Ему не составило труда найти маленький домик вдовы Радофски. Когда он постучал в дверь, ему пришлось немного подождать, прежде чем она открыла ее. То, как она прихрамывала после того, как он вошел внутрь, показало почему. ”Садись", — сказал он ей. “Дай мне взглянуть на это”.
Она так и сделала, сидя в мягком кресле под лампой и подняв правую ногу. Она вздрогнула, когда он снял с нее тапочку. Ее четвертый палец на ноге распух вдвое и стал фиолетовым от основания до кончика. Она зашипела, когда он прикоснулся к ней, снова зашипела и покачала головой, когда он спросил ее, может ли она пошевелить ею. “Я сломала его, не так ли?” — сказала она.
“Боюсь, что да”, - ответил Рувим. “Я могу наложить на него шину, или я могу оставить его в покое. В любом случае все заживет одинаково.”
”О", — сказала она несчастно. “Это похоже на это, не так ли?”
“Боюсь, что так”, - повторил он и попытался заставить ее подумать о чем-то, кроме его неспособности помочь: “Что делает ваша дочь?”
“Она пошла спать”, - ответила вдова Радофски. Ее нелегко было отвлечь. “Зачем ты потрудился прийти сюда, если знал, что мало что сможешь сделать? Ты мог бы сказать мне подождать до утра.”
“Все в порядке — возможно, это был просто неприятный синяк. Это не так, но могло бы быть и так.” Рувим поколебался, затем добавил: “И — надеюсь, вы не возражаете, если я так скажу — я тоже был рад возможности увидеть вас”.
“А ты был?” После некоторой паузы она сказала: “Нет, я не возражаю”.
13
“Скутер вызывает Колумбус. Скутер вызывает Колумбус”, - передал по рации Глен Джонсон, приближаясь ко второму американскому космическому кораблю с постоянным ускорением, чтобы достичь пояса астероидов. “Входи, Колумбус”.
“Давай, Скутер", ” сказал радист на борту "Колумбуса". “Вы у нас на радаре. Вам разрешен доступ к воздушному шлюзу номер два. Огни будут направлять вас”. “Спасибо, Колумбус. Будем делать. Вон.” Огни на борту космического корабля уже некоторое время направляли его. Вряд ли ему была нужна эта болтовня. Но дежурным радистом "Колумбуса" была женщина с приятным, дружелюбным голосом. Ему нравилось слушать ее, и поэтому он говорил больше, чем мог бы в противном случае.
Он понятия не имел, понравится ли ему смотреть на нее; они никогда не встречались лично. Он знал, что ему нравится смотреть на "Колумба". Это все делает правильно, подумал он. "Льюис и Кларк" начинали как космическая станция, и ее пришлось расширить и доработать, прежде чем покинуть околоземную орбиту. Да, он достиг окрестностей Цереры и сделал то, что должен был сделать, как только добрался сюда, но это не означало, что он не был космическим эквивалентом мусорной шлюпки.
В отличие от этого, "Колумб" был спроектирован и построен как межпланетный космический корабль изнутри наружу. Это было не такое элегантное инженерное сооружение, как звездолет Ящериц, но оно было на правильном пути. Это была серия сфер: одна для экипажа, затем стрела, еще одна сфера для реакционной массы, затем вторая стрела и, наконец, в одиноком великолепии, ядерный двигатель, который нагревал и разряжал массу. Это была лучшая работа практически во всех отношениях, чем у Льюиса и Кларка. А космический корабль, пришедший после "Колумба", был бы еще лучше. Человеческая технология не была статичной, как у Расы.
Используя глазные яблоки и радар скутера, Джонсон снизил почти всю свою скорость относительно "Колумбуса" и двинулся вперед со скоростью, лучше измеряемой в дюймах в секунду, чем в футах. Он сделал еще несколько мелких регулировок своими маленькими маневренными ракетами, когда скользнул в шлюз номер два, который был достаточно большим, чтобы вместить скутер. “Колумбус, я полностью внутри", ” доложил он. “Скорость… ноль.”
“Вас понял". Ответил не радист, а офицер воздушного шлюза, мужчина. Наружная дверь закрылась за скутером. Как только она надежно закрылась, внутренняя дверь скользнула в сторону. Офицер воздушного шлюза сказал: “Мы оказываем на вас давление, подполковник Джонсон. Ты можешь открыть крышку и выйти ненадолго.”
”Спасибо", — сказал Глен. “Не возражаю, если я это сделаю”. Ему пришлось выровнять давление, прежде чем оторвался купол; "Колумбус" поддерживал внутреннее давление немного выше, чем "Льюис и Кларк" или "скутер". Когда Джонсон все-таки появился, на его лице была ухмылка. “Всегда приятно увидеть незнакомое лицо”.
“Я верю в это”, - сказал офицер воздушного шлюза. “Черт возьми, я рад тебя видеть, а я застрял в этом сумасшедшем доме всего на несколько месяцев”.
“Вы не знаете, что такое сумасшедший дом", ” сказал Джонсон, преданно клевеща на своих товарищей по кораблю.
“Ну, может быть, ты и прав”, - признал другой парень. “У вас, ребята, даже был безбилетник, не так ли? Я имею в виду кого-то, кого не должно было быть на борту.”
“Мы, конечно, сделали это”. Глен Джонсон с гордостью выпрямился бы, но не видел особого смысла в невесомости. “На самом деле, вы смотрите на него”. “О", ” сказал офицер воздушного шлюза. "мне жаль. Без обид.”
“Не беспокойся об этом", ” легко сказал Джонсон. “После всего того, как бригадный генерал Хили называл меня по-разному за последние пару лет, тебе было бы трудно вывести меня из себя”. Он оттолкнулся от скутера и схватился за ближайший поручень. Коридоры "Колумбуса", как и коридоры "Льюиса и Кларка", были спроектированы так, чтобы люди могли выдавать себя за шимпанзе.
“Доктор Харпер должен появиться с минуты на минуту”, - сказал офицер воздушного шлюза.
“Все в порядке. Я не очень тороплюсь, — ответил Джонсон. “У нас еще нет регулярных рейсов — с этим придется подождать некоторое время. Трафика тоже недостаточно, чтобы нам приходилось об этом беспокоиться. Как только он доберется сюда, я отвезу его туда, куда ему нужно.”
“Она. Ее, — сказал парень из "Колумбуса". “Доктор Крис Харпер определенно придерживается женских убеждений”.
"Ладно. На самом деле лучше, чем хорошо, — сказал Джонсон. “Я подумал, что любой, кто является доктором электротехники, имеет шансы быть парнем, даже если Крис — одно из тех имен, которые могут пойти в любом случае. Хотя мне не жаль узнать, что я ошибаюсь.”
“Мы привезли с собой как можно более однородную смесь, как это сделали Льюис и Кларк”, - ответил офицер воздушного шлюза. “Это не пятьдесят на пятьдесят, скорее шестьдесят на сорок”.
“Это лучше, чем наша смесь — мы ближе к двум к одному”, - сказал Джонсон. Он задавался вопросом, изменит ли большее число вновь прибывших женщин социальные правила, сложившиеся на борту "Льюиса и Кларка". Время покажет, подумал он с глубокой неоригинальностью.
Из того, что сказал офицер шлюза, он ожидал, что доктор Крис Харпер окажется красивой блондинкой, которая могла бы пойти в кино вместо электротехники. Она не была; у нее были светло-каштановые волосы, довольно коротко подстриженные, и ее нельзя было назвать красивой. Милое было слово, которое пришло Джонсону на ум: опять же, что-то не совсем оригинальное. “Рад познакомиться с вами", — сказал он и протянул руку, которую не использовал, чтобы держаться.
“И тебе того же, я уверена”, - сказала она. “Ты должен был отвезти меня в Купол 22, не так ли?”
”Угу", — сказал он. “Они там как раз почти готовы тебя принять. Они, вероятно, могли бы добиться успеха сами, но мы сможем сделать вдвое больше — может быть, более чем в два раза больше — с большим количеством людей, делающих это ”.
“В том-то и идея”, - сказал доктор Харпер. Она указала на скутер. “И что я должен здесь делать?”
“Садись, садись на заднее сиденье и пристегни ремень”, - ответил Джонсон. “Стоимость проезда составляет семьдесят пять центов, ящик для оплаты проезда находится справа. Из-за политики компании вашему водителю не разрешается принимать чаевые.”
Она фыркнула и ухмыльнулась. “Они продолжали говорить нам, что люди, которые вышли на Льюиса и Кларка, были немного странными. Я вижу, что они были правы.”
Прежде чем Джонсон получил возможность отрицать все с таким притворным возмущением, на какое был способен, офицер шлюза указал на него и сказал: “Он безбилетник”.
Глаза доктора Харпер расширились. “Ты имеешь в виду, что он действительно был? Когда мы услышали об этом, я подумал, что это похоже на гаечный ключ для левой руки или полосатую краску — то, что они натянули на новых людей ”. Она снова переключила свое внимание на Глена Джонсона. “Почему ты спрятался? Как тебе удалось спрятаться?”
“Я не совсем, — сказал он, — я летал в орбитальном патруле и поднялся на борт ”Льюиса и Кларка“ — космической станции, она все еще была тогда, — когда мой главный двигатель не загорелся”. Он сам устроил неполадку с двигателем, но никому об этом не рассказывал и не собирался начинать здесь. “Я добрался туда как раз перед тем, как корабль собирался покинуть околоземную орбиту, и комендант не хотел, чтобы кто-то, кто не был посвящен в секрет, возвращался вниз и говорил то, чего не должен был, давая Ящерам знать, что случилось. Поэтому он оставил меня на борту, и я поехал с ним.”
“О”, - сказала она. “Это не так захватывающе, как прятаться в туалете или что-то в этом роде, не так ли?”
“Боюсь, что нет”, - ответил Джонсон. Теперь он указал на скутер. “Может быть, нам пора идти?” Он оттолкнулся от стены и скользнул к маленькой кабине пилота. Доктор Харпер сделал то же самое. Она была хороша в невесомости, но все равно не воспринимала это как должное, как члены экипажа "Льюиса и Кларка". Она забралась следом за ним и пристегнулась.
Он запечатал купол, дважды проверил, чтобы убедиться, что он запечатан, и помахал офицеру воздушного шлюза, чтобы показать, что он готов идти. Офицер кивнул и нажал кнопку. Внутренняя дверь на замок закрылась. Насосы откачали большую часть воздуха обратно в "Колумбус". Наружная дверь открылась. Используя крошечные ожоги своими маневровыми двигателями, Джонсон вывел скутер из воздушного шлюза. Наружная дверь закрылась за ним.
“У тебя хорошо получается”, - заметил Крис Харпер.