“В отличие от тосевитов, у нас есть терпение для такого курса”, - заметил Пшинг.
"да." Мысль командующего флотом пошла по другому пути. “Повезло, что СССР, в отличие от Рейха, решил прислушаться к голосу разума. Если бы русские были полны решимости попытаться аннексировать Финляндию, несмотря на наш запрет, жизнь стала бы более трудной”.
“Мы бы победили их”, - сказал Пшинг.
“Конечно, мы бы победили их", ” ответил Атвар. “Но избиение их было бы тем же самым, что избиение дойче: трудным, раздражающим и доставляющим гораздо больше хлопот, чем стоила причина ссоры”. Он сделал паузу. “И если это не краткое изложение нашего опыта на Tosev 3, я не знаю, что это такое”.
6
Сэм Йигер вскочил на свою лошадь с определенной долей — довольно большой долей — трепета. “Я не ездил верхом с тех пор, как Гектор был щенком”, - сказал он. “Черт возьми, я не ездил верхом с тех пор, как был щенком: во всяком случае, с тех пор, как сбежал с фермы. Это было больше сорока лет назад.”
Его спутник, загорелый шериф по имени Виктор Уоткинс, хихикнул, закуривая сигарету. “Это как езда на велосипеде, подполковник — как только вы поймете, как это делать, вы не забудете. Мы могли бы ехать дальше и быстрее на джипе, но четыре ноги приведут нас туда, куда не смогли бы четыре колеса, даже если колеса на джипе. И я знаю, где эти твари и на чем они пасутся.”
"хорошо." Йигер не мог вспомнить, когда в последний раз он слышал, чтобы кто-то действительно говорил "твари". Может быть, Матт Дэниелс, его менеджер, когда Ящерицы пришли на землю, был… Матт был из Миссисипи, и у него был протяжный, густой, как тамошняя грязь. Сэм продолжал: “Увидеть их — это то, ради чего я пришел сюда, так что давайте сделаем это”. “Правильно”. Шериф Уоткинс погнал свою лошадь вперед коленями и поводьями. Сэм неуклюже последовал его примеру. Лошадь не рассмешила его лошадиным смехом, но могла бы рассмешить. Это не было похоже на езду на велосипеде. Он пожалел, что не катается на велосипеде.
Медленной походкой они направились на юг из Центра пустыни, штат Калифорния, в сторону гор Чаквалла. Дезерт-центр оправдывал свое название: это был крошечный городок, не более пары сотен человек, на 70-м шоссе США, место, где люди по дороге в другое место могли остановиться, купить бензин и отлить. Йигер не мог себе представить, как там можно жить; это было намного более изолировано, чем ферма, где он вырос.
Он вытер пот с лица, прежде чем снова надеть широкополый стетсон, который одолжил ему Уоткинс. “Я понимаю, как Центр Пустыни получил свое название”, - сказал он. “Погода, которую может любить только Ящерица”.
“О, я не знаю", — сказал шериф. “Мне самому здесь очень нравится — я прожил в этих краях более тридцати лет. Конечно, я родился в Сент-Поле, так что мне надоел снег в большой спешке.”
“Я вижу это." Сэм испустил тихий вздох. Он никогда не играл в Сент-Поле; он принадлежал Американской ассоциации, всего в одном прыжке вниз от мейджоров и в одном прыжке вверх от любой лиги, где он играл. Если бы он не сломал лодыжку во время того спуска на второе место в Бирмингеме… Он снова вздохнул. Множество игроков в мяч могли бы попасть в высшую лигу, если бы они не пострадали. Сейчас было уже более двадцати лет слишком поздно беспокоиться об этом.
Он рывком вернул свои мысли к текущему делу. Что-то — маленькая ящерица “1”? — юркнул подальше от копыт своего коня и исчез в тени под кактусом. Когда он поднял глаза, то увидел несколько канюков, оптимистично кружащих в небе. В остальном земля, возможно, была мертвой: ничего, кроме полыни и кактусов, не слишком густо разбросанных по бледно-желтой грязи. Их тени с острыми краями, казалось, врезались в землю.
Почему-то пейзаж выглядел не совсем так, как Сэм себе представлял. Через пару минут он указал пальцем на причину. “Ни один из этих высоких кактусов”, - сказал он. “Вы знаете, что я имею в виду: те, которые выглядят как человек, стоящий там с поднятыми руками”.
Виктор Уоткинс кивнул. “Сагуарос. Да, по эту сторону реки Колорадо их не так уж много увидишь. Теперь в Аризоне они повсюду, черт возьми.”
“Так ли это?” — сказал Игер, и местный житель снова кивнул. Сэм продолжал: “Вряд ли здесь могло бы жить что-то особенное”.
“Ну, сейчас уже больше десяти утра", — сказал шериф Уоткинс. “Почти все твари лежат в норах, или под камнями, или где угодно, куда они могут пойти, чтобы укрыться от солнца. Приходите сюда на рассвете или на закате, и вы увидите гораздо больше: зайцев, крыс-кенгуру, змей, скунсов и я не знаю, что еще. А еще там есть совы, рыси и койоты, — он произнес это как ки-овс, — по ночам, а иногда олени спускаются с гор. Весной, после небольшого дождя, это действительно красивая страна".
«да?» Йигер знал, что в его голосе звучало сомнение. Мысль об этой стране как о красивой в любое время показалась ему чем-то вроде того, чтобы считать Франкенштейна красивым, потому что он надел новый костюм.
Но Уоткинс сказал: “Черт возьми, да. Повсюду цветы и бабочки. У вас даже жабы размножаются в грязных лужах и квакают как сумасшедшие.”
“Если ты так говоришь”. Сэм действительно не мог спорить; он не был в этих краях сразу после небольшого дождя. Из того, что он мог видеть, дождь шел не слишком часто. Что-то достаточно большое, чтобы быть пугающим, прожужжало у него перед носом. “Что это было?” — спросил он, когда она унеслась прочь. “Июньский жук?”
“Нет. Колибри.” Уоткинс взглянул на Йигера. “Слушай, не забудь пить много воды. Вот для чего мы его взяли с собой. Такая жара, она просто изливается из тебя. — Он отхлебнул из одной из своих фляг.
Сэм послушно выпил. В Центре Пустыни вода была холодной. Холодно больше не было. Он указал на небольшое облачко пыли в паре миль впереди. “Что это значит, если в середине дня все становится проще?”
“Ящерицы этого не делают”, - сказал шериф. “Для них это похоже на день в парке. Им это прекрасно нравится — лучше, чем прекрасно. Бешеные собаки, англичане и эти забавные штуки.” Они проехали еще немного, направляясь в сторону пыли. Затем Уоткинс тоже указал на растение, которое Сэм, возможно, не заметил. “Вот. Они начали расти примерно в то же время, когда появились твари.”
Теперь, когда его внимание было привлечено к нему, Йигер увидел, что он отличается от других, мимо которых его пронесла лошадь. Это был не совсем правильный оттенок зеленого; он напомнил ему о потускневшей меди. Он никогда не видел листьев, похожих на эти: они почти могли быть травинками, растущими вдоль его ветвей. На нем не было цветов, но эти красные диски с черными центрами на концах некоторых ветвей могли бы выполнить ту же работу. Сэм натянул поводья. “Могу я взглянуть на него поближе?”
“Вот для чего мы здесь”, - сказал Уоткинс.
Сэм спешился так же неуклюже, как и сел на лошадь. Он подошел к растению из мира Ящериц, поднимая пыль на каждом шагу. Когда он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, то вскрикнул и поспешно отдернул руку. “Это похоже на крапиву”, - сказал он. “У него маленькие острые зазубрины” — прекрасный научный термин, это — “между листьями”.
“Ты это выяснил, не так ли?” Голос шерифа Уоткинса был сух.
Потирая руку, Йигер спросил: “Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь ел эти растения?”
“Нет", ” ответил шериф. “Нет, если только ты не имеешь в виду животных Ящериц. Ничто из того, что должно здесь жить, их не тронет. Я тоже не видел, чтобы пчелы летели на эти красные штуки.”
“Хорошо”. Это был следующий вопрос Сэма. Он достал из кармана блокнот и что-то нацарапал в нем. Если пчелы не посещали эти вещи, то как они опылялись? Могли ли они опыляться — или что бы они ни использовали в качестве эквивалента — здесь, на Земле? Очевидно, иначе этого бы здесь не было.
Уоткинс сказал: “Вы наденете кожаные перчатки и попытаетесь вытащить эту штуку, вы обнаружите, что у нее есть корни, которые уходят прямо в Китай”.
“Почему я не удивлен?” Йигер написал еще одну записку. Вернувшись домой, растения должны были бы всасывать всю воду, какую только могли. Для них имело смысл иметь такие корни. Многие земные растения тоже так делали. Сэм подозревал, что они действительно окажутся очень эффективными.
Шериф Уоткинс сказал: “Давай. Эти вещи — всего лишь второстепенное представление. Ты действительно хочешь увидеть животных, верно?”
“Я не знаю", ” задумчиво сказал Сэм. “Неужели я? Если эти твари начнут вытеснять то, что здесь раньше росло, что будут есть жуки, крысы-кенгуру и зайцы? Если они ничего не будут есть, то что будут есть ящерицы и рыси? Чем больше ты смотришь на подобные вещи, тем сложнее они становятся”. Снова сесть на лошадь тоже оказалось довольно сложно, но ему удалось не упасть с другой стороны.
“Предположим, вы правы”, - сказал Уоткинс, когда они поехали к животным из Дома. “Разве это не достаточная причина, чтобы устроить Ящерам ад за то, что они с нами делают? То, что они делают с Землей, я имею в виду, а не только с США”. “Они не хотят слушать”, - ответил Йигер. “Они говорят, что у нас есть коровы и овцы, собаки и кошки, пшеница и кукуруза, и это то, чем для них являются эти вещи: вполне естественно, что они взяли их с собой”.
“Естественно, моя задница”. Уоткинс сплюнул. “Эти твари — самые неестественно выглядящие существа, которых я видел за все свои дни рождения”. Он указал вперед. “Посмотри сам. Мы уже достаточно близко.”
Конечно же, теперь Сэм мог заглянуть сквозь пыль и увидеть, что ее подняло. Домашние животные Ящериц заставили его почувствовать, что он перенесся на семьдесят миллионов лет назад и смотрит на стадо динозавров. Они были не такими большими, как динозавры, и у них были глаза с башенками, как у ящериц, но таково было общее впечатление. Они были невысокого роста, ходили на четвереньках, а на концах хвостов вместо рогов были костяные дубинки. Один из них ударил другого в бок. Тот, кого ударили, заорал и побежал прочь.
“Это зисуили", ” сказал Сэм. “Ящерицы используют их для мяса и для своих шкур. Кожа Зисуили — это высший класс, насколько это их касается.”