Начальник цеха. Вадим Александрович, поймите, идет непрерывная плавка. Точно определить количество металла в незавершенном производстве — это... (Разводит руками.) Надо остановить цех, остудить металл и завесить. Нереальная вещь. Так что наша инвентаризация (указывает на просмотренные Скопиным листки) действительно... отчасти условна.
Скопин. Действительно и отчасти... (Пауза.) Сейчас прошу поехать с нашим товарищем на свалку, там откопали ваше литье.
Начальник цеха. Еще?!..
Скопин. Будете присутствовать при осмотре и экспертизе.
Начальник цеха встает.
Скопин. Вернетесь — протокол будет отпечатан, подпишете. (В переговорное устройство.) Товарища с завода проводите. Ко мне — кладовщика Гусева.
Сцена семьдесят первая
Кабинет Знаменского. Знаменский и Кибрит. На столе лежат архивные тома.
Кибрит. Чем занят?
Знаменский. Вот — пыль веков от хартий отряхнув, читаю третий день... В перерывах даю объяснения прокурору. Как ты?
Кибрит. У меня все изумительно. Слушай, Пал Палыч, вместо того чтобы бороться...
Знаменский. То есть вертеться и крутиться?
Кибрит. Не взвивайся! Я пришла сказать, что в протоколе осмотра трупа есть одна деталь...
Знаменский. Стой, больше ни слова!
Кибрит. Почему? Это может дать новый ключ ко всей истории!
Знаменский. Тем более. Есть прокурор, который ведет дело об убийстве. Верю в его объективность. И вообще верю в законность. Если перестану верить — как я сам смогу работать дальше?
Кибрит. Как с тобой трудно, Павел!
Без стука открывается дверь, входит жена Баха.
Жена. Вы Знаменский?
Знаменский. Да. Что вы хотите?
Жена. Я — жена Бориса Львовича Баха... Вдова... И я хочу знать, почему погиб мой муж!
Знаменский(бесцветным голосом). Садитесь, пожалуйста.
Жена Баха садится, некоторое время молчит.
Жена. Все от меня что-то скрывают. На заводе назвали вашу фамилию, сказали, что вы вели какое-то дело.
Знаменский. Да.
Жена. Какое?.. Молчите. Все молчат! Мне — жене! — не дали в руки его предсмертное письмо! Прочли одну фразу: «Передайте Маше, что расстаюсь с жизнью на том самом мосту...» И даже это — лишь для того, чтобы спросить: который мост?.. Молчите. А ведь у вас хорошее лицо, но и вы молчите... Каждый вечер хожу на Павелецкий мост, пытаюсь представить. Не мог он оттуда броситься! В последний миг не рискнул бы!.. И все-таки — да?
Знаменский(тихо). Борис Львович был... нетрезв...
Жена. Знаю. Это тоже странно... Сегодня я пришла за разрешением на похороны... Мне помогли найти вас.
Кибрит. Кто?
Жена(только сейчас заметив Кибрит). Извините, нельзя ли наедине?
Кибрит выходит.
Жена. Я хочу знать, мне это необходимо! Он сделал что-то такое, от чего спасала только смерть?
Знаменский. Нет... Конечно, нет... Другие живут...
Жена. Тогда — почему? Ведь вы с ним говорили!
Знаменский. Простите... Простите и поверьте, все рассказал бы... Но — не имею права, я уже не веду дело...
Сцена семьдесят вторая
Кабинет Скопина. На допросе кладовщик Гриша.
Скопин. В чем выражается руководство Воронцова?
Гриша. Ну, в чем, ну... начальник.
Скопин. Он наблюдает за привозом? Дает конкретные указания по сортировке?
Гриша. На кой ему в эту грязь смотреть?.. Что-нибудь там в конторе подпишет... Ну и дисциплину соблюдает, порядок. Как же без начальника?
Скопин. Без начальника нельзя. В тот день, когда приезжала милиция, вы были на работе с утра?
Гриша. Вроде с утра.
Скопин. И показывали двум шоферам, где грузить отливки?
Гриша. А они говорят — показывал?
Скопин. Говорят, показывал.
Гриша. Вам ведь! А я и не помню. Потому как нездоров был, товарищ генерал.
Скопин. Полковник.
Входит сотрудник, кладет перед Скопиным бумагу. Скопин взглянув, подписывает, возвращает. Сотрудник выходит.
Гриша. Сегодня полковник, завтра генерал, это быстро.
Скопин. Чем вы болели?
Гриша. Грипп, должно. Так всего и ломало. Жар страшенный. Бюллетень имеется. Хотел принести, да забыл.
Скопин. И вышли на работу?
Гриша. На людях веселее.
Скопин. Значит, про болванки не помните?
Гриша. Никак нет. Хворал.
Скопин(в переговорное устройство). Товарищей, приглашенных для опознания, прошу войти.
Входят двое мужчин приблизительно того же возраста и комплекции, что и Гриша. За ними двое понятых.
Скопин. Сейчас будет проводиться опознание. Сядьте рядом, места займите по своему усмотрению.
Гриша суетливо несколько раз пересаживается.
Скопин. (Понятым, стоящим поодаль.) Вам ясна роль понятых?
Понятые. Да-да.
Скопин(в переговорное устройство). Пожалуйста, шофера.
Входит 1-й шофер, здоровается.
Скопин. Здравствуйте. Порядок опознания вам разъяснили? Предупредили об ответственности свидетеля?
1-й шофер. Все знаю.
Скопин. Тогда посмотрите внимательно и скажите: видели вы кого-нибудь из этих товарищей раньше?
1-й шофер. Крайний слева — кладовщик со свалки. Зовут Гришей.
Скопин(Грише). Встаньте и назовите себя.
Гриша(встает). Ну, Гриша, и что?
Скопин. Фамилия?
Гриша. Вы же записывали — Гусев.
Скопин. Сядьте, Гусев. (1-му шоферу.) Где и при каких обстоятельствах вы виделись?
1-й шофер. Того числа, как меня остановила милиция на шоссе, я прибыл на свалку по наряду от вторсырья. Гриша встретил, сел рядом в кабину. Езжай, говорит, тебе приготовлено. Куда подъехали, там лежало много каких-то металлических чушек. При них ждали человек пять и стали сразу грузить. Покидали в кузов, а сверху стружкой засыпали и доверху тряпьем — концами называется... Вот и всё, и я уехал.
Скопин. При вас с грузчиками производился расчет?
1-й шофер. Гриша что-то дал, они, по-моему, зашумели, что мало... но боюсь соврать.
Скопин. Гусев возвратился с вами до конторы?
1-й шофер. Да, доехал.
Скопин. Он ничего не говорил о своем здоровье?
1-й шофер. Гриша-то?.. Нет.
Скопин. Не выглядел больным? Разговаривал связно?
1-й шофер(удивленно). Какой сейчас, такой и тогда был. Обыкновенный.
Скопин(Грише). Показания шофера не освежили вашу память?
Гриша. Мало ли кто что набрешет.
1-й шофер. Я брешу?.. А зачем ты на автобазу прибегал? (Скопину.) Ругался, что я в ГАИ все по правде открыл. Больной нашелся!
Скопин. Ах так? (1-му шоферу.) Спасибо, пока можете выйти. (В переговорное устройство.) Пригласите второго шофера.
Сцена семьдесят третья
Кабинет Скопина. Участники опознания те же, только Гриша сидит на другом месте и показания дает 2-й шофер.
2-й шофер. Какой же больной?.. Анекдоты рассказывал. Грузчиков материл... Разве ты болел?
Гриша(скромно). Бюллетень имеется.
Скопин. Гусев утверждает, что был с высокой температурой и действовал, как в бреду.
2-й шофер. В бреду?.. Тогда, товарищ полковник, мы все как есть в бреду...
Гриша. Ну, видно, уж делать нечего... Знал я про эти болванки. Пишите.
Сцена семьдесят четвертая
Конвоир приводит Гришу в камеру предварительного заключения, передает дежурному постановления об аресте.
Дежурный(Грише). Фамилия?
Гриша. Гусев.
Дежурный. Распишитесь в протоколе.
Сцена семьдесят пятая
Кабинет Скопина. Очная ставка между бульдозеристом и кладовщиком Мишей. Бульдозерист - коренастый, чубатый парень, сидит напротив Миши. Тот старается на него не смотреть.
Бульдозерист. Думал, очной ставки испугаюсь? Все выложу!
Скопин. Прошу обращаться но друг к другу, а ко мне.
Бульдозерист. Осточертела уже ихняя шарага, товарищ начальник! Глаза бы уже не смотрели!
Миша. Они у тебя от водки сроду не смотрели!
Бульдозерист. Верно, пил с вами. (Скопину.) Пил с ними, чего скрывать. И утром поднесут и в обед... Нарочно разлагали!
Скопин. Отказались бы.
Бульдозерист. Как откажешься? Невозможно отказаться, даже и примета плохая.
Скопин. Не слыхал. Но вернемся к делу. Кто вам предложил зарыть отливки?
Бульдозерист. Да он же! Помню, битый час стоял над душой — глубже, говорит, копай, глубже!
Миша. Он помнит! В стельку он был, товарищ полковник! Папу с мамой закопал бы — не заметил! Тебя насчет и того надо проверить. (Стучит пальцем по лбу.)
Бульдозерист. Себя проверяй! Если бы не помнил, как бы я их назад откопал? (Злорадно.) Вот в чем и штука, Миша, откопал я их нынче!
Сцена семьдесят шестая
Камера предварительного заключения. Перед дежурным, держа руки за спиной, стоит Миша.
Дежурный. Какая еще жалоба?
Миша. Генеральному прокурору, министру юстиции и в «Известию»!
Сцена семьдесят седьмая
Кабинет Томина. Томин продолжает разговор с Валентином.