– Это на вход, – напомнил майор Дубко. – Но ведь им нужно будет и выйти.
– Ничего критичного. Мистер Дейвис живет в этом доме и славится взбалмошным характером. Когда наши люди найдут то, что искали, мы позвоним Дейвису, и он снова обратится к миссис Слоун с какой-нибудь просьбой. На то, чтобы выйти, нам потребуется меньше времени, так что подозрительным это не покажется.
– Но этот спектакль нужно будет проделать дважды, и каждый раз мистер Дейвис должен будет отложить свои планы, чтобы находиться в доме. – Агент Смит заметно волновался. – Может случиться так, что выполнение его основной задачи потребует присутствия мистера Дейвиса в другом месте.
– Ничего, с этим мы разберемся, когда придет время, – уверенно произнес Богданов. – Итак, мы договорились?
– Договорились, – нехотя ответил агент Смит.
– Тогда назначаем время, – объявил Богданов. – Сегодня в двадцать три ноль-ноль мистер Дейвис должен находиться возле миссис Слоун. К этому часу мы закончим подготовительный этап операции.
– Не слишком поздно? – обеспокоенно спросил агент Смит.
– Разве мистер Дейвис входит в число жаворонков? Мне почему-то кажется, что он редко возвращается домой раньше одиннадцати вечера.
– Один-единственный вечер не показатель, – проговорил агент Смит, намекая на одну ночь наблюдения, которую подполковник Богданов провел в доме миссис Коулстон.
– И все же я уверен, что этот час как раз подходит мистеру Дейвису, – настаивал Богданов. – В любом случае раньше десяти вечера мы не сможем начать, мистер Харрис держит лавку открытой до девяти вечера, и только после этого я смогу угостить его бурбоном. Я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы накачать его до беспамятства, так что двадцать три ноль-ноль подходит лучше всего.
– Хорошо, я переговорю с мистером Дейвисом, – вынужден был согласиться агент Смит.
– И не забудьте про рации. Лучше доставить их сюда, а не вручать на месте. Пусть мои ребята потренируются в доме работать с ними, чтобы на месте не случилось накладок, – попросил Богданов. – Сейчас одиннадцать тридцать, успеете привезти к семнадцати часам?
– Да, я это сделаю. Заодно сообщу, готов ли к проведению операции мистер Дейвис.
Агент Смит встал и, не прощаясь, вышел. Бойцы спецподразделения «Дон» проводили его взглядами. Как только дверь за ним закрылась, майор Дубко покачал головой и произнес:
– Незавидное у него положение.
– Это почему? – спросил прапорщик Казанец.
– Да потому, что его операция, которую он готовит уже не первый месяц, может пострадать, а он не вправе нам отказать, – пояснил майор. – Любому из нас стало бы обидно, если бы нашу операцию подвергали риску.
– У нас нет другого выхода, Саша, – напомнил подполковник Богданов. – Ты же понимаешь, как мы рискуем. И чем рискуем, знаешь.
– Да знаю, Слава, все я знаю. – Дубко покачал головой. – И все же мне его жаль.
– Прибереги жалость для другого раза, – грубовато оборвал его Богданов. – Наша задача – обезопасить столицу, а его – всячески нам в этом помогать.
– Ладно, не кипятись, командир, – примирительно произнес майор Дубко. – Оставим этот разговор.
– Вот и хорошо. А теперь распределим обязанности и начнем подготовку.
Подполковник Богданов сидел на кухне в доме мистера Харриса и украдкой смотрел на часы. Стрелки приближались к отметке «двадцать два ноль-ноль», а мистер Харрис все разглагольствовал о тонкостях ведения торгового дела в крупных и мелких городах. Бутылка бурбона, принесенная Богдановым, практически опустела, но старик никак не хотел вырубаться. Когда днем Богданов в роли мистера Шульца пришел в лавку, Харрис встретил его как лучшего друга. Выбежал из-за прилавка, долго тряс протянутую руку, а потом начал расхваливать все товары подряд, пытаясь уговорить Шульца сделать побольше покупок. Богданов старика не разочаровал, накупил всякой всячины, выторговав при этом скидку аж на двадцать пять долларов.
После совершенной сделки старик Харрис готов был не только поужинать с Шульцем, но и породниться. Узнав, что Шульц живет один, он принялся нахваливать дочь своей троюродной кузины, проживающую где-то в Индианаполисе и страстно мечтающую выйти замуж за иностранца. Богданов как мог отнекивался, заявляя, что он закоренелый холостяк и менять привычки не планирует, но Харрис не отставал. В итоге сошлись на том, что за ужином и бутылочкой алкоголя вернутся к обсуждению щекотливой темы.
Вечером у Харриса настроение изменилось, и о сватовстве он больше не вспоминал, зато, взяв на себя роль мудрого учителя, с воодушевлением начал делиться секретами ремесла. Этот процесс оказался еще более затяжным, чем выбор невесты, и спустя час подполковник Богданов уже жалел, что не согласился рассмотреть вариант, где он соединяет свою жизнь с жизнью дочери троюродной кузины мистера Харриса. Также он жалел, что не взял две бутылки бурбона, так как теперь понимал, что одной бутылкой с ног старика не свалить.
– И вот когда ты выложил перед ним товар, неважно какой, пусть даже пеньковую веревку, главная задача не упустить его взгляд, – ораторствовал мистер Харрис. – Как только он отведет взгляд, то увидит, что пеньковая веревка не что иное, как пеньковая веревка, а не «высококлассное изделие, изготовленное по специальному заказу в штучном варианте». Мысль уловил, Генрих?
– Уловил, Майк, я не пропускаю ни одного вашего слова, – с тревогой глядя на опустевшую бутылку, заверил Богданов.
– Маловато горючего? – перехватив взгляд Богданова, спросил мистер Харрис. – Это дело поправимое. Ты меня угостил, теперь моя очередь. Сейчас буду угощать тебя настоечкой собственного производства. Такой мощной вещи ты еще не пробовал.
– Вы и настойку делаете? Удивительно! – искренне обрадовался Богданов, начинающий сомневаться в положительном исходе операции. – Было бы интересно попробовать.
– Несу, мой мальчик. Готовься испытать дегустационный шок.
Мистер Харрис поднялся, и сразу стало видно, насколько он пьян. Шатающейся походкой он дошел до кухонного шкафа, открыл дверцу и пару минут тупо глазел на полки, забыв, что собирался сделать. Затем сфокусировал взгляд на ровном ряду металлических банок для сыпучих продуктов, хохотнул и принялся сдвигать банки в сторону. За банками Богданов разглядел целый ряд стеклянных бутылок темно-коричневого цвета, заполненных какой-то жидкостью. Мистер Харрис достал одну из них и вернулся к столу, не потрудившись убрать банки на место.
– Вот мое детище, – гордо произнес он. – Откупоривай бутылку, Генрих. Что-то меня руки не слушаются.
Богданов распечатал пробку, залитую сургучом, поднес бутылку к носу и втянул воздух. Запах у жидкости оказался на удивление приятным.
– Восхитительный аромат, – похвалил он. – Смесь диких трав и чего-то фруктового.
– Верно, настойка полыни и можжевельника с добавлением клюквы и морошки. Подарок от родственников с Аляски. Сам я ягодами не увлекаюсь, а вот с настоечками экспериментировать люблю.
Богданов разлил жидкость по стаканам, поднял свой и снова понюхал.
– Ты не нюхай, ты пробуй, – посоветовал мистер Харрис и первым выпил содержимое стакана.
Свой стакан Богданов так и не успел пригубить, потому что, как только опустел стакан мистера Харриса, он издал какой-то странный звук и начал оседать на пол.
– Мистер Харрис, вам плохо? – Богданов испугался такой резкой перемены состояния Харриса и бросился к нему.
– Мне хорошо, мой мальчик, – заплетающимся языком прошептал Харрис. – Настойка крепкая, дьявол ее забери. Все, я в отключке.
И мистер Харрис действительно отрубился. Богданов отволок его на диван, а сам бросился на задний двор. Он открыл калитку и выглянул наружу. Там уже стояли Дорохин и Дубко, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.
– Чего так долго? Мы пять раз уходили, опасались, что на нас кто-то внимание обратит.
– Накладка вышла, потом расскажу, – произнес Богданов. – Заходите, время идет.
Дорохин и Дубко вошли на задний двор, Богданов показал им вход в коллекторную систему, а сам вернулся в дом. Оставлять хозяина дома надолго без присмотра он не решился, опасаясь, как бы тот не очухался так же быстро, как и вырубился. Дорохин и Дубко спустились в коллектор, включили фонари, прикрепленные к форменным фуражкам, которые приобрели в специализированном магазине на окраине Вашингтона. Ориентируясь по чертежам, добытым агентом Смитом, они стали быстро передвигаться в сторону дома Формана.
– Рацию не забыл? – спросил Дубко.
– Обижаешь, майор, не первый раз на задании, – ответил Дорохин. – Где мы сейчас?
– Проходим под проезжей частью, – прислушавшись, ответил Дубко. – Машина прошла, слышал?
– Вроде да. Значит, нам осталось недолго.
– Два поворота, и мы на месте, – подтвердил Дубко, взглянув на чертежи.
Они прошли один поворот и остановились.
– Проклятье, – выругался Дорохин. – Только этого нам не хватало.
– Да, этого мы не предусмотрели, – согласился Дубко.
Перед ними оказалась дверь из металлических прутьев, на которой висел навесной замок. Но не это расстроило спецназовцев. Верхний край калитки с внутренней стороны был притянут к стене массивным железным крюком, таким, который используют для усиления защиты от взломов.
– И что будем делать, майор?
– Избавляться от препятствия, Коля, – ответил Дубко. – Давай смотреть, что из инструмента нам подойдет.
– Да ничего. Навесной замок мы болторезом перекусим, не проблема. Он у нас есть, а вот что делать с крюком, ума не приложу.
– Можно попробовать дотянуться и открутить его, – предложил Дубко.
Дорохин опустил на землю сумку с инструментом, подошел вплотную к двери и просунул руку в имеющийся проем. Рука дотянулась лишь до края крюка, в месте соединения с навинчивающейся частью.
– Ничего не выйдет, слишком далеко, – подытожил он. – Попробовать вырезать пару прутьев?
– Толщина видишь какая? Ни один болторез ее не возьмет. Тут без электроинструмента не обойтись.