Сцена тридцать четвертая
Заводская лаборатория. Бах один. Входит лаборантка.
Лаборантка. Борис Львович!
Бах вздрагивает и поворачивается.
Лаборантка(растерянно.) Да что ж вы испугались?.. Вот анализы плавок, которые просили...
Бах. Спасибо...
Лаборантка. Борис Львович... кто-то в отдел кадров звонил с Петровки... Кажется, сказал, что ждут... Вы в курсе?..
Бах. Да. В курсе. (Машинально складывает листки с анализами, кладет в карман и поспешно выходит.)
Сцена тридцать пятая
Ресторан. Воронцов и девушки продолжают обедать.
Ляля. А как ваш кот?
Воронцов. Увы, Мурлыка ведет совершенно безнравственный образ жизни. Хорошо, кошки на алименты не подают — он бы меня разорил... Но кушайте же, девушки, кушайте! Вас, Лёля, хоть не корми, первое почти не тронули.
Ляля. Она боится супов. В прошлом году в Чехословакии Лёля обнаружила... как он называется?
Лёля(со вздохом). Панадель.
Ляля. Вкуснейший такой бульон, и в нем — тонко нарезанные блинчики. Как она принялась за этот панадель — чуть фигуру не загубила!
Воронцов. Лёля, хотите красивого холостого лауреата? Плюнете на Дом моделей — и будете каждый день кушать пирожные, чебуреки, пельмени, ватрушки...
Лёля. А есть в природе холостые лауреаты?
Воронцов. Для вас найду!
Лёля. Ладно, когда станет невтерпеж, попрошу лауреата. А какой премии?
Воронцов лукаво улыбается, подзывает официанта и что-то тихо говорит. Официант кивает и отходит.
Воронцов. До чего ж приятно отдохнуть с вами от высоких материй, от хлопот, ответственности и тому подобное!.. Тем более без любезного Феди. Ведь вам не нравится мой Федя?
Ляля. Его трудно назвать обаятельным.
Лёля. А почему вы всегда вместе? Он — в качестве кого
Воронцов. Излюбленный жанр: вопросы — ответы. Такая уж, Лёлечка, у Феди незавидная должность — находиться при мне в общественных местах. Сегодня я сбежал как мальчишка. Боюсь, Федя уже рыщет по городу, особенно если заподозрил встречу с вами.
Лёля. Особенно?
Воронцов. Видите ли... Ну, буду откровенен: Федя полагает, что моя привязанность к Ляле приняла чересчур серьезный характер.
Ляля. Надеюсь, он ошибается?
Воронцов. Кто знает?..
Официант приносит и кладет перед девушками по большой коробке конфет.
Ляля. Евгений Евгеньич, зачем?.
Воронцов. Могу я позволить себе маленькое наивное удовольствие?.. Ба, вон и Федя! До чего легок на помине.
К столику подходит Ферапонтиков.
Ферапонтиков. Здравствуйте, девушки... Евгений Евгеньич, нельзя на два слова?
Воронцов. Хорошо, сейчас.
Ферапонтиков отходит.
Воронцов. Постараюсь его спровадить. (Идет вслед ва Ферапонтиковым.) Ты что взмыленный, Финтифлюшкин? Допроса боишься?
Ферапонтиков. Допрос — туфта. Боюсь до смерти — вас подвел...
Воронцов. Говори.
Ферапонтиков. Хотите — казните, хотите — что... Сережки, которые тогда продал... без хозяев они с фатеры взяты.
Воронцов. Ах, собака!
Ферапонтиков. Собака, Евгений Евгеньич! Бить меня смертным боем! Виноват на все сто! Будто черт под руку толкнул...
Воронцов. Как был карманник и форточник, так и остался. Паршивая мелюзга, копеечник!
Ферапонтиков. Евгений Евгеньич, миленький, думал, возьмете для помещения капитала, а вы — своей симпатии...
Воронцов. Ты понимаешь, что такое манекенщица? На ней твои сережки, что в витрине на улице Горького!
Ферапонтиков. Так почему и прибёг...
Девушки беседуют одни.
Ляля. Пожалуйста, перестань меня сватать, выдумала себе хобби!
Лёля. А ты перебери наших знакомых. Ну, молодые, ну, спортивные, некоторые неглупы... но, в сущности, шушера. С ними хорошо посидеть в компашке...
Ляля(прерывая). И твой Севка — шушера?
Лёля. Объективно — да. Красивая, остроумная шушера. Во всяком случае, пока... Подумай, Лялька, подумай! Больше тебе такого человека не встретить... И он явно по уши.
Ляля. Да я-то не по уши.
Лёля. Ну-ну, жди великой любви... Идеалистка. Сейчас у тебя сорок шестой, потом будет сорок восьмой, пятидесятый... Демонстрируешь подвенечные платья и пляжные ансамбли. Недурно. Но дальше пойдут деловые костюмы для женщин средних лет, а в итоге — практичные халаты и фартуки для домохозяек. А еще мечтала сниматься в кино!.. Ты вообще когда-нибудь задумывалась над будущим? Когда с тебя слезет позолота и шкурку побьет моль?
Ляля. Евгений Евгеньич прав — у тебя страсть к нетактичным вопросам.
Лёля. Ладно, смотри сама. Лично мне уже скучновато вытанцовывать под музыку в чужих туалетах.
Ляля. Отчего «чужие»? Они ничьи. Просто... символы моды.
Лёля. Hy, так надоело быть вешалкой для символов моды!
Воронцов и Ферапонтиков продолжают свой разговор.
Ферапонтиков. ... и сует мне золотую штучку, а у ней назади изъянчик. По нему и признал. Это я срисовываю на всю жизнь, как фотоаппарат. Брошку ту я одному типу года три как сбыл, а его недавно замели с конфискацией.
Воронцов. Погано.
Ферапонтиков. Надо эти серьги хоть силком назад забрать!
Воронцов. Силком? Очумел... (После раздумья.) Давай катись на Петровку, там не любят, чтоб опаздывали. После договорим.
Ферапонтиков уходит. Воронцов возвращается к девушкам.
Воронцов. Федя - мастер портить настроение, ну да шут с ним!.. Выпейте со мной по глоточку на счастье. Предстоит важная встреча. Не исключено, что когда-то ее назовут исторической.
Лёля. Желаю удачи!
Воронцов(чокается с девушками, пьет). Лялечка, а что сережки? Не вижу. Разонравились?
Ляля. Сережки — прелесть, Евгений Евгеньич, я их почти не снимаю. Сегодня но надела потому, что с трех сеансы, и многие модели простенькие, по стилю не вяжутся.
Воронцов. А вечерком? Поклонники, танцы и прочие юные услады?
Лёля. Твердо еще не планировали.
Воронцов. Если старый сентиментальный дурень попросит вас подарить этот вечер ему?
Девушки нерешительно переглядываются.
Воронцов. Не стал бы настаивать, но назревает разлука. Могу уехать, даже не попрощавшись.
Лёля. И надолго?
Воронцов. Неизвестно... Ну, Ляля? Обещаю чудесный вечер! Вы наденете свои сережки...
Сцена тридцать шестая
Кабинет Знаменского. Продолжается допрос Ферапонтикова.
Ферапонтиков. Я думал, тут чем важным занимаются. А вы про какие-то тряпки да щепки... Чудно!
Знаменский. Не про щепки, а про бронзовые болванки, которые...
Ферапонтиков. По мне — что болваны, что болванки, без разницы. Привез — вали до кучи!
Знаменский. Даже если привез годное литье прямо с завода?
Ферапонтиков. Прямо с завода навряд ли...
Знаменский. Экспертиза установила промышленное происхождение отливок. Можете ознакомиться с актом. (Протягивает акт.)
Ферапонтиков(отмахиваясь). Спаси и помилуй! Чего я пойму? Образования небольшого... А бумажка эвон какая аккуратная, еще замараю, поди.
Знаменский. Не работайте под убогого, Ферапонтиков.
Ферапонтиков. Ошибочка это — насчет работы. Кладовщики мы, товарищ Знаме´нский.
Знаменский. Зна´менский.
Ферапонтиков. Прощенья просим! Радикулит у меня, по-другому еще склероз называется. Память иногда начисто отшибает...
Знаменский(сухо). Вы видите какой-то смысл в подобном разговоре?
Ферапонтиков(обрадовано). То есть ну никакого! Как раз хотел спросить: об чем у нас беседа-то?
Знаменский(неторопливо). Я уже раза четыре объяснял, что вы вызваны в качестве свидетеля по делу о хищении промышленного металла.
Ферапонтиков. Против кого ж я свидетель? Против начальства если — никак невозможно, сами, чай, понимаете. И против товарищей тоже... Опять же свидетель — это который что-то видал, верно? А я за ними ничего не видал. Я от них видал только хорошее. Люди все наскрозь положительные.
Знаменский. Основательно вошли в роль... Но рано или поздно придется из нее вылезать.
Ферапонтиков(обиженно). Обращаетесь вежливо, а мне, стало быть, не верите?
Знаменский. Нет.
Ферапонтиков. Вот это нехорошо! Сами спрашиваете, а сами не верите. Зачем тогда и спрашивать?
Знаменский. Подпишите протокол допроса и идите. (Передает Ферапонтикову протокол.)
Ферапонтиков читает. Протокол на одном листке.
Ферапонтиков. За всех подписывать не могу!
Знаменский. Где тут «за всех»? Ваши собственные показания.
Ферапонтиков. Нет, товарищ Знаменский. Сказать — одно, а подписать — другое. Вон и про Гришу написано: сколько, мол, лет работает. И про начальника есть (читает): «Поддерживает дисциплину и порядок». Не-ет, они пусть сами за себя подписывают.
Знаменский. Ой, Ферапонтиков!..
Сцена тридцать седьмая
Коридор на Петровке. Навстречу друг другу идут Воронцов и Ферапонтиков.
Воронцов(не останавливаясь). Как?
Ферапонтиков. В норме.
Расходятся.
Сцена тридцать восьмая
Кабинет Знаменского. Входит Воронцов.