Недалеко от Бари, Италия
Спасательная капсула Опал Кобой вылетела на поверхность, оставляя за собой сгустки плазмы, вытекающие из повреждённого генератора. Опал прекрасно знала, что эти следы неминуемо приведут к ней Жеребкинса. Следовало как можно быстрее избавиться От капсулы и найти место, чтобы затаиться, выждать и придумать, как получить доступ к своим капиталам.
Она покинула терминал и пролетела миль десять по поверхности, прежде чем двигатели окончательно отказали, и ей пришлось совершить вынужденную посадку на виноградник. Выбравшись из капсулы, Опал сразу же заметила высокую загорелую женщину лет сорока с лопатой в руке, которая наблюдала за ней с застывшим на лице выражением ярости.
– Это моя лоза! – сказала женщина по-итальянски. – В ней – вся моя жизнь! А ты упала на неё на своём жалком самолётике и уничтожила все, что у меня есть!
Опал пришлось соображать очень быстро.
– А где твоя семья? – спросила она. – Твой муж?
Женщина сдула прядь волос с глаз.
– Нет у меня семьи, и мужа нет. Я одна работаю на винограднике. В моем роду никого не осталось. Эта лоза для меня дороже жизни, тем более – твоей!
– Ты не одна, – сказала Опал гипнотическим голосом. – Теперь у тебя есть я. Твоя дочь Белинда.
«Почему нет? – подумала она. – Получилось один раз…»
– Бе-лин-да, – произнесла женщина по слогам. – У меня есть дочь?
– Да, – сказала Опал. – Белинда. Помнишь? Мы вместе ухаживаем за виноградником. Я помогаю тебе делать вино.
– Ты помогаешь мне?
Опал нахмурилась. Эти люди ничего не понимают с первого раза.
– Да, – сказала она, с трудом сдерживая раздражение. – Я помогаю тебе. Работаю рядом с тобой.
Женщина словно очнулась.
– Белинда… Какого дьявола ты стоишь здесь без дела? Бери лопату и убирай этот мусор! Когда закончишь, приготовишь обед!
У Опал упало сердце. Ручной труд? Нет, это не для неё! Грязной работой должны заниматься другие!
– Ты забыла, – сказала она, сконцентрировав все свои гипнотические способности. – Я – твоя избалованная дочурка Белинда. Ты не разрешаешь мне выполнять никакую работу, чтобы у меня не загрубела кожа на руках. Ты бережёшь меня для богатого жениха.
Этим Опал надеялась решить все проблемы. Она спрячется у этой женщины на несколько часов, а потом сбежит в город.
Но её ждал сюрприз.
– Моя Белинда, – сказала женщина. – Вечно ты забиваешь себе голову дурацкими мечтами! Бери лопату, иначе ляжешь в постель голодной!
У Опал покраснели щеки.
– Ты что, не слышишь меня, старуха? Я не занимаюсь физическим трудом! Ты будешь прислуживать мне! В этом твоё предназначение в жизни!
Итальянка упёрла руки в бока и угрожающе двинулась на свою крохотную дочурку.
– А теперь послушай меня, Белинда. Я пытаюсь делать вид, что не слышу этих грязных слов, которые слетают с твоих губ, но это удаётся с трудом. Мы обе работаем на виноградниках, и так было всегда. Живо хватай лопату, иначе я запру тебя в твоей комнате, заставлю почистить сто картофелин и оставлю голодной!
Опал оцепенела. Она не могла понять, что происходит. Даже сильные духом люди не могли противостоять гипнозу. Что происходит?
Правда заключалась в том, что Опал перехитрила сама себя. Вживив себе в мозг человеческий гипофиз, она очеловечилась полностью. Человеческий гормон роста постепенно подавлял магию в её системе. К несчастью для Опал, последнюю каплю магии она использовала на то, чтобы убедить женщину, что она – её дочь. Теперь, лишившись способности к волшебству, она стала пленницей виноградников этой итальянки. Самое страшное заключалось в том, что её заставляли работать, а для Опал это было хуже, чем впасть в кому.
– Поторопись! – рявкнула женщина. – По прогнозу будет дождь, а у нас ещё уйма работы!
Опал взяла лопату и воткнула лезвие в сухую землю. Лопата была выше её, а черенок был сучковатым и занозистым.
– Что я должна делать этой лопатой?
– Разбивай землю лезвием и копай ирригационную канаву между двумя участками. После обеда выстираешь руками бельё, которое я взяла на этой неделе. Это тряпки Кармина, сама знаешь, как трудно их отстирать. – Женщина поморщилась, и у Опал не осталось никаких сомнений по поводу того, в каком состоянии пребывает бельё этого Кармина.
Итальянка взяла вторую лопату и стала копать рядом с Опал.
– Нечего кукситься, Белинда. Работа закаляет характер. Пройдёт несколько лет, ты мне ещё спасибо скажешь.
Опал взмахнула лопатой и изо всех сил обрушила её на землю. На твёрдой глине осталась лишь жалкая царапина, зато на руках мгновенно появились мозоли и ссадины. Через час они покроются волдырями. Опал оставалось только надеяться, что полиция Нижних Уровней арестует её раньше.
Её желание исполнилось, но только через неделю. К тому времени её ногти стали коричневыми и растрескавшимися, а кожа загрубела от мозолей. Она очистила бесчисленное количество картофелин и переделала множество другой грязной работы, помогая своей новой матери. К ужасу Опал, выяснилось, что её приёмная родительница держит свиней, и чистка стойл стала одной из её бесчисленных обязанностей. Так что когда наконец по душу Кобой явился отряд быстрого реагирования, Опал от радости едва не бросилась в суровые объятия полицейских.
Шахта Е7, Гавань
Церемония переработки останков Джулиуса Крута состоялась на следующий день после прибытия в Гавань Артемиса и Элфи. На церемонии присутствовали все старшие офицеры полиции. Кроме капитана Элфи Малой. Новый командир Корпуса Арк Сул запретил ей присутствовать на церемонии даже под вооружённой охраной. До тех пор пока трибунал не вынесет решения по её делу, Элфи считалась подозреваемой в убийстве.
Поэтому она сидела в салоне первого класса и смотрела церемонию на гигантском телевизионном экране. Из всех неприятностей, доставленных ей Сулом, эта была самой большой. Джулиус Крут был её близким другом, а она вынуждена была смотреть церемонию по телевизору, в то время как все влиятельные лица старательно изображали перед камерами печаль.
Она закрыла лицо руками, когда пустой гроб стали опускать в украшенную резным камнем камеру расщепления. Если бы от Крута осталось хоть что-то, кости и ткани распались бы в ней на молекулы и стали бы удобрением.
Слезы выступали сквозь сомкнутые пальцы Элфи и текли по рукам.
Артемис сидел рядом, положив руку ей на плечо.
– Джулиус гордился бы тобой. Только благодаря тебе Гавань до сих пор существует.
Элфи всхлипнула.
– Может быть… Может быть, если бы я вела себя немного умнее, Джулиус был бы сегодня с нами.
– Возможно, но я так не думаю. Я много думал об этом и решил, что из того туннеля выбраться было невозможно. Если не знать все заранее.
Элфи опустила руки.
– Спасибо, Артемис. Приятно слышать это, особенно от тебя. Ты, случайно, не становишься слишком сентиментальным?
Артемис был озадачен вопросом.
– Честно говоря, сам не знаю. Часть меня хочет продолжить карьеру преступника, другая толкает меня к тому, чтобы стать обычным подростком. Во мне словно живут две разные личности, а голова полна воспоминаний, которые пока не стали моими. Странное ощущение – не знать, кто ты такой на самом деле.
– Не волнуйся, вершок, – сказала Элфи. – Я буду присматривать за тобой, чтобы ты не сбился с истинного пути.
– Родители и телохранитель давно пытаются это сделать.
– Возможно, настало время помочь им.
Двери распахнулись, и в салон галопом влетел возбуждённый Жеребкинс. За ним вошёл командир Сул в сопровождении двоих подхалимов. Сул явно не горел желанием оказаться в этом помещении, поэтому прихватил с собой офицеров на тот случай, если Дворецки рассердится.
Жеребкинс схватил Элфи за плечи.
– Все в порядке! – сияя от удовольствия, выпалил он. – Трибунал проголосовал семь против одного в твою пользу.
Элфи мрачно посмотрела на Сула.
– Догадываюсь, кто был против.
– Я по-прежнему твой начальник, Малой, – ощетинился Сул. – И хочу, чтобы ты держалась со мной соответственно. На этот раз тебе удалось избежать наказания, но с этой минуты я буду наблюдать за тобой как ястреб.
Мульч пощёлкал пальцами перед лицом Жеребкинса.
– Эй, жеребчик! Я здесь! А как насчёт меня? Я свободный гном?
– Трибунал решил выдвинуть обвинение в угоне транспортного средства.
– Что? – спросил Мульч, задыхаясь от возмущения. – После того, как я спас целый город?
– Но, – продолжил Жеребкинс, – учитывая срок, проведённый в заключении в результате незаконного обыска, власти готовы не привлекать тебя к суду. К сожалению, никакой медали не будет.
Мульч хлопнул кентавра по крупу.
– Сразу сказать не мог, да? Из тебя все нужно вытягивать!
Элфи все ещё смотрела на Сула испепеляющим взглядом.
– Позволь передать то, что сказал Джулиус перед смертью.
– Я весь внимание, – сказал Сул полным сарказма тоном. – Ловлю каждое твоё слово.
– Смысл сказанного Джулиусом заключался в том, что я служу волшебному народцу и должна делать это так, чтобы от меня было как можно больше толку.
– Мудрый был эльф. Я надеюсь, ты собираешься последовать его завету.
Элфи сорвала с плеча значок офицера полиции Нижних Уровней.
– Собираюсь. Но если ты будешь постоянно следить за каждым моим шагом, я не смогу никому помочь. Поэтому лучше я буду служить волшебному народцу в одиночку. – Она бросила значок на стол. – Я ухожу в отставку.
Сул хмыкнул.
– Если ты блефуешь, ничего не получится. Я буду только рад, если ты уйдёшь.
– Элфи, не делай этого! – взмолился Жеребкинс. – Ты нужна полиции! Ты нужна мне!..
Элфи похлопала его по лошадиному боку.
– Меня обвинили в убийстве Джулиуса. Разве я могу остаться? Не волнуйся, старый друг. Я всегда буду рядом. – Она кивнула Мульчу. – Ты идёшь со мной?
– Кто, я?!
Элфи усмехнулась.
– Ты – свободный гном, а каждому частному детективу нужен партнёр, особенно с хорошими связями в преступном мире.