Оборотень вскинул руки, будто надеясь не то отогнать, не то разорвать проникающую в Цитадель чуму.
– То, что происходит, и есть крайний случай! Крайнее просто некуда!
Теонард покачал головой.
– Надо подождать еще. В последний момент может подвернуться другое решение! Талисман мы применяем слишком часто, он еще не успел зарядиться.
– Вмажем той мощью, что уже есть! – рявкнул полузверь, не сводя с Главы покрасневших звериных глаз. – Там, наверняка, достаточно!
Теонард тяжело поднялся и посмотрел на упершего руки в боки ворга. Взгляд Лотера требователен и хмур. От негодования он тяжело дышит, резко вздымается и опадает мощная волосатая грудь.
– Допустим, мы исцелим тех, кто здесь. Потратим те крохи мощи из Талисмана, которые накопились!
– О чем ты? – не понял Лотер, приподнимая бровь.
Остатки курицы давно съедены, он запустил руку в карман порток, вытащил что-то, подбросил и лязгнул пастью. На зубах звучно захрустела мелкая косточка.
Теонард накрыл птиц широким платком, чтоб не боялись и не бились о прутья клетки. Обошел костер и приблизился к оборотню на расстояние вытянутой руки.
– Вспомни, когда я хотел уничтожить всех солнечных эльфов, мы все думали об Эолуме. Это их гнездо. Мелочь – не в счет. Пусть бы остатки разбрелись по миру, хрен с ними. Когда убивали Талисманом Анку, мы четко его лицезрели, видели, как эта тварь преследовала Каонэль и посла солнечных эльфов. Понимаешь??
– Ну, – кивнул Лотер, прожевывая кость и запуская руку в карман за следующей. – И че?
– А то, что чума – это не город солнечных эльфов и не Анку, разрази меня гром! Эти враги – во плоти, они собраны в одном месте, а не витают в воздухе мелкие, как пыль, или даже мельче! Они не плывут по воде, готовые сокрушить любого, кто вдохнет или отхлебнет!
Лотер нахмурился.
– То есть, стрелять из арбалета легче по дереву, чем по яду, который разлит в воде?
Теонард улыбнулся. Но улыбка вышла натянутая, усталая.
– Именно. Для удара нужна конкретная цель! Чуму уничтожить, может, и можно, но не с помощью Талисмана.
– На что намекаешь? – спросил ворг, подходя ближе и вытирая пальцами с губ мелкие костяные крошки.
– Ее могли возродить. Магам такое под силу, – предположил Теонард, сжимая и разжимая кулаки, невидящий взгляд направлен в окно, где в темноте едва заметны Резиденции других Хранителей, угадываются очертания Зала Советов. – Вспомни нападения на купцов. Сроду под боком никаких разбойников не было. Да еще и не шайка, а мощное войско в доспехах. А главаря потом приезжают и забирают, якобы для суда, люди Кориоларда…
Лотер посмотрел недоверчиво, но затем взгляд полыхнул гневом. Он огляделся, словно надеялся увидеть там короля Кориоларда со свитой, чтобы порвать их на куски. Уже прямо ощутил, как мощные когти погружаются в грудь этому самодовольному гаду, смеющему называть себя королем. Разрывают и вытаскивают еще теплое сердце, а зубы впиваются в этот комок окровавленной, пульсирующей плоти.
Но вокруг лишь голые стены башни, на которых застыли тени от него и Теонарда. Ворг тряхнул косматой головой.
– Если эти сволочи задумали нас извести, то зря, – прорычал он. – Бивали врагов многочисленнее и крепче.
Лотер вдруг перевел глаза на Теонарда, его осенило:
– А что если просто уничтожить все королевство? Вместе с Кориолардом?
Глава Совета горько усмехнулся и покачал головой.
– На месте Кориоларда тут же появится другой, кто возжелает заполучить Осколок, а то и весь Талисман. Что, каждого будем сметать с лица земли?
– А чего нет-то? – удивился прямолинейный оборотень, сдвинув широкими плечами. – Зла в мире станет меньше. Разве не этого хотим? Разве не ради этого рвем животы?
Теонард покачал головой.
– Если уничтожать всех подряд, то в истинное средоточие Зла превратится…Цитадель – проговорил он с тяжестью в голосе. – Нас станут ненавидеть, бояться!
Его лицо помрачнело еще больше. Он бросил пару веток в костер, пламя взметнулось вверх. На лбу стали четко видны глубокие складки, темные круги под глазами. Теонард заговорил снова:
– Станут пугать Хранителями Осколков детей! Мы превратимся в эмиссаров Зла, и другие будут мечтать очистить землю от нас! Нет, Лотер. Биться методами добра – сложнее и дольше. Тут нужны терпение, выдержка. Иначе все наши усилия – тщетны.
За окном послышалось мощное хлопанье крыльев, свет звезд в оконном проеме заслонил черно-угольный силуэт.
– Теонард! – каркнула Мелисс. – Неприятности!
– Что такое? – вскинулся арбалетчик.
Лотер встал рядом, стало видно, что морда и впрямь вытянулась, сделалась звероподобной. Из пасти торчат здоровенные клыки, зверь на двух ногах скалит зубы, предчувствуя дурные вести.
Мелисс вцепилась в камни на стене башни и повисла на окне, видно лишь ее голову со светящимися глазами.
– Народ вышел на улицы! – каркнула она. – Требуют прогнать чумных!
– Прогнать из города? – не понял Глава.
– Прогнать всех, кого поселили рядом! Требуют сжечь временный лагерь для беженцев! Брестида с амазонками уже там!
Теонард с Лотером переглянулись.
– Надо подтянуть воинов Страга!
– Сделаю, – коротко кивнул ворг и мощными звериными прыжками бросился по лестнице вниз.
– Наблюдай дальше, Мелисс! Я скоро прибуду!
Повинуясь кивку Главы Совета, горгулья разжала пальцы, упала спиной вниз. Было смутно видно, как у самой земли распахнула крылья, точно полы огромного плаща, перевернулась и взмыла в небо, на миг закрыв звезды.
Теонард поднялся на крышу башни. Со всех сторон его принялся гладить ночной ветерок. Открылся прекрасный вид на раскинувшийся вокруг город.
– Началось, – прошептал Теонард, проводя рукой по пепельно-серым от рождения волосам, врезаясь ногтями в кожу. Легкая, едва заметная боль принесла бодрящий эффект, острыми иголками прокатившись по черепу.
Улицы погружены в темноту, то здесь, то там видны огоньки в окошках домов. Взгляд натыкается на алые точки факелов. Они вливаются в настоящую огненную реку, что течет на юго-западе от окраины к центру. Туда, где Резиденции и Зал Советов. Туда, где ждут бессильные пока как-то радикально изменить ситуацию Хранители.
– Как это все не вовремя… – прошептал он.
***
Гоблин был длинный, широкоплечий. Судя по росту, из южных. Лежит на земле, вытянувшись, одетый в длинный балахон. Нос и рот скрыты полоской ткани, чтобы меньше дышать на окружающих, оставляя открытыми лишь ярко-голубые глаза. В этой небесной голубизне заметны покраснение и черный налет на белках. А еще у него на лице выступает темноватая слизь. Вытянутые уши. На голове от лба до затылка тянется яркий рыжий гребень.
Он лежит на траве, позволяя сидящему рядом Араону вливать себе в рот отвар из ложки, который лекарь черпает из стоящего рядом котелка.
К тому времени, как Страг и Гнур вернулись, солнце успело переползти на другую сторону неба, и сейчас в его свет добавились вечерние оранжевые тона.
Завидев Хранителей, целитель приветственно кивнул. Вид у него усталый, видно, что отдых не помешает, но парень упорно держится на ногах. Поодаль лежат пораженные чумой, те, что из местных. Араон направился к костру, зачерпнул ковшиком из котелка и принялся раздавать очередную порцию исцеляющего зелья.
Страг нашел взглядом Аэлло. Девушка расположилась у костра в паре десятков шагов у реки, там тоже подвешен котелок. Она что-то бросает туда, помешивает, иногда снимает пробу. Вид сосредоточенный, слегка недовольный. Заметно, что готовить не любит. Страг подумал, что, видимо, Араон наговорил комплиментов или гарпия просто пожалела целителя, который валится с ног в попытке спасти чужие жизни. Вот и горбатится у костра, варит еду.
Услышав их приближение, гоблин открыл глаза. По лицу пробежала судорога, казалось, это стоило немалых усилий.
При виде страдающего собрата Гнур потеплел лицом, пусть это и южный здоровяк, а не такой же, как он, северный коротышка.
– Здравствуй, брат, – произнес он. – Клянусь бивнями, я рад, что ты выжил.
– Только не спрашивай, как себя чувствую, – ответил южанин, едва разлепив пухлые зеленые губы.
Он вяло отвернулся от бьющего в глаза вечернего солнца.
– Как тебя звать?
– Лукан, – ответил гоблин едва слышно. Бивни из массивной нижней челюсти смотрят в Гнура, будто вот-вот пронзят.
– Я молю великую Матерь Землю, духов воды, неба и лесов, чтобы даровали тебе жизнь, – сказал Гнур хмуро, – а для тех, кто сделал это с тобой, прошу страшной смерти.
– Откуда ты пришел, Лукан? – вступил в разговор Страг, не обращая внимание на кислую мину Гнура.
Судя по выражению зеленого, как у лягушки, лица, даже морды, Гнур бы предпочел поговорить с сородичем сам, но раз уж этот человек вмешался…Вот уж, действительно, люди лезут во все щели, даже куда их не просят.
– Ты видел, отчего заразились первые? – спросил поединщик. – Может, приходил кто-то чужой, кто отравил воду или скот?
Гоблин с усилием поднял веки, взглянул на обоих Хранителей, задержав недоверчивый взгляд на человеке.
– Это воин, пусть и не из нашего племени, – заверил Гнур. – В данный момент у нас общие цели, и я доверяю ему почти как себе. Можешь говорить при нем свободно.
– Ну спасибо, – сказал Страг, поморщившись. – Раз "почти", это обнадеживает.
Гнур вскинул ладонь, прося его замолчать, а сам не спускает с сородича отчаянно-выжидательного взгляда.
– Я из деревни Шаркан, к западу отсюда, – произнес Лукан едва слышно. – И я хорошо запомнил тех, кто сделал это со мной.
У Гнура от изумления приоткрылся рот. Брови взлетели, рука машинально лапнула ятаган на поясе.
– Кто это был? Клянусь бивнями, наверняка, люди! – воскликнул он.
Страг промолчал, дав возможность ответить Лукану. Пока тот собирался с силами, циркач посмотрел вокруг. На лежащих поодаль чумных и Араона, что отпаивает их целебным отваром, меняет на них повязки. На Аэлло, что пытается приготовить уху в котелке на костре, и, судя по виду, она уже на грани бешенства оттого, что плохо получается. Снова запахло горелым.