Он ткнул пальцем в распластавшийся на мешках труп.
– И это лишнее тому подтверждение! Чтоб мне сдохнуть! Не будь я Гнур, Хранитель Осколка, если не найду виновных и самолично не вырежу им кадыки, после того, как они лишатся ушей, носа и глаз! Я запущу им в открытые раны муравьев и стану смотреть, как корчатся в муках! Подумаешь, убили гоблина! Использовали его, чтоб заразить остальных! А те двое в Цитадели? Они, наверняка, шли, чтоб искать моего покровительства, но по дороге побывали в этой деревне! А сколько еще таких деревень?!
– Гнур, успокойся! – сказал Страг.
Лицо его хмуро, брови сшиблись на переносице.
– Хватит уже голосить!
Но Гнур успокаиваться не желал. Он в ярости вскинул руки, с силой проводя по голове и взъерошивая кроваво-красный гребень, делая себя похожим на бешеного дикобраза.
– А знаешь, почему это труп гоблина, а не человека?? Потому что все – ненавидят гоблинов! Наша раса всем – как заноса в пятке! Во все века каждый угнетал моих сородичей, уводил в рабство, пытался изничтожить под корень! Гоблинов все – унижают! Используют как слуг, шьют из наших шкур сапоги!
– Перестань! Не время ворошить прошлые обиды! Теперь ты – Хранитель. Теперь – есть Цитадель, и все будет по-другому! – почти что прокричал ему в уши циркач. – Отныне все изменится! Никакого больше бесправия. Ни для кого! Отныне каждый сможет бороться за свою расу, за ее место в этом мире! Все мы теперь равноправны, неужели не видишь?! Высокомерные эльфы, упрямые ворги, гоблины, люди…В конце концов, гарпии, что никогда не покидали своих далеких островов! Талисман заставил сойтись всех! Всех сесть за стол переговоров и искать пути в обход разногласий!
Гнур посмотрел на него, взгляд все еще полыхает яростью, фыркнул.
– Талисман лишь усилит наши претензии – каждый начнет тянуть одеяло на себя!
– Все верно, – кивнул Страг. – Но для себя ничего выгадать не получится, пока не постараешься для соседа! Иначе он – не отдаст голос тебе. Отныне для гоблинов все изменится, вот увидишь! Как уже изменилось для всех, кто собрался в Цитадели. Отныне правит не сила, а умение найти компромисс.
Гнур хрюкнул, уныло посмотрел на труп собрата. Сердце Хранителя горячей рукой стиснули обида и негодование.
– Я все еще не могу до конца поверить, что гоблины получат какую-то стоящую выгоду, – признался он. – Мне Резиденцию-то строили черте сколько. Всё тянули, как кота за яйца. Я скитался по жилищам других Хранителей. Вот оно, твое равноправие – гоблину досталось последнему!
– Аэлло с Эвриалой и банши тоже пока без резиденций, – напомнил Страг. – И хватит уже строить из себя жертву, Гнур.
– Да, но здесь труп гоблина. Как отраву использовали именно гоблина, а не человека! И это доказывает мою правоту!
– Мы найдем того, кто это сделал. И ты лично выпустишь ему кишки, если не передумаешь.
– Тебе-то что до этого? – спросил вдруг Гнур, щуря левый глаз и всматриваясь в поединщика с подозрением. – С чего тебе переживать за мой народ? Ты же, наверняка, считаешь, что земля и весь мир должен принадлежать людям!
– Естественно, считаю, – кивнул Страг. – Мир принадлежит нам, и со временем мы его заберем! Но я хочу, чтобы доказали превосходство в честной борьбе, гвоздь мне в пятку! Чтобы победили на равных, достойно! Не подбрасывая недругам зараженные трупы. И чтоб никто не посмел вякнуть, что победили хитростью или ударили исподтишка!
– Ну это мы еще посмотрим, кто победит, – пробурчал гоблин.
В небе раздалось хлопанье крыльев. Солнце на миг закрыла тень, и на землю мягко спрыгнула маленькое точеное существо в белом платье. Длинные светлые кудри Аэлло завязаны в тяжелый хвост на затылке, с миловидного лица взволнованно смотрят блестящие, как два зеркальца, глаза.
Страг заметил, что платье на ней выстирано и даже практически успело просохнуть, одобрительно улыбнулся.
Пару мгновений она стояла, переводя дух, а потом выдохнула:
– Есть новости!
– Что еще случилось? – спросил Гнур недовольно. – Я тут сородича нашел, его надобно похоронить по-гоблински, с почестями!
– Если не поторопишься, – сказала девушка, глядя с нажимом, – то потеряешь еще одного. Там пришел какой-то гоблин. Араон его вымыл, и теперь поит настоем из трав. А тот рассказывает, что его деревня тоже заражена. Он единственный, кто сумел спастись, но все равно унес на себе чуму!
Гнур вскинулся, словно ужаленный, посмотрел на Страга.
– Надо будет по возвращении в Цитадель еще раз уговорить мелкинда, чтобы поколдовал над Араоном, – сказал поединщик, словно и не заметил взволнованного взгляда гоблина. – Слишком много он возится с больными. Как бы снова не подхватил заразу. Не знаю, как ты, а я считаю, что он вполне сойдет нам за целителя. Согласен даже поселить его у себя.
Гнур проговорил торопливо, словно только и ждет, чтоб сорваться с места, кулаки сжал в ярости и нетерпении:
– Давай потом! Надо успеть, пока гоблин жив!
Поединщик кивнул, но с места не сдвинулся.
– Ты, небось, думаешь, что живу один из принципа, – заметил он. – Но, скажу тебе, принципы со временем могут меняться. Да и если у нас появится толковый целитель, я буду рад компании. Замок большой. Места хватит.
– Да понял я, понял! – пробурчал гоблин.
Во взгляде тревога, его трясет от ярости и нетерпения.
– Надо бежать назад, – сказала Аэлло. – Тот гоблин едва на ногах. Если хотите с ним поговорить, надо торопиться.
– Лети вперед, мы за тобой! – бросил Страг гарпии. – Глядишь, еще раньше прибежим!
Аэлло оттолкнулась от земли, и взмыла в воздух. Расправив широкие серые крылья, она на миг стала похожей на принявшего человеческий облик лебедя. Красивая и грациозная, немного не от мира сего.
Она полетела назад, в солнечных лучах перья на миг заблестели сталью. Ее тень мелькнула над деревьями, вскоре она скрылась за зеленым навесом из листьев и колышущихся от ветра стволов.
– Одна нога здесь, другая там, – сказал Страг, ступая под сень деревьев и направляясь вперед. – Это, может быть, наш единственный шанс.
– Без тебя знаю, – огрызнулся Гнур. – Не учи гоблина щи варить.
– Потом вернемся и сожжем это место, – произнес поединщик. – Нечего оставлять рассадник чумы.
Глава 21
Теонард держит руки над костром, чувствуя, как тепло цепляется за кончики пальцев и идет дальше, согревая все тело. Рядом в клетке мирно притихли голуби. Сидят, нахохлившись, смотрят черными бусинками глаз.
На стенах башни, которую Теонард упорно величает замком, застыла огромная неуклюжая тень. Висит неподвижно, подобно голубям в клетке, равно как и он – сидит у костра, не шевелится, на лбу пролегли морщинки, какие бывают в минуты глубоких раздумий.
– Нет, вы представляете?! Зараженные из окрестных сел продолжают прибывать! – сказал он сидящим в клетке голубям. – Их уже больше полусотни. Временный лагерь за чертой Цитадели, что у леса, уже ломится от существ разных рас. Там, в основном, люди, есть и пара гоблинов да огров. Там теперь регулярно пылают костры – просто чудо, что Осколки обеспечивают нам всем защиту от болезни, я имею в виду Хранителей, которая пожирает этих бедолаг. На них же просто страшно смотреть!
Голуби смотрят на него, склоняя на бок головы, и делая вид, что внимают каждому слову. Даже что-то отвечают, но птичий язык Теонарду непонятен.
– Эх, если б вы еще и разговаривать по-нашему могли, – вздохнул он, – цены б вам не было.
Внизу послышался скрип открываемой двери. Шаги по лестнице, а затем стук обутых в сапоги ног негромким эхом стал разлетаться по залу.
Теонард не стал оборачиваться, по запаху пота и шерсти понял, что заявился ворг. В последние несколько дней Лотер стал частым гостем. Но, как правило, приносит недобрые вести.
– Великая медведица, – пробурчал ворг, – уже с голубями разговариваешь! Совсем до ручки дошел! Отдохнуть тебе надо как следует, Теонард. А то с птицами уже беседуешь, так и до видений недалеко. Знаешь, как эти отшельники в горах – не пьют, не едят, не спят. А потом им начинает мерещиться всякое, а они свистят – мол, нам боги являются. Ага, как же. Делать богам больше нечего, как только приходить к этим недоумкам…
Теонард сделал вид, что не услышал тирады. Оборотень опустился на корточки рядом, взял с тарелки на полу остатки жареной курицы и принялся жадно поедать остывшее мясо.
– Что там? – спросил Глава Совета.
Ворг смерил его взглядом, словно размышляя, стоит ли все выкладывать или как-то попробовать уложить этого парня спать силой. Но потом все же заговорил.
– Еще трое умерли. Мы с Булуком помогли сложить на кострища.
– Я уже даже не чувствую запаха сжигаемых трупов, – признался Теонард. – Обоняние притупилось.
На лицо оборотня набежала тень.
– Теонард, болезнь постепенно проникает в город. Я сегодня наткнулся на одного, лежал в подворотне. Тут же с Тарнатом вынесли в лагерь для больных…
Глава Совета вскинул хмурые, переполненные усталостью глаза.
– А что мелкинд?
– А что мелкинд, – буркнул ворг. – Он один не справляется. Весь измотанный, прямо, как ты. Говорит, сила в амулетах почти закончилась. Они не успевают наполняться снова. У нас может не остаться выбора. Применить Талисман – единственный верный ход, Теонард!
В окно снаружи вместе с порывом ветра ворвался далекий скорбный плач. Глава повел носом, и все же почуял тошнотворный запах сжигаемой плоти. Птицы в клетке испуганно захлопали крыльями, заворковали на своем птичьем языке.
Он покачал головой.
– Талисман, скорее всего, пуст.
– Может и капли его мощи хватить! – сказал ворг с нажимом.
– Надо дождаться вестей от Страга. Возможно, он и остальные найдут решение лучше. Применять Талисман – это крайний случай.
Лотер поднялся, кулаки сжались, из пасти на палец выдвинулись клыки. Теонарду показалось, что шерсть на ворге стала гуще и внешность стала ближе не то к волку, не то еще к какому-то зверю, хотя в полумраке он бы не поручился.