– Надо было выбирать главным меня, – отрубил гоблин, вытаскивая из-за пазухи косматой жилетки жестяную коробочку с узорами. – Я мудрее, справился бы лучше Теонарда.
Страг фыркнул.
– Лучше подумай, где разместишь своих новоприбывших. У меня не лазарет.
Гоблин вскинул голову, глаза возмущенно сверкнули.
– Естественно, я предоставлю им крышу над головой!
Вытащив из коробочки кусочек коричневой массы, закинул его в рот и принялся жевать, всем видом показывая, что продолжать дискуссию не желает.
Они уже вышли из Круга Резиденций. Вокруг плотной стеной тянутся дома, бараки да мастерские. С крыш смотрят резные коньки. На веревках во дворах покачивается на ветерке белье. Улицы иногда перекрещиваются, видны постройки на соседних – готовые и те, что еще не закончены.
Пронзительно кричат петухи. Со всех сторон раздается стук молотов, слышно, как пилят бревна и доски – кто-то с утра пораньше продолжил работу, спешно достраивает жилье. Скоро откроются лавки, станут зазывать покупателей. Цитадель начинает походить на гудящий улей, где каждая пчела занята своим делом.
Вкусно до одури пахнет свежим хлебом и сдобными пирогами. Поединщик невольно облизнулся, и чтобы отвлечься, стал вслушиваться в долетающий с моря ветер, крики чаек, как будто понимает их птичий язык.
Их догнал Лотер с собственными портками в зубах. На ходу хрястнулся головой о дорогу, и поднялся уже в облике человека. Быстро натянул портки, пока Эвриала демонстративно отворачивалась. Кончики ее ушей запылали.
– Я бы на твоем месте давно уже с катушек слетел, – признался Страг оборотню. – Вот так биться башкой каждый раз, когда хочется перекинуться…Да там, наверное, уж от мозгов ничего не осталось…
Ворг зыркнул на него.
– Поговори у меня, – бросил он. – Можно подумать, тебе в цирке во время боев не били по голове. Да у мужчины это должно быть самое крепкое место. У меня, к примеру, это еще и оружие – кого хошь разорву клыками. Так что не надо про голову.
– Извините, что перебиваю интеллектуальный разговор, – вмешалась Эвриала, – но ты почему один? А где Виллейн?
– Да! – веско поддакнул Гнур. – Где мелкинд, едрена-матрена? Почему не пришел? Он что, лечит всех, но только не гоблинов?!
У него от злости кровь прилила к щекам, и те пошли густыми красными пятнами. Гнур лапнул рукоять крашара на поясе, потащил из ременной петли, но Лотер удержал.
– Да успокойся ты! Мелкинду нужно время, чтоб собрать амулеты. Сам знаешь, вечно ходит обвешанный, без них из башни не выйдет. Пока нацепит все это барахло....
– Пока нацепит да догонит, мои сородичи умрут!
Горгона и ворг со Страгом обменялись многозначительными взглядами. Никогда еще не видели, чтобы Гнур так переживал. Да не показушно, как делает всегда, а чтобы вот так искренне.
Миновав сначала одного кольцо поселенцев, а потом и второе, где уже дома попроще и победнее, вышли к окраине.
Городок уже проснулся, улицы заполонили люди. Иногда встречаются гномы, что поднялись с утра пораньше, да гоблины – низенькие с северные и рослые с юга.
Глаза любопытствующих скользят по Хранителям. Многие слышали про Золотой Талисман, некоторые собственными глазами видели, как Хранители возводили Резиденцию гоблину.
Видели, как земля вспучивается, и наружу поднимается просторный трехъярусный дом с множеством подпорок и лестницей, идущей вокруг по всему диаметру, точно гигантский побег плюща.
Люди невольно провожают Страга, Гнура и Лотера с горгоной взглядами, полными любопытства. Гномы и гоблины на них даже не смотрят – давно привыкли.
***
Когда подошли к самой окраине, впереди показалась толпа зевак. Они окружили группу амазонок, точно кружащая над полем битвы стая ворон. Десяток красивых, притягивающих взор воительниц стоит плотным кольцом вокруг невзрачной телеги, никого не пропускает.
Что именно на телеге, отсюда не видно, но Лотер с его острым ворговским зрением сумел рассмотреть два укрытых рогожей тела. Потянув носом, поморщился.
– Пахнет гнилью, – сказал он Страгу едва слышно, так, чтобы не услышал идущий в стороне гоблин.
Поединщик кивнул. Те двое лежат, не шевелясь, будто уснули.
– Не рад он будет, Гнур, – сказал тихо Лотер снова, – ох, не рад…
Лошадь с хрустом жует овес из подвязанной к морде торбы. Фыркает, машет хвостом, отгоняя назойливых мух и косится на амазонок большими карими глазами.
Здесь уже и Теонард, хмурится, переговаривается с Брестидой. Амазонка кивает в ответ. Ее глаза, еще зеленее, чем у Страга, в рассветных лучах выглядят парой изумрудов, разве что не светятся, как у Каонэль.
Лотер пошел сквозь толпу. Перед ним расступаются, а кто в страхе шарахается, глядя на лицо с торчащими клыками и падающие на плечи черные космы. Он полугол, спину, плечи и грудь покрывает густой покров шерсти. Он сам, скорее, похож на зверя в человеческом облике.
На Страга тоже бросают пугливые взгляды, замечают его торчащие из-под волос эльфийские уши, испещренную шрамами переносицу.
Угрюмого и низкорослого Гнура не заметили бы вовсе, если бы не ярко-красный гребень жестких волос. После недавней стычки гоблина с человеком из-за строительства дома на чужом участке гоблинов помнят слишком хорошо – особенно то, что тот гоблин потом и зарезал того самого человека.
Хранители подошли к амазонкам, девушки в легких кожаных доспехах с саблями в руках тревожно смотрят по сторонам, готовые отгонять собравшихся зевак.
– Где, наконец, Виллейн? – спросил Теонард с нетерпением. – За ним кто-нибудь пошел?
– Да здесь я, здесь, – раздался сварливый голос мелкинда.
В компании воргов из стаи Лотера он протиснулся сквозь толпу. Зеваки расступаются, но по лицам видно, что спешат убраться с пути оборотней, чем уступить дорогу невзрачному и невысокому существу в плаще.
– Не мог же я прийти сюда в домашнем халате, правда? Мне нужны мои амулеты, и вам, кстати, тоже. Без них помочь не смогу… А вообще, – добавил он, зевая во весь рот, – вставать в такую рань – противоестественно. Мне надо сперва принять ванну… Выпить чашечку бодрящего зелья… Теонард, честное слово, ты бы позвал уже в Цитадель лекаря. Я не смогу лечить всех страждущих. А вдруг какая эпидемия?
– Подумаю непременно, – пообещал Глава Совета. – Посмотри на этих двоих. Похоже, что они....
Он не договорил, посмотрел на Хранителей, как бы ища поддержки и избегая встречаться взглядом с Гнуром.
Вокруг стоит гул от разговоров в толпе. В небе над морем показался массивный диск солнца, будто спина огромной всплывающей рыбы.
Розовые лучи плавно ложатся на спокойную воду. Отражаясь, вспыхивают ярче и полыхают, как попавшие на раскаленное масло искры огня.
Божественно красивую и величественную картину нарушил истошный вопль.
– Нееет!!!
Все повернули головы. Рот Гнура не успел закрыться от крика, лицо исказила глубокая скорбь.
– Они мертвы, Гнур, – подтвердил мелкинд неуклюже.
Гоблин мгновение стоял, как соляной столп, а потом вдруг в ярости сжал кулаки и принялся изрыгать проклятия.
– Гоблинов убили!!! Кто-то их заразил, чтобы умерли в муках!!! Клянусь бивнями, я это так не оставлю! Это настолько…настолько....
Казалось, ему не хватает слов выразить всю степень печали и ярости.
– Их же убили, – повторил он, в отчаянии глядя вокруг, – это козе понятно! Кто-то посягнул на жизни моих сородичей, а вам всем – да-да! – нет никакого дела!! Да вы…вы все…!!
Он умолк, не в силах продолжать и лишь гневно смотрит на Хранителей, да собравшихся поглазеть горожан.
Теонард поднял руки в примирительном жесте.
– Гнур, пожалуйста, успокойся! Нам всем очень жаль.
– Мы тебе сочувствуем, – сказала Брестида, стараясь вложить в голос побольше участия.
Страг впервые видел, чтобы она пыталась соболезновать. Подумал, что ей явно привычнее на коне на полном скаку, когда глаза ярко горят, в лицо встречный ветер, а твердая рука обрушивает саблю на головы врагов.
Циркач и Лотер дружески похлопали гоблина по спине, так что тот едва не погрузился в землю от их шлепков.
Пока Гнур продолжал изливать скорбь, Страг оттянул кусок мешковины и посмотрел на умерших.
На телеге лежат женщина и подросток. Судя по разговорам, их подобрали возвращавшиеся в Цитадель мужики, что выехали с утра пораньше нарубить в чаще дров. Про чуму ни сном, ни духом. Просто попались сердобольные.
И без того зеленая кожа гоблинов приобрела бледно-серый оттенок, вокруг запавших глаз под закрытыми веками и рта заметен черный налет. Черные пятна рассыпаны по всему лицу.
Страг чуть наклонился вперед и увидел, что у девочки-подростка черно и во рту, который едва приоткрыт, а вверх угрюмо торчат короткие бивни.
Гнур, наконец, впал в молчание. Вид у него угрюмый, пришибленный. Зеленая морда побледнела, словно получил под дых.
Он медленно достал из-за пазухи жестяную коробочку, извлек когтем кусочек батлока и принялся жевать, как если бы это лекарство от всех печалей. Правда на этот раз на лице никакого восторга, ни тени радости – только морщины и глубокая усталость в покрасневших глазах.
– Виллейн, – попросил Теонард, повернувшись к мелкинду, – будь добр, поколдуй, обезопась всех жителей Цитадели. Не хочу, чтоб заразилась даже какая-нибудь собака или кот во дворе.
В голосе прозвучало беспокойство.
– А если чуму подхватят птицы, то разнесут заразу по всей округе! Этого допустить нельзя.
– У меня такая чуйка, – произнес ворг, прищурившись, – что это подстава. Как-то вот прям они случайно все к нам пришли – сначала этот Араон, или как его там, теперь – гоблины. Если чума проникнет в Цитадель, в этом обвинят нас, Хранителей. А если быть совсем точным, то – тебя.
Лотер указал волосатым пальцем на Теонарда.
– Если это подстроено, то враги, не сумевшие отобрать у тебя Осколок и должность силой, смогут надавить на нас тем, что мы впустили чуму и подвергли опасности жизни людей.
– Если ты про Кориоларда Стремительного, – покачал головой Теонард, – сомневаюсь.