– Вот поэтому, – ее губ коснулась кривая усмешка, – ты и оказался не нужен.
Его глаза затопила ярость, не оставив места другим эмоциям. Да он уже очень давно разучился их испытывать.
В руке арахны мелькнул флакон с жидкостью, сиявшей настолько ярко, что Олив пришлось прикрыть глаза, а Шарлотта во тьме заскулила и отползла так далеко, насколько хватило цепи. Магия души балеопала согревала даже через толстые стенки флакона.
– Когда-то мы с Лилит поклялись, что если мир, в котором мы обрели смысл жизни, погибнет, то мы уйдем вместе с ним. Однажды я уже была близка, чтобы выпить это. И знаешь, почему не смогла?
Он равнодушно пожал плечами. А вот душа, эта Меннинг, за его спиной буквально тряслась от возмущения. Ей не терпелось увидеть, как на арахну обрушатся холод, тьма и боль океана. Сладкая на вкус чужая боль ускользала, и Олив ничего не могла с этим поделать. Но слишком боялась перечить хозяину.
Бедняжка даже не понимает, что мир мертвых сводит ее с ума так же, как и любого живого, попавшего в Мортрум в обход ее величества смерти.
– Я, как и Лилит, вас любила.
Теперь она знала, какова смерть на вкус: как первый глоток чистого воздуха прекраснейшего из миров. Как свет звезды, ласково касающийся кожи. Как шум воды, бьющейся о скалы.
Для кого-то смерть – это ночной кошмар, но для той, что живет с сотворения вселенной, смерть – лишь долгий сон после утомительной прогулки.
Глава одиннадцатая
В дверь спальни кто-то постучал, и я поспешно застегнула накидку, закрывшую плечи. Окинула себя взглядом в зеркало, убедившись, что сшитое на заказ специально к приему яркое фиолетовое платье сидит как влитое. А потом отправилась открывать.
На пороге обнаружился Ридж, что стало полнейшей неожиданностью. Я думала, за мной зайдет Дар или Самаэль. Хотя надо было предположить, что они пришлют кого-то для сопровождения. С тех пор как исчезла Ева, мне даже из дома позволено выходить только с Самаэлем.
На прием по случаю объявления наследницы Самаэль прийти со мной не мог, у него все же была жена. Поэтому для меня нашли нового спутника.
– Потрясающе выглядишь. – Ридж улыбнулся во все тридцать два зуба. – Почту за честь сопроводить тебя на прием. Мне подождать снаружи? Самаэль велел доставить тебя от дверей комнаты прямо в зал. Не расскажешь, что это с ним такое? Даже в нашем мире свободных нравов не принято провожать девушку от спальни в доме ее отца до гостиной.
– Просто небольшая родительская паранойя. – Я пожала плечами, впуская Риджа в комнату. – Заходи. Через пару минут пойдем. Есть кое-какой вопрос.
– М-м-м?
Парень с интересом осматривал комнату, явно любопытствуя, как живется наследнице Повелителя. А ей в последнее время живется тяжело.
Ничего не рассказывают.
Никуда не пускают.
Преподаватели приходят и мучают в пыльной гостиной.
Близится прием, на котором придется изображать радость при виде внезапно обретенных родственников.
– У меня тут был занятный разговор с Самаэлем. Он позвал меня к себе, чтобы предупредить, что на прием я иду с тобой. Сначала я подумала, что это отличный повод вернуть тебе две трети свидания, которые я должна. А потом я испугалась: а вдруг Вельзевул придет в ярость, увидев тебя рядом со своей дочуркой? Вспомнит, что ненавидит тебя за суд над моей мамой, и снова отправит в ссылку. Только теперь куда-нибудь в деревню на бережок Стикса, ловить заблудшие души.
Ридж заметно стушевался. Поняв, что сейчас будет, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ну а я наслаждалась. Три дня мечтала это сделать!
– И знаешь, что Самаэль мне рассказал? Ну, после того, как насмеялся вдоволь, когда я выразила возмущение мелкой местью Вельзевула. Что наказали тебя вовсе не за суд над моей мамой. И что никто не селил тебя в ее квартиру в наказание. Что квартиру ты получил в обмен на оказанную услугу. А наказали тебя за нарушение правил Мортрума. Ты закрутил роман с душой и подделал результаты измерений кастодиометра, чтобы оставить ее в Мортруме! Вот почему ты лишился статуса судьи и стал преподавать. А вовсе не потому, что самоотверженно спасал мою маму от безумия. Как у тебя совести хватило о таком солгать?!
– Что тут скажешь? – Он со вздохом пожал плечами. – История о том, как твой отец выместил на мне злость за возвращение твоей мамы на Землю, сработала бы лучше, чем рассказ о том, как я пытался лишить перерождения бедняжку, в которую влюбился. Если бы Грейв все не испортил, ты бы повелась. Не надо осуждать меня за то, что я использую все способы, чтобы заполучить такую девушку, как ты, Аида.
– Подлизывание не засчитано! – отрезала я.
– Я почти ни в чем тебе не соврал. Все, что касается того суда, – чистая правда. Просто чуть преувеличил негативные качества твоего отца.
– Чуть?!
– Конечно. Если бы он так пристально за мной не следил после того суда, то никто бы ничего и не заметил. Не так уж сильно я и подправил результаты. И она сама хотела остаться. Мы друг друга любили.
– Поздравляю, – огрызнулась я. – Мог бы тогда из уважения к бывшей любви не использовать ее, чтобы затащить в постель очередную девицу.
– Ты права, – неожиданно серьезно отозвался Ридж. – Но так мне проще о ней думать. О том, что я больше ее не увижу. Что проживу целую вечность. Возможно, буду учить ее или столкнусь в министерстве. Или угощу коктейлем в баре. И не узнаю.
– Но ведь у нее новая жизнь. Разве вы не считаете это благом и привилегией?
– Только не для тех, кого любим. – Ридж улыбнулся. – Отпускать того, без кого не хочешь жить, в этот проклятый немагический мир больно. Слишком больно, чтобы смириться.
– Не лги мне больше.
– Как прикажете, Повелительница, – полушутя-полусерьезно склонил голову Ридж.
– И так тоже не делай, пока не прикажут официально. А то будешь выглядеть дурачком.
– Остается только восхищаться твоей красотой и надеяться, что однажды ты перестанешь злиться и поймешь, насколько я хорош в роли супруга наследницы.
Когда я рассмеялась, Ридж слегка обиделся, как будто всерьез собирался на мне жениться.
– Между прочим, Самаэль, когда просил сопроводить тебя на прием, намекнул, что Вельзевул сменил гнев на милость и готов поощрить мою преданную службу, даровав статус любимого и единственного зятя.
– Это он просто не знает, что я всегда мечтала быть вдовой.
– Правда?
– Нет. Но для общего блага могу побыть. Идем? Они наверняка уже начали. Хочу пропустить бокальчик эссенции перед тем, как жизнь… точнее, смерть навсегда изменится.
– Знаешь, для той, кто совсем скоро получит в наследство наш безумный мрачный мир, ты отлично держишься, – улыбнулся Ридж, предлагая мне руку.
Знал бы, сколько для этого требуется сил.
В зале для приемов, при виде которого я невольно вспомнила Маскарад и задалась вопросом, не кончится ли и этот праздник так же безумно, было многолюдно. Основная часть гостей уже прибыла и бродила меж столов с закусками и напитками, негромко переговариваясь.
Наше появление встретили заинтересованными взглядами и шепотками, но причиной явно стало мое слишком короткое для местной консервативной публики платье, а не причина, по которой Повелитель всех собрал. Несмотря на то что о нашем родстве знало слишком много народу, за пределы круга приближенных информация не ушла. И высшее общество Мортрума еще не знало, как сильно придется в скором времени удивиться.
Среди гостей я заметила Самаэля и Селин, но подходить не стала: при виде меня Селин едва заметно скривила губы. Интересно, Самаэль рассказал ей, что мы брат и сестра, или не стал посвящать ревнивую супругу в подробности личной жизни отца? Если рассказал, то странно, что она все еще ревнует. Что бы ни происходило у них с Самаэлем, я точно не могла быть причиной.
– Мисс Даркблум, вы очаровательны, как и всегда.
– Харон! – Я с удовольствием обняла проводника, немного растерявшегося от такой бурной радости. – Сто лет тебя не видела. Как дела? Как работа?
– Без вас довольно скучно. Каждый день я смотрю на карту в надежде, что балеопалы подадут знак, но удача мне не улыбается.
– Может, все решилось само собой? – предположила я. – Наш убийца понял, что его ищут, и успокоился.
– Хотелось бы верить. Магистр Каттингер, спасибо за рекомендации по новеньким проводникам. Некоторые вызывают интерес.
– Рад помочь, Харон, – кивнул Ридж.
Между ними завязалась увлеченная беседа о колледже и подготовке проводников в министерстве, и я не преминула воспользоваться возможностью и побродить по залу в одиночестве. Поприветствовала Дара, как обычно корпящего над набросками в альбоме, – наверняка пытался запечатлеть исторический момент в жизни Мортрума. Поприветствовала магистра Тордека, обнаружившегося у стола с эссенцией.
– Аида, – окликнул он меня, – хотел сказать, что ваши лимоны определенно пошли в рост.
– Рада слышать. Хотела бы помочь и сказать, что делать с ними дальше, но не имею ни малейшего понятия.
– Мы решили высадить еще одну аллею. Кстати, об аллее. На одной из ваших пальм появились загадочные плоды. Не подскажете, как именно их использовать?
– А как они выглядят?
– Круглые, темные и волосатые.
– А-а-а, кокосы! Слава Аиду, я боялась, что моя безграмотность сломает все законы природы и у вас на пальмах проклюнется что-то вроде вареного лука. Кокосы – это вкусно. Соберите их, долбаните чем-нибудь тяжелым, чтобы расколоть скорлупу, и наслаждайтесь. Молоко внутри можно пить, белую мякоть – есть.
– Долбануть чем-нибудь тяжелым… – со вздохом повторил Тордек. – Вы, Аида, то и дело подкидываете мне нестандартные задачки. Надеюсь продолжить работу с вами уже в новом статусе.
– Тсс-с! – Я приложила палец к губам. – Не портите сюрприз.
– Кстати, о сюрпризах… – Тордек многозначительно посмотрел на кого-то у меня за спиной.
А потом этот «кто-то» закрыл мне глаза ладонями.