– Времени нет, – повторил Теонард. – Ответственность беру на себя. А потому это делаю, Брестида, что уже научился принимать решения с ходу и на бегу. Если при такой ответственности, какая на мне, долго размышлять, толку не будет. Нам сейчас важно выиграть время, чтобы развиться, окрепнуть. Будем пока идти на уступки в мелочах. Зато потом, когда взматереем, Цитадель будут уважать и бояться! Терпение, друзья мои, однажды мы этого достигнем, а пока – доверьтесь мне.
Он скользнул вызывающим взглядом по поединщику. Страг ответил взаимностью. В зеленых глазах, что чуть темнее, чем у Брестиды, полыхает злость.
Теонард повернулся к рыжей воительнице. Позади нее отряд амазонок. Девушки перешептываются между собой, кто-то поигрывает оружием – в руках мелькают рукояти и лезвия сабель и кинжалов. Они с вызовом смотрят на рыцарей в отряде Олдгетера, а те взирают на них, скорее, с насмешкой, а некоторые – с желанием овладеть такими вот горячими женщинами.
– Брестида, – попросил Теонард, – пусть девушки приведут пленных. Остальные пусть будут здесь, пока отряд Кориоларда не уберется.
Амазонка коротко кивнула, смахнула травинку с укрытого кожаным доспехом бедра и подошла к своим.
По ее слову дюжина воительниц вскочили в седла и погнали коней между домами, выбивая из утоптанной дороги пыль и заставляя толпу зевак разойтись.
Часть 2
Глава 13
Когда отряд Олдгетера отбыл, уводя то, что осталось от разбойничьего отряда, Хранители разошлись. Солнце уже село, но последние лучи еще держатся в воздухе, медленно уступая натиску темноты.
Страг обошел Цитадель по периметру, чтобы не возвращаться вместе с Теонардом – после голосования, которое тот устроил в Зале Советов, горький и неприятный осадок усилился.
Пальцы нащупали под рубахой Осколок, который полноправно себе вернул. По крайней мере, предложение Теонарда получило меньшинство голосов.
Дойдя до незастроенного участка тахаша, что рядом с каменными завалами Тарната, Страг в задумчивости остановился, а потом направился во Внешний круг.
Вокруг потянулись дома, там уютно светятся окна. Внутри за занавесками видны тени хозяев, что собираются на ужин. За заборами лениво погавкивают собаки, из травы доносится стрекот сверчков.
Вскоре поединщик миновал последние дома и направился к лесу. Там в темноте видны коробки бараков, возле них горят костры, видны стройные, поджарые силуэты людей.
Когда Страг подошел, к нему повернулись головы рекрутов, он увидел усталые лица.
Солдаты сидят возле костров. Кто-то ест из мисок нехитрый ужин, кто-то уже просто лежит, подставляя голову ночному ветерку или глядя на выступающие звезды. При виде него принялись вскакивать.
– Здравия желаем!
– Доброго вечера, Хранитель!
Страг вскинул ладони в успокаивающем жесте.
– Спокойно, ребята. Отдыхайте.
Он двинулся дальше, бесцельно глядя по сторонам на рекрутов, чьим обучением руководит. Вообще-то специально нанял в близлежащих городах нескольких ветеранов, и они теперь под его руководством натаскивают молодняк, обучают работе с оружием и бою без него.
Поединщик краем уха услышал лязг сталкивающихся лезвий. Посмотрел дальше, мимо длинного двухэтажного барака с освещенными окнами. Там при свете костров несколько человек сражается на мечах, удары проводят неторопливо, так, чтобы партнеры по учебному бою успевали парировать.
По другую сторону в свете горящих факелов и костров видны врытые в землю деревянные мишени. Слышно, как со стуком бьют по мишеням стрелы.
Из темноты вынырнула долговязая широкоплечая фигура в легком кожаном панцире. Страг узнал Георга – одного из ветеранов, бывалого воина. В глаза бросается застарелый шрам на лбу и щеке. Вместо левого глаза – бельмо. Зато сам веселый, жизнерадостный, хоть и тугодум.
– Здравия желаю! – выпалил он.
– Здравствуй, – кивнул Страг. – Почему до сих пор работаете? Вы мне нужны в боевой готовности. А это значит – надо отдыхать.
– Парни больно резвые, – сказал Георг, разводя руками, где каждая ладонь, как маленькая лопата. – Рвутся в бой, на учениях выкладываются целиком. А многие вон даже сейчас не угомонились. Молодые, неопытные. У таких шило в заду, ха-ха! Бывалые уже знают, почем фунт лиха. А эти – салаги…
– Оно и видно, – буркнул циркач.
Они пошли рядом меж костров, вдыхают идущие от костров вкусные запахи мясной похлебки с чесноком. Хранитель мельком смотрит по сторонам на рекрутов. Видит обращенные к нему жизнерадостные, хоть и усталые лица. Воины сидят у костров, проверяют заточку, смазывают клинки.
Георг и остальные ветераны еще раньше говорили ему, что многие парни счастливы теперь служить в Цитадели. И стараются оправдать доверие, как могут.
– Мы решили им не запрещать, – пояснил Георг, как бы оправдываясь. – Они сменили оружие, выбрали занятие поспокойнее. Вон, из луков стреляют. Бьют пока, правда, криво…А кто-то вообще разошелся по свободным пятачкам и закрепляют то, что не получается днем. Пускай тренируются хоть до изнеможения. Тяжело в учении, легко в бою.
– Не накаркай, гвоздь мне в пятку, – бросил Страг. – Нам только войны сейчас не хватало.
Они остановились возле последнего барака. Дальше уже темнота, оттуда прохладной волной идут запахи леса, слышны крики филина. От полной темноты отделяет всего десяток шагов, и там уже слышно, как в лесу что-то негромко хрипит, едва слышно стрекочет.
Георг остановился у костра, рекруты было вскинулись, но Страг жестом велел и дальше предаваться отдыху.
– А чего вы пришли-то? – спросил, наконец, ветеран, набирая в бочке кружку воды. – Дело какое аль просто так?
– Да чтоб не распускались, – сказал поединщик. – А то начнете тут вино пьянствовать да баб водить. За вами глаз да глаз нужен.
Георг пару мгновений смотрел, нахмурившись, явно не понимая, шутит Хранитель или говорит серьезно. Но потом уловил иронию, рот расплылся в улыбке.
– Так это…мы ж и вас позовем, если хотите! Вино и бабы это мы завсегда. Но делу время, а потехе час. Не извольте сомневаться!
Подошел тощий Жермен, тоже ветеран нескольких мелких войн. Дышит тяжело, лицо блестит от пота. Поприветствовал Страга. Тоже зачерпнул из бочки и принялся хлебать так, будто не пил воды неделю, а то и две.
– Ух и рекруты, чтоб их леший порвал, – проговорил он. – Какие ресурсы пропадают. Сейчас бы нам какую-нибудь хоть маленькую войнушку. Да мы б врага разделали только так.
– Твои парни дозоры проверяли? – прервал поединщик.
– А как же. Не забываем.
– Трений с отрядами королей нет?
– Вы про тех, что от Кориоларда и Утгерта Великолепного? – уточнил Жермен. – С ними все тихо, ведут себя прилично. Иногда даже приходят и предлагают помочь с обучением.
– А вы чего?
– А че, – пожал плечами Жермен, – мы не гордые. Чего отказываться-то.
– С гоблинами и гномами поосторожнее, – предупредил поединщик. – Уже было столкновение между человеком и гоблином, из селян. Избегайте конфликтов всеми силами. Чуть что – сообщайте мне.
– Да что случилось? – спросили оба ветерана почти одновременно. – Если что-то назревает, скажите сразу. Хоть предупредим парней. Они обрадуются. Да и мы бы тоже размялись.
Они оба переглянулись.
– Гоблинам морду набить – тоже неплохо! – сказал Георг и захохотал.
Жермен поддержал, хлопнул его по плечу.
– Пока не знаю, – сказал Страг задумчиво, глядя вокруг, на воинский лагерь, который до сих пор не угомонился и не затих, даром, что вокруг уже почти стемнело. – Просто чуйка.
***
Когда Страг вернулся к замку, темнота скрыла мир окончательно. Воздух утратил прозрачность, все будто завесили иссиня-черным покрывалом. Взошла луна в хороводе звезд – одни крупные, как ядра орехов, другие – мелкие, как острие самой маленькой иглы, и небо превратилось в черное покрывало, расшитое сияющим бисером.
Окна донжона приветливо светятся. Он остановился – из замка доносится музыка. Веселые звуки лютни и флейты. Страг услышал множество голосов, среди которых грубый и громкий хохот. Голос Тарната нельзя не узнать. Бровь вопросительно приподнялась, циркач решительно толкнул дверь.
Музыка и голоса тут сделались громче. Они исходят со второго этажа, и Страг сразу же направился туда. По дороге столкнулся с горгонами, которых прежде не видел – девушки, черноволосые, как и Эвриала, несут из кухни наверх блюда с дымящейся едой, от которой идет умопомрачительный аромат. Запеченные гуси и утки, вокруг гора разваренной гречневой каши.
Тонкое обоняние Страга подсказало, что внутри птиц орехи, изюм и яблоки.
Пробегавшая мимо горгона улыбнулась, сразу же поняв его голодный взгляд. Остановилась, а Страг без церемоний взял блюдо с гусем, поставил на подоконник. Девушка с улыбкой смотрела, как молодой сильный и зверский голодный мужчина раздирает сочную тушку гуся, отправляет куски в рот. Крепкие белые зубы перемалывают сочное мясо, хрящи и мелкие косточки. К каше не притронулся.
Горгона оглядела его стройную фигуру, широкие плечи. Задержала взгляд на сильных, мускулистых руках. Ворот рубашки на груди распахнут, открывая взору мощные плиты грудных мышц.
Полные губы девушки раздвинулись в улыбке, на щеках проступил румянец. Она оправила сарафан, как бы невзначай проведя пальцами по груди и бедрам. Девушка соблазнительно стрельнула в поединщика взглядом, кивнула на приоткрытую дверь соседней комнаты, в которой никого нет.
Страг перехватил ее взгляд, едва заметно качнул головой и стал подниматься по лестнице.
Горгона вздохнула и ушла обратно на кухню.
***
Страг поднялся на второй этаж. Музыка стихла, и теперь отчетливо слышны голоса Хранителей. Тарнат снова зашелся сочным хохотом. Раздался возмущенный вопль Гнура, который кричит что-то о древнем превосходстве и мудрости гоблинов.
Ему тут же возразил птеринг, порекомендовав засунуть гордость за расу куда подальше – мол, сегодня праздник, и он не желает выслушивать нескончаемые претензии этой жабы с бивнями. Раздался смех множества голосов. Слышится и добрый женский, а также призывы Эвриалы не ссориться.