Пару минут Казанец оценивал контингент, затем, сделав выбор, направился к группе женщин примерно того же возраста, что и Геннадий Хустов. Женщины заметили его приближение издалека и сразу приосанились. Одна, особо статная для своего возраста женщина устремила взгляд на Казанца и строго спросила:
– Вы что-то потеряли, молодой человек?
– Честно говоря, да, – задушевным тоном проговорил Казанец. – Я ищу друга, мы не виделись больше пяти лет, но этот человек для меня очень важен.
– Больше пяти лет? И что же помешало вашей дружбе найти время для встречи? – продолжала допытываться женщина.
– Расстояние, и только, – коротко ответил Казанец.
– Ну, в наши дни расстояние не помеха, – заявила пухлая кудрявая женщина, которая накручивала локоны на палец, даже не замечая этого. – Когда мы с Робертом встречались в пятьдесят первом, расстояние действительно погубило нашу любовь. Ехать на поезде было долго, а на самолете слишком дорого, ведь мы были так молоды и не имели никаких сбережений.
– Погоди, Матильда, – оборвала ее статная женщина. – Вечно ты лезешь везде со своим Робертом!
– И что с того? Мой Роберт, мои воспоминания. Куда хочу, туда их и вставляю. – Матильда насупилась. – Тебе, Габи, просто не про кого рассказать, вот ты и завидуешь.
– Вздор. – Габи снова оборвала подругу. – Забудь про Роберта и про зависть и дай нам выслушать молодого человека. Говорите, э-э-э…
По интонации и красноречивому взгляду Казанец понял, что дама ждет, когда он представится.
– Джон, – представился он. – Мистер Джон Уилсон.
– Имя американское, – заключила Габи, – а вот происхождение явно иностранное.
– Совершенно верно, у меня ирландские корни. Еще пять лет назад я жил в Ирландии, потом получил хорошее предложение от одной строительной компании. И вот переехал в Америку.
– Значит, вот что разлучило вас с вашим другом. – Габи осуждающе покачала головой. – Нехорошо это, мистер Уилсон, разменивать дружбу на деньги.
– Я и не разменивал, – принялся оправдываться Казанец. – Мой отец умер, надо было кормить семью.
– Так мог взять друга с собой, – вступила в разговор третья подруга. – Сам хорошей работенкой обзавелся, нужно было и его порекомендовать. В Соединенных Штатах рекомендации играют очень важную роль. Вот когда мой дядя по отцу захотел сменить сферу деятельности и переквалифицироваться, прости господи, из столяра в кинематографиста, думаешь, получилось бы у него, если бы не рекомендации видных людей?
– Сидни, ты сбиваешь молодого человека. – Габи оборвала и эту подругу. – Пусть же договорит!
– Мой друг, он мне не совсем друг. – Казанец предпринял повторную попытку свести разговор к Хустову, но, видимо, у дам на счет ведения светской беседы были свои представления.
– Стойте, мистер Уилсон, – прервала Габи и его. – Вы же в самом начале сказали, что ищете друга. А теперь выясняется, что он вам вовсе и не друг? Выходит, вы нас обманули?
– Да нет, леди, вы не даете мне договорить! – воскликнул Казанец. – Он мне друг, но он мне не ровесник. Он друг моего отца и мне почти как отец, вот что я хочу сказать! А не общались мы, потому что потерялись. Наши пути разошлись, и этим все сказано. Я уехал в Америку, он остался в Ирландии. Когда через полгода я вернулся, узнал, что он тоже уехал, но адреса его никто не знал. Пять лет я пытался его найти, но безрезультатно, а недавно мне сказали, что похожего мужчину видели здесь, в библиотеке. Он постоянный посетитель, бывает здесь не каждый день, но не так и редко. По крайней мере, так было раньше.
– Почему же раньше? – спросила миссис Синди.
– Потому что я жду его здесь целую неделю, но так и не могу встретить. – Казанец сложил руки в молящем жесте. – Милые дамы, я в отчаянии! Через три дня я должен уезжать, и если не встречусь с Хьюзи до отъезда, то вряд ли наши пути когда-нибудь еще пересекутся.
– С Хьюзи? Вы сказали «с Хьюзи»? – Матильда так разволновалась, что никак не могла собраться и высказать свою мысль. – Но ведь Хьюзи, он… Это же ясно… Вспомни, Габи…
– Что, что, что? Ну, Матильда, не мычи, как корова. Выскажи, наконец, что ты вспомнила, – стала тормошить женщину Габи, которая, похоже, привыкла командовать и руководить подругами. – Ты знаешь этого Хьюзи?
– Да! Вы тоже его знаете. – Неимоверным усилием воли Матильда взяла себя в руки. – Приятный мужчина средних лет. Без жены. Милли…
– Верно! Это ухажер проклятой Милли. – Теперь и Габи вспомнила, о ком говорит Матильда. Поняв это, она тут же взяла инициативу в разговоре в свои руки. – Должна вам сказать, мистер Уилсон, что выбор вашего друга не самый лучший.
– Так вы его знаете? Это точно он? – Казанец принялся описывать внешность Геннадия Хустова, и с каждым произнесенным словом его энтузиазм возрастал, так как дамы в один голос твердили, что видели в библиотеке «его друга» и даже знают, где его искать сейчас.
– Видите, мистер Уилсон, насколько сегодня для вас удачный день. – Матильда радовалась, как маленькая девочка. – Теперь вы сможете воссоединиться со своим другом, который вам как отец. Это так вдохновляет!
– Еще большей удачей день обернется для мистера Хьюза, – вторила Матильде Габи. – Потому что он не только встретится с давно потерянным другом, но и получит шанс избавиться от этой мерзкой Милли.
– А что не так с Милли? – решил поинтересоваться Казанец.
– Она мерзкая дрянь, вот что с ней не так, – отрезала Габи и отвернулась.
Покосившись на подругу, Синди, понизив голос, добавила:
– Когда-то Милли увела у Габи жениха прямо из-под венца. Недостойный Берк бросил ее прямо у алтаря. Ужасный день! Но мы стараемся об этом не вспоминать.
– Милли и Берку счастья это не принесло, – не поворачивая головы, заявила Габи. – Через год он умер, поезд переехал его на путях. А Милли вернулась в город и с тех пор жила одна, пока не охомутала вашего друга.
– Так дядюшка Хьюзи живет с Милли? – спросил Казанец.
– Да, он переехал к ней с месяц назад. Сперва на ночь оставался, потом кое-какие вещи перевез, а теперь перебрался насовсем, – сообщила Синди.
– А где живет Милли?
Казанец задал вопрос и замер, ожидая, что дамы в один голос заявят, что понятия не имеют о том, где искать Милли. Но нет, все та же Габи сообщила, что мерзкая дрянь Милли живет в пригороде Вашингтона, в местечке, называемом «Пять дубов».
– Это к югу от Чесапик Бич, штат Мэриленд. На побережье дома стоят густо, но дом Милли дальше от побережья. Нужно будет свернуть на Олд-Бейсайд-роуд, проехать 1-ю Стрит до самой «Тополиной фермы». Там снова свернуть и ехать, пока не увидите одиноко стоящий дом под желтой крышей. Там и живет эта дрянь.
– Мисс Габи, мне искренне жаль, что с вами поступили подобным образом. Уверен, вы восприняли этот удар с достоинством. – Казанец положил руку на плечо женщины. – Тем больше я ценю вашу помощь. Я обязательно открою глаза дядюшке Хьюзу на коварство этой женщины. Спасибо вам за помощь!
– Бегите, молодой человек. – Габи украдкой смахнула слезу со щеки, так растрогали ее слова Казанца. – Надеюсь, ваш дядюшка стоит того, чтобы за него бороться.
Казанец сбежал со ступеней библиотеки, завернул за угол и быстро дошел до машины. Сев за руль, он задумался. Что делать? Ехать к командиру с докладом, разрабатывать план, а потом с подкреплением ехать к дому Милли? Или же для начала убедиться, что Геннадий Хустов действительно обосновался у нее, и только после этого докладывать? При другом раскладе Казанец начал бы с доклада. Когда находишься на нелегальном положении в чужой стране, самодеятельностью заниматься не принято. На каждое действие нужно получить одобрение командира, который в свою очередь получает добро из Москвы. Но в данном случае время работало против бойцов спецподразделения «Дон».
«Сегодня среда, – продолжал размышлять Казанец. – В пятницу Форман понесет микропленку директору АНБ и, вполне возможно, на этот же день назначит встречу Хустову. Что, если директор решит расплатиться с Хустовым сразу? Что, если он не захочет рисковать, не станет ждать ни понедельника, ни даже субботы? А мы потратим день на доклад, еще день на то, чтобы подготовить операцию против Хустова. Да еще ночь на то, чтобы подбросить фальшивую микропленку в дом Формана, что тоже украдет время. Для этой операции нужна вся команда, значит, за Хустовым следить будет некому. Так что же делать? Эх, была не была, поеду в Чесапик Бич». Казанец завел двигатель автомобиля и вырулил на трассу.
В это же самое время Коля Дорохин сидел в забегаловке у полицейского участка в районе Колумбия Хайтс. Его подопечный, коп Алекс, сидел на расстоянии двух корпусов от Дорохина. В руках он держал стакан с виски, из которого время от времени делал маленький глоток, вздыхал и снова упирался взглядом в барную стойку. В бар «У Джо» Алекс заявился через час после того, как пришел на службу. Что-то там, в участке, пошло не так, и в бар Алекс влетел разъяренный, как бык. Но по мере того, как шло время, а алкоголь оседал в желудке, настроение Алекса менялось. От агрессии не осталось и следа, вместо нее накатила апатия. Дорохину казалось, что еще чуть-чуть, и Алекс начнет жалеть себя, проливая пьяные слезы на барную стойку.
– Приятель, налей еще одну. – Алекс подозвал бармена, указав на пустой стакан.
– Не многовато будет для этого часа, Алекс? – Бармен озабоченно смотрел на копа. – Ты бы попридержал коней, а то твоя Линда здесь камня на камне не оставит. Мне мой бизнес дорог, и расставаться я с ним за пару порций виски не хочу.
– Не нуди, Винс, лучше налей стопку. Все равно ведь напьюсь.
– Какие-то проблемы? – Дорохин решил забросить пробный мяч.
– Проблемы? Никаких проблем. – Алекс повернулся к Дорохину и смотрел на него вполне дружелюбно. – Просто кто-то слишком много на себя берет.
– Бывает, – поддакнул Дорохин.
– Со мной постоянно, – Алекса потянуло на откровения. – Я работаю в этом участке десять лет, и все эти годы одно и то же. Раз в месяц капитан отстраняет меня от работы на три дня по жалобе очередного ублюдка.