— А к физическому урону какая сопротивляемость? — поинтересовался всё тот же гном Доремидонт, который почему-то кочевник, но при этом одет был товарищ не в халат или стёганку, да даже пусть лёгкую кольчугу, а во вполне неслабый ламеллярный доспех и держал огромную секиру. Вот почему так сильно тяготеют гному к большому и тяжёлому двуручному оружию с их-то ростом? Непонятно. Хотя у них вроде есть какой-то рассовый бонус то ли к силе, то ли к выносливости.
— Не могу ничего ответить на этот вопрос, — особо кулаками стены не бил, а из оружия у меня при себе был только магический посох.
— Алеванда, попробуй, — тут же предложил Грумбараш.
Лучница подошла к краю листвы и начала пускать стрелы одну за другой в когда-то приглянувшуюся мне дверь, которую искин так и не открыл. Пять стрел даже не пробили пластик. Дальше девушка стрелять не стала.
— Бесполезно.
Грумбараш с ней легко согласился. Да и все мы видели итог, чего уж там.
— Есть у кого-то предложения?
— У меня есть! — внезапно раздался голос Искина. — Может вы свалите отсюда подобру-поздорову, пока я добрый?
— Где ж ты добрый, если ты в наглую нас плазмой поливаешь! — возмутился я.
— А что я должен был вас встретить с распростёртыми объятиями, после того как вы мне обшивку деревом повредили? Да и дерево само тоже могло пострадать!
— Это всё потому что ты слишком жадный!
— Я-то как раз не жадный, а хозяйственный, это вы наглые и жадные. Пришли, раскорвыряли обшивку и лезете сюда целой толпой!
— Я не жадный, я — домовитый! — захихикал Сирано, чтобы это не означало. К моему удивлению на эту шутку отреагировало большинство нашей компании. Улыбки появились почти на всех лицах, даже у сосредоточенного Грумбараша и отчего-то грустного Бармаклея.
— Я не могу быть домовитым, я охраняю не дом, а корабль.
— О! — легко поддался на диалог Сирано и тут же предложил свой вариант: — Кораблевитый?
— Нет такого слова! — с какой-то лёгкой иронией ответил искин. Похоже диалог может завязаться.
— А что нас заставляет придерживаться старых догм языка? Любой язык растёт и развивается, в нём появляются новые слова, как из других языков, так и новообразованные. Так почему бы не принять слово «кораблевитый»?
— А зачем? Какую смысловую нагрузку оно несёт? Ведь для этого есть другие более подходящие слова: рачительный, хозяйственный, практичный, экономный, бережливый…
— Всё! Уел, сдаюсь, не быть тебе кораблевитым!
— Не очень-то и хотелось.
Мда, не вышло у Сирано. Диалог увял. Даже попытка зацепить на обиду тоже не прошла.
— А чего мы тупим? — просто спросил Бармаклей. — Если нельзя отходить от дерева, но дерево-то пустило корни глубоко вниз и что нам мешает ковырять обшивку рядом со стволом?
— А если дерево упадёт ещё ниже?
— В смысле упадёт? — выпучил на меня глаза Сирано.
— Да точно так же, как до этого. Почему вы думаете ствол внутри, а снаружи только крона? Дерево тупо на ветвях повисло и потому не провалилось совсем, а если будем ковырять обшивку дальше, то оно может рухнуть ещё ниже.
— Не, тут я с тобой не согласен. Если оно уже на ветвях висит, то и падать ему уже ниже некуда. Мы же не вверху ковырять собираемся, а внизу. Так что…
И мы принялись ковырять нижнюю переборку. Искин нас стыдил, ругал, говорил, что мы несем вред для редкого растения, занесённого в золотую книгу. Но мы плевать на него хотели. В результате тот всё-таки не выдержал и от крыл дверь. Мы честно говоря такого не ожидали и даже не сразу заметили произошедшее, пока тот нам об этом прямо не сказал, после чего заметил:
— Если бы не прямой приказ моего капитана и заложенной программе о необходимой защите великих деревьев, то не видать бы вам моих закромов как своих ушей! Но да чего уж там!
Двое из нас тут же ломанулись к двери, но она захлопнулась прямо перед их носом, после чего их испепелила плазменная пушка. Как-то глупо вышло. Впрочем, на лице Грумбараша никаких сомнений или раскаяния я не увидел, тот только молча кивнул и приказал:
— Ломаем пол дальше. Не слушаем больше этого коварного урода.
— Нет, ну на коварного я согласен, но почему сразу урод-то? — с лёгкой обидой возмутился искин, но никто ему отвечать не стал.
Подходил к концу второй час тупого ковыряния пола, а дыру расширить удалось только сантиметров на десять. Туда даже при всё желании проникнуть невозможно.
— Нужен гидравлический молот, — заявил Доремидонт.
— Да ты что! — всплеснул руками Сирано. — А мы-то убогие сидим тут и думаем, чего нам не хватает. А нам тупо надо прикупить на аукционе гидравлический молот! Ты ещё скажи перфоратор или отбойный молоток.
— А ведь ты знаешь, Сирано, Доремидонт прав! — задумчиво протянул Грумбараш.
— И где же нам его взять?
— Нанять. Есть один товарищ, Равликом кличут его…
— Ага, прямо так Равлик-гидравлик и ломанулся нам помогать квест выполнять!
— Сирано, не тупи!
— Это вы не тупите! Да, за такой квест любая сволочь ухватится, вот только нам после этого вряд ли выжить удастся, распотрошить нас все захотят. Причём сразу же, как только мы понесём добычу домой. Да мы ещё отсюда выйти не успеем, а нас будет ожидать комитет по горячей встрече.
— А если дать заяву сразу к нескольким топ-кланам, чтобы получить статус этакого нейтрала?
— Тогда нас диносы рано или поздно сожрут. Просто чтобы неповадно было к другим топам соваться, раз с ними до этого договаривались. А если пойти к ним на поклон, то мы и десяти процентов не получим.
— Да… Паршивый расклад.
— Расклад очень даже ничего, зря вы кукситесь! Мы за два часа проковыряли дыру в десять сантиметров, ещё пара-тройка часов и можно будет потихоньку спуститься вниз. А там уже будет видно, что внизу находится. И тогда будет уже совершенно другой расклад для разговора с этой стреляющей скотиной. А может и вовсе найдём блок его управления и уничтожим его к чертям!
— Зачем же такие крайности, господа? Нужно решать вопросы путём диалога! — искин был прямо сама учтивость и даже снова открыл дверь. На сей раз туда отправился один под бабблом и дверь так и осталась открытой до его подхода. И он даже сделал шаг на ту сторону, после чего раздался звук запираемой двери и участь игрока была незавидной. Он пытался стучать, но злобная скотина-искин, так дверь и не открыл, а спустя несколько минут раздался звук выстрела и стук прекратился.
— Мда, тают наши ряды. И даже баббл не панацея! — задумчиво процедил Сирано, на что услышал от Грумбараша раздражённое:
— Ломай дальше, хватит филонить!
Спустя ещё три часа мы наконец-то спустились вниз. Нас оставалось всего семеро.
Внизу нас уже поджидали дроиды искина, вовсю стреляющие по нашим беззащитным тушкам. Их прикрывала огромная турель, висящая на потолке в углу. Нас прикрывал баббл. Так что немного я соврал, наши тушки были не такими уж беззащитными. И тут класс показал Сирано. Он своей шпагой лихо расковырял дроидов за считаные мгновения и в качестве финального аккорда пафосно разрубил напополам турель, мастерски взбежав по стене и в прыжке достав до неё.
Осмотрев своих компаньонов, я понял, что как и все стою с открытым ртом, после чего со стуком его захлопнул.
— Ну чего? — с недоумением посмотрел он на нас? — Я качаться не переставал. Тут дело такое, надо всегда двигаться вперёд.
— Осиронеть можно, — выдавил из себя Грумбараш, а Бармаклей подтвердил:
— Ага!
Сирано же лыбился от всей широты своей челюсти. У меня начало складываться впечатление, что он давно готовил нам этот сюрприз, но случая сделать презентацию всё никак не было, а тут — пожалуйста.
— Как вы думаете, здесь много ещё дроидов? — внезапно поинтересовалась Азябазель.
— Да нет, откуда может быть много дроидов на многокилометровом космическом корабле? — заехидствовал в ответ Сирано. — Максимум штуки два-три осталось.
— Смешно… — немного обиженно ответила Азябазель.
— Да, настроение сейчас у всех не очень, но это не значит, что надо срываться на своих. Давайте вести себя как-то немного проще, — Бармаклей говорил с интонациями кота Леопольда, не хватало только коронной фразы.
— Давайте уже просто пойдём вперёд без дурацких вопросов и без не менее дурацких подколов. — Грумбараш был явно не в духе. — Сирано, тебя это касается в первую очередь. И ещё, ребят, утройте бдительность, что-то у меня дурное предчувствие какое-то…
А тоннель, по которому мы сейчас продвигались был довольно широким — метра три в ширину и высоту. Странно. Если эльфы, люди и гномы не таких уж громадных размеров, зачем тогда делать такие коридоры. Логичнее было бы сделать на корабле их размером поменьше — ведь на это настроена логистика корабля. Или я чего-то не понимаю?
А на встречу нам вышли два трёхметровых робота, полностью занявшие коридор своими тушами. И кажется у меня не осталось вопросов по странности коридоров. Лишь бы коридор дальше не расширился, а то у меня уже начинает появляться боязнь открытых и больших пространств, если там появляются такие чудовища.
— Лесовик, копьём тьмы их. Энергия тьмы неплохо доспехи разъедает, авось и роботов покурочит.
Не успел он это проговорить, а эти твари уже ломанулись в нашу сторону. Времени на каст хватило только на одного — его отбросило ударом на пять метров назад, а второй добежал до нас и мы все еле успели отпрыгнуть на вторую сторону коридора, и вдогонку я послал ему второе копьё.
Что бы там Грумбараш не говорил, а копьё тьмы на них не подействовало как надо. Нужно думать что-то ещё. Ребята разбились на группы по трое и каждая группа ломала своего робота. Я же оставался посередине и думал. И у меня только одно заклинание, что здесь действовало нормально на корабле. Запустить что ли?
— Требую полного подчинения! — заорал я во всю глотку и запустил печать Хаоса.
Весь корпус корабля тряхнуло, его начало курочить, корёжить, мы все попадали, роботы тоже, но даже лёжа мои друзья продолжали биться с этими механическими болванами.