— Вероятно, милосец Крок наиболее удобен для них… Хотя я не знаю, догадываются ли траки, с кем они имеют дело…
— Когда они имели дело с тобой, они точно ни о чем не догадывались, — прервал его Калин. — Но милосец пробыл в их клещах двадцать пять лет.
Веселый огонь промелькнул в синих глазах Шторма:
— Ну — это не слишком долго. Крок был рожден свободным и вырос, борясь с траками. А потом он прекратил сопротивление, чтобы избежать смерти. Как только Крок увидит возможность скинуть с себя их ярмо, он сразу же это сделает. Так что Крок — вполне подходящий командир для рыцарей Доминиона. А я… я пока останусь мертвым…
— Я рад, что ты принял такое решение. Шторм внимательно посмотрел на священника:
— Мне действительно не стоило здесь появляться?
— В этом случае завтра мне не пришлось бы лгать, Ладно. Поговорим о другом. Скажи мне, что ты делаешь на Мальтене?
— Мой визит уже доставил тебе достаточно хлопот. — Джек медленно повернулся к священнику. — Но мне кажется, что сейчас я увидел самый легкий способ для достижения собственной цели. Когда состоятся мои похороны?
— Завтра.
— Тебе нужна свита?
— Конечно, я… — Калин остановился на полуслове. — О нет, Джек, на этот раз ты не будешь скрываться за моей спиной.
— Но это моё святое право— присутствовать на собственных похоронах. К тому же, я не хочу вредить Элибер.
— И ты действительно думаешь, что, если я приведу тебя во дворец, она тебя не заметит? Джек ухмыльнулся:
— Надеюсь, что нет. Но если даже она и почувствует, что я здесь, она все равно не подаст виду. Ты же — знаешь!
— Должно быть, это действительно важно, если ты все-таки решил вернуться сюда? Джек улыбнулся:
— Да, — сказал он. — Это будет моим посвящением в ряды Зеленых Рубашек.
Чашка подпрыгнула на столе и разбилась у ног Калина. Его Святейшество этого не заметил:
— Ну, это уж слишком. Это ведь сброд, Джек. Уж лучше общаться с Пеписом.
— Вполне возможно, что они действительно террористы, но я не забыл, что это они обнаружили мой корабль и спасли меня.
— Спасли, чтобы сделать из тебя пешку, — мрачно возразил Калин.
— Да? Но ведь им это не удалось! — усмехнулся Джек.
— Пока нет. Но все зависит от того, о чем вы с ними договорились, — упрямо гнул свое уокер. — О чем? Вы хотите уничтожить рыцарей?
Шторм побледнел:
— Никогда. И ты прекрасно об этом знаешь. Так что не задавай подобных вопросов!
— Я делаю то, что считаю нужным. — Калин вздохнул. — Я думал, что твоей целью был Пепис. Но убрать продажную администрацию — это одно, а заменить её террористической организацией — это совсем другое. Да и вообще. Каждый человек имеет свою цену. Интересно, а какова твоя?
— Они сообщат мне имя и адрес того доктора, который подобрал меня…
Калин подумал и мягко спросил:
— Зачем? Зачем тебе нужно это знать? Ведь ты помнишь, что они собирались с тобой сделать?
— У этого врача должны были сохраниться какие-то записи. Я хочу их вернуть. Я хочу вернуть свою память.
— А ты уверен, что ты действительно хочешь этого? — с сомнением в голосе переспросил священник. — Я знаю многих людей, которые, наоборот, хотели бы забыть свою жизнь. К тому же, мне противно, что ты решил связаться с этими негодяями.
Джек вздохнул:
— Странно… А вот они очень хорошо отзываются о тебе.
Калин фыркнул и вскочил на ноги:
— Что?
Прежде, чем Джек успел что-то ответить, на компьютерном блоке связи послышался сигнал. Калин постарался собраться с мыслями.
— Что это? Кто это? Кто это может быть?.. На экране появился помощник Калина Джонатан. Шторм резко отскочил в сторону от видеокамеры.
— Святой Калин, извините за беспокойство, но пришел Динаро…
Калин схватил дистанционный пульт и отключил микрофон, а потом посмотрел на Джека:
— Кажется, он знает, что ты здесь… Джек отрицательно покачал головой. Калин снова повернулся к пульту связи:
— Динаро? А в чем дело? Джонатан пожал плечами:
— Он вооружен до зубов, и ему кажется, что вы в опасности. — Джонатан отошел в сторону, и на экране показался огромный человек в комбинезоне парашютиста.
— Передай ему, что я медитирую, и меня нельзя беспокоить, — сказал Святой Калин, но Джек сделал предостерегающий знак рукой, и священник замолчал.
— Он может мне пригодиться, — шепнул Джек.
— Нет, — тихо ответил Калин. — Во всяком случае, если он узнает, что ты связался с Зелеными Рубашками…
Они посмотрели друг на друга. Когда-то Шторм обучил Динаро управлять бронекостюмом. А впрочем, у воинствующего миссионера было свое понятие о долге и чести.
— Если ты возьмешь меня в свою свиту, он все равно узнает об этом рано или поздно, — сказал Джек.
Калин кивнул головой. Действительно, если на похоронах будет организована процессия священнослужителей, по флангам обязательно пойдут телохранители, и одним из них, конечно же, станет Динаро.
— Он вряд ли пригодится тебе, Джек. Пепис постоянно держит его под наблюдением с тех пор, как Динаро сбежал из рыцарских рядов.
— В таком случае, разреши ему увидеться с тобой позднее. Он ведь все равно не успокоится, пока не побывает у тебя…
Калин кивнул, потом включил микрофон и сказал Джонатану:
— У меня был очень трудный день. Дай мне час отдыха, и потом я переговорю с Динаро. Конечно, если он будет ждать.
Ответа не последовало. Молодой человек сел в кресло и пристально посмотрел в монитор, как будто на экране он мог увидеть всю комнату Калина… Связь прервалась.
Джек сказал:
— Динаро — это для тебя хорошее прикрытие. — Это так, — кивнул Калин. — Он не будет возмущаться, обнаружив тебя здесь. Но если каким-то образом он узнает, что ты связан с Зелеными Рубашками… твоя жизнь будет в опасности…
Шторм улыбнулся:
— Ну что ж… В таком случае, ему придется стать в очередь за Пеписом, Баластером и еще многими-многими другими.
Калин поднялся. У него под ногой захрустели осколки фарфоровой чашки. Он только сейчас понял, что уронил её. Его Святейшество нагнулся и стал подбирать осколки, устало бормоча про себя:
— Боже мой! Ведь это же настоящий фарфор!..
— У Динаро есть бронекостюм? — быстро спросил Шторм.
— Нет. Баластер контролирует все доспехи. А если есть какой-нибудь черный рынок вооружения, так Вандовер, наверное, заправляет и им. — Калин выпрямился. Он все еще рассматривал обломки чашки в своей руке. Вдруг он поднял глаза и вопросительно взглянул на Джека:
— А что говорят обо мне Зеленые Рубашки?
— Мне велели передать вам, что я занимаюсь предметами раскопок, а вы, должно быть, знаете торговца подержанными вещами?
— Ах вот в чем дело! Ну конечно, я знаю пару воров в этом районе. А они случайно не поведали тебе, что когда-то я состоял в воровской лиге?
— Нет. — Джек упрямо склонил голову набок и посмотрел на Калина. Калин кашлянул:
— Я не веду тайных переговоров с врагом. Тебе вообще не следовало говорить мне об этом. А вот что касается торговцев… — Его Святейшество подбросил в руке осколки фарфора. — К сожалению, предметы религиозного культа продаются и покупаются, как и любой другой товар. Ладно. Уговорил. Лучший торговец, которого я знаю на Мальтене, настоящий негодяй. Его зовут Гиббон.
Джек удовлетворенно кивнул:
— Вот он-то мне, скорее всего, и нужен.
Калин с любопытством посмотрел на него:
— И все же — ты продаешь или покупаешь?
— Продаю, — ответил Джек. — Во всяком случае, буду продавать… Как только украду два бронекостюма…
— Так вот какова цена посвящения? А ты знаешь, что могут сделать Зеленые Рубашки с таким оружием?
— Мне необходимо проникнуть к ним, наладить связи и выйти. Я не оставлю у них оружия. К тому же… может быть, ты и не поверишь, но управлять бронекостюмом без соответствующей подготовки очень сложно…
— Я знаю, — коротко ответил Калин.
— Надеюсь, что так. В общем, скажи обо мне Динаро. Я вернусь позднее. А пока… я бы хотел, чтобы ты присмотрел за…
Из темного угла комнаты показался бронекостюм.
— Ради Бога! — закричал Калин. — Ты не можешь его здесь оставить!
— Но больше мне негде его оставить, — сказал Джек. Бронекостюм поднял руку, приветствуя священника.
— Джек, одному Богу известно, какой пришелец регенерирует внутри твоего скафандра. Боуги — это эмбрион, ребенок. Но он способен уничтожить любого. Он ведь пока еще, собственно говоря, и не живой. Так как же он может осознать, что такое жизнь?
Джек положил руку на плечо Его Святейшества:
— Я не могу бросить его одного. А ты знаешь, кто он такой, ты знаешь, что у него есть и душа, и плоть.
Если со мной что-то случится, я хотя бы буду знать, что этот младенец в хороших руках.
— Крестный отец… крестный отец такой мерзости! — вздохнул Калин. — А ведь однажды он может уничтожить тебя, Джек!
— Еще бы! Он съест меня, а мои косточки выплюнет, как милосский берсеркер. Наверное, может произойти и это… Но пока у нас взаимопонимание.
— Ты все еще носишь бронекостюм? Джек кивнул:
— Да. Это единственное, что у меня есть. И… мы нужны друг другу. Он — боевой дух, Калин, и этого не стоит забывать. Если однажды придет день, когда он захочет съесть меня, чтобы закончить регенерацию, скорее всего, он предупредит меня об этом.
— …А потом… Что ты будешь делать потом, когда ему понадобится питание? Джек зловеще улыбнулся:
— А тогда он будет есть траков.
— Хорошо, — устало согласился Калин. — Но я оставляю его у себя только потому, что он очень опасен и его нельзя бросать без присмотра…
— Спасибо, — кивнул Джек. — Мне нужно еще кое-что уладить. Я вернусь позже. Кстати, мне хотелось бы знать, кем я буду представлен на собственных похоронах— телохранителем или священником?
— Хорошо, — сказал Калин еще раз.
Джек мгновенно исчез. Его Святейшество прислушался к звукам, доносящимся из-за дверей, но так и не понял, как Шторм покинул здание. Старик сел на кушетку и подумал, что все-таки это плохо. Ведь если в его комнату может беспрепятственно проникнуть Джек, рано или поздно кому-нибудь еще вздумается сделать то же самое. Он посмотрел на осколки разбитой чашки, потом сложил ладони лодочкой и встряхнул звенящий фарфор. Звон стих. Священник раскрыл ладони и улыбнулся. В руках у него светилась абсолютно целая фарфоровая чашка. “Если бы воскрешение Джека было таким же простым!” — мрачно подумал он.