма, и горелого чеснока.
Сейчас в баре было тихо, он стулья пустовали, за стойкой убирался хозяин, — его было видно сразу. Полноватый мужчина с тонкими усиками в заляпанном фартуке рьяно драил раковину, ему помогала девушка с растрепанными волосами, что выбивались из-под банданы.
— Хитамура-сан? — Спросил Дате, перегнувшись через стойку.
— Коничива! — Поклонился мужчина. — А вы кто?
— Ягами Дате, по поручению Ягами-кай.
— О! Молодой господин, ирашаймасе! Я ожидал вас завтра!
— Ну, мы уже здесь, — пожал плечами парень. — Почему в баре так тихо?
— Ещё не время, юный господин! — засмеялся Тоши. — Вы подождите, часам к семи народ начнет набиваться. Я думал, что прогадаю, когда открывал здесь заведение и как же я ошибался! Местным работягам тоже требуется выпить после смены, знаете ли! От клиентов отбоя нет!
— Приятно слышать, — пробурчал Ягами. — Покажете наш кабинет?
— Конечно, конечно… — Хозяин спешно вытер мокрые ладони сальной тряпкой и махнул рукой, приглашая следовать за ним.
Будущий штаб спрятался на втором этаже, сразу за кабинетом самого Тоши-сана.
— Вы уж извините, ремонт так и не закончили…– заявил Хитамура, открывая перед нами раздвижную дверь.
Это был довольно просторный кабинет, квадратов на семьдесят, грязный и пыльный. Окна заклеены, стены закрыты деревянными панелями, на полу банки с краской и инструменты. Из удобств — продавленный старый диван у стенки, да пару столов с креслами, что заботливо укрыли полиэтиленом от грязи.
— Да, тут грязновато, но Ягами-сан сказал, что убираться необязательно…– сконфуженно бормотал хозяин, заметив вселенскую печаль на лице у Ягами младшего. — И у вас будет свой туалет, там ремонт закончен! И даже воду подключить успели!
— Аригато, Тоши-сан, — похлопал я его по плечу. — Мы разберемся, можете идти.
— Как скажете. Если что, я внизу, всегда за стойкой. Нам нужно обсудить некоторые…
— О делах завтра, нам нужно прибраться, — прервал я его.
— Конечно, конечно… — поклонился он и попятился к выходу.
Я прошел по комнате, остановился у одного из окон и сорвал газетную пелену, открывая обзор на улицу.
Дате устало сел на корточки и закурил.
— Хуже не бывает, — простонал он. — Это же клоака.
— Не ной, в «Фениксе» было еще хуже до того, как мы за него взялись. Уберемся здесь, заработаем деньжат, мебель купим, и будет у тебя офис, — фыркнул я. — Возьми себя в руки.
— Угу…
Мы оставили пиджаки в кабинете Тоши, закатили рукава и вооружились тряпками и ведрами. Вот они — гроза ночных улиц! Маньяк в теле подростка и сын босса якудзы, — два отбитых и опасных психопата, драят полы и собирают мусор в пакетики.
За сдиранием краски и собиранием картонных ошметков мы и не заметили, как на улице загорелись белым фонарики, знаменуя наступление вечера.
— Братан, первым делом нам нужен кондиционер, — произнес я, вытирая пот со лба.
— Отец сказал, самое необходимое доставят. Остальное завтра же купим. — Ягами с трудом открыл окно, впуская влажный воздух и запах улицы. — Ну что, почти закончили?
Мы осмотрели опустевший кабинет, в центре которого стояла гора мешков с мусором и кивнули друг другу.
Сошлись на том, что сделали достаточно, а остальное можно поручить парням в банде. Отмечая переезд, мы плотно поужинали внизу, Ягами выпил банку пива, а я холодный чай. После этого отправились домой.
— Обязательно мебель закажем, — говорил Ягами, топая по лужам. — Парней по точкам распределим.
— Лучше пусть мусор вынесут, и уборку закончат, — ворчал я. — Я больше за тряпку не возьмусь.
— Да ладно тебе, аники, подумаешь. Не могли же мы группу привезти в эту заброшку. Стыдно. А так хоть какой-то порядок навели… Как думаешь, Мико придет?
— Придет, — кивнул я. — На празднование же пришла.
— Я удивился, если честно. Она совсем мрачная последнее время. Всегда молчит… Ты с ней не говорил?
— Нет.
— Поговори, кёдай. Для неё это важно. Не вини за то, что замыкается в себе.
— Я не очень хорошо разбираюсь в девушках, (как и в людях) но сомневаюсь, что разговор поможет, — ответил я.
— Она потеряла лучшую подругу, и всех своих названных сестер. Ей нужно, чтобы кто-то был рядом. Ей сейчас очень тяжело.
— Я… постараюсь, — вздохнул я. — Я её не узнаю, она будто… исчезает.
— Её рана гораздо глубже шрама на животе. И она ещё кровоточит, — сказал он мягко. — Ей нужно время и поддержка.
— Мы все через это прошли, раненных тут хватает.
— Все понимают, что она чувствует, кроме тебя, — хмыкнул Дате. — Но она выбрала Икари, и, наверное, неспроста. Поэтому постарайся, прояви чуткость.
— С чего такая забота?
— Как с чего, она ведь теперь моя сестра. Вот и переживаю.
— За себя лучше переживай.
— Обаятельный Они', ты, как всегда, очарователен.
— Пошел ты, аники.
— Кстати…
Мы поднялись по лестнице на наш этаж, продолжая обмениваться колкостями. Дате на ходу достал ключи, готовясь воевать с замком.
Время остановилось, воздух стал тяжелым и упал на плечи, свет замерцал, медленно прорезая пространство. Резкая боль в висках принесла мне образы, — запасный выход, приоткрытое окно в коридоре, мусорный бак под ним, система пожаротушения, вентиляция на крыше… Фокус давал мне пути отхода, варианты для работы.
Слишком резко, и не просто так…
Лишь связка подлетела в воздух от вращения его руки, как я резким движением перехватил ключи, не позволяя им звякнуть. Ягами не успел удивиться, как я прижал палец к губам и взглядом показал на засохшую жвачку на двери.