лением: потому что ее всегда активно поддерживали простые люди, для которых она была благом и символом закона в противовес жадной полиции и коррумпированным властям. Это будет еще один столп вашего грядущего могущества — жители ваших территорий начнут покрывать и выгораживать людей Саггети при каждом удобном случае. И в конце концов, кто знает, не позволит ли это вам в итоге выдвинуться в мэры столицы?..
— О Мадонна! — воскликнул несчастный Глам Саггети. — В мэры-то мне зачем?!
— Потому что мэру легче проворачивать крупные дела, — терпеливо пояснил Бампер. — Кандидат в мэры с кристальной репутацией, борец за справедливость! Сын преступного босса, отринувший заветы своего отца и положивший всю свою жизнь на защиту простых граждан! Да вам просто обеспечена победа в первом туре — если, конечно, вложить соответствующую сумму в избирательную кампанию. Но эти деньги с лихвой окупятся открывающимися возможностями.
Также были кардинально переработаны принципы одного из самых доходных бизнесов семейства — рэкета. Было решено, что главным изменением будет полная добровольность «охраны» доходных заведений. Тут уж Глам пытался решительно возражать, но Кувалда пожал плечами: тогда строптивых клиентов гангстерам придется наказывать самостоятельно, потому что десантники этим заниматься не будут. А едва среди рейнджеров пройдет слух, что «охранное агентство» само громит «охраняемых» в случае разногласий, они мгновенно разбегутся. Такие деньги жгут руки честному человеку.
— А наркоторговлю тогда надо сворачивать вообще, ман, — воодушевился Стив. — Даже легкими наркотиками. Травить можно только тех, на кого тебе плевать. Травить людей на собственной территории, ман, — серьезная ошибка. Раз уж мы решили, что нам необходима лояльность населения, лучше таких вещей не делать.
— Проклятие, — зло проворчал Глам, — эти десантники обойдутся мне слишком дорого!
— Зато они сохранят вам фамильный бизнес в целом, босс, — напомнил Динелли. — Все расходы и затраты в итоге окупятся многократно, можете не сомневаться.
В итоге через две недели, во время которых окрепший клан Глама решительно давал по рукам соседям, желающим поживиться за чужой счет, смотрящие по районам на его территории внезапно объявили хозяевам патронируемых заведений, что, во-первых, они теперь не мафиозное семейство Саггети, а «Вольные рейнджеры Саггети», официально зарегистрированная общественная организация вооруженных граждан, предназначенная для поддержания порядка на «землях фронтира» (юридические тонкости с оформлением организации виртуозно утряс Динелли-старший, раздав в виде взяток довольно круглую сумму). А во-вторых, что финансовая поддержка «Рейнджеров» — дело теперь сугубо добровольное.
К удивлению Глама и старых членов клана, платить почти никто не отказался. Мелкие бизнесмены привыкли, что если не платишь одному, то неизбежно платишь другому, а рейнджеры Саггети уже успели зарекомендовать себя довольно мощной и доброжелательной силой, с которой можно иметь дело. Несколько клиентов, правда, демонстративно не сделали взноса. По настоянию Бампера Глам не стал применять к ним никаких карательных мер — но через несколько дней, пронюхав, что точки больше не охраняются, на них наехали люди Бенуцци, а получив отказ, разгромили кафе и автомастерские строптивцев. И тогда клиенты бывшего клана Саггети окончательно осознали, что платят теперь за вполне реальную защиту, а вовсе не за шантаж с угрозой насилия, как раньше.
Что касается прочих благородных донов, то их реакция была однозначной: дон Глам в своих судорожных попытках спасти бизнес зашел слишком далеко, окончательно потеряв рассудок. Превратить мафиозный клан в отряд легавых — это уже было за пределами добра и зла, это категорически не вписывалось в кодекс гангстерской чести. От избытка великодушия, а может, от нежелания осложнений старые семейства пригласили мальчишку на очередной совет, чтобы напомнить ему об окончании сроков ультиматума и, разделив между собой основные активы Саггети, отпустить бедолагу с миром, однако юный наглец даже не соизволил прийти. Это означало только одно: время аккуратных действий и снисходительности прошло. Пришла пора задать выскочке славную порку, которую он едва ли переживет.
На улицы города вновь вернулась война. Кланы, владения которых граничили с территорией Саггети, одновременно открыли против соперника масштабные боевые действия. Нейтральными, но отнюдь не дружелюбными остались только Мэннинг и Вагнер — последний все еще разбирался с выскальзывающей из рук властью внутри клана, однако и он не мог долго стоять в стороне, глядя, как соседи вдохновенно проводят по карте новые границы.
Впрочем, большинство проведенных заново границ так и остались только на карте. Неожиданно обнаружилось, что воевать с Саггети теперь не так просто. Новобранцы клана оказались весьма подготовленными парнями. Обнаружилось вдруг, что старые тактические схемы и отработанные сценарии боестолкновений перестали работать: мало того, что бывшие десантники знали методику ведения боевых действий в городе значительно лучше гангстеров, никогда не служивших в регулярных войсках, они еще и виртуозно импровизировали, мгновенно перестраиваясь в случае необходимости. Выяснилось, что уличные бои обходятся благородным семействам слишком дорого: в схватках с людьми Саггети им приходилось разменивать по пять-шесть человек на одного врага.
Война грозила затянуться и вновь превратиться в бойню на полное уничтожение.
— Эй, Ларри! А что такое «бачка»? На ругательство не похоже.
— Это тебя Чедка так назвал?
— Ага.
— Ну, как тебе сказать… Ни в английском, ни в интерлингве нет точного синонима. В общем, бачка — это когда известный мазила, тщательно прицелившись, вдруг попадает точно в десятку. Тогда он бачка. Бачка — это когда еще не умеющий ходить ребенок все же делает четыре шага, прежде чем упасть. Бачка — это ленивый кот, который, удирая от собак, сумел запрыгнуть на забор в полтора человеческих роста. Короче, бачка — это уже кое-что умеющий неумеха, способный новичок, которому можно доверить более или менее ответственное дело, например, подержать плазмоган, пока мастер сходит в сортир.
— Звучит не слишком обнадеживающе.
— Нет, что ты! У Чедки Чалмерса это очень высокая оценка. Выше только «мастер». Но проще пешком преодолеть расстояние от Ниппона до Беовульфа, чем добиться, чтобы он назвал тебя мастером. Если он обратился к тебе «мастер», считай, что ты в высшей лиге. Ну, или что Чедке что-то позарез от тебя нужно.
Челюсть хмыкнул.
Они с Джарвисом, Чедкой, Джо Стрелком и еще дюжиной рейнджеров сидели в закрытом автобусе, который мчался по одной из улиц Огденвиля. Летучий отряд Саггети срочно выдвигался на территорию, атакованную мафиозными боевиками Каперони.
Транспорт резко затормозил, и рейнджеры посыпались из его металлического брюха, быстро рассредоточиваясь, рассасываясь по окрестным подворотням. Справа, где-то в глубине квартала, слышалась стрельба, однако у прибывших бойцов была другая цель. Похоже, рейнджерским хакерам удалось зафиксировать место, откуда один из командиров Каперони координировал действия своих быков.
Перебросив через плечо снайперский комплекс, Заноза метнулся в ближайший подъезд. Вообще-то он не был штатным снайпером из команды Джо, однако на днях его предшественник попал в больницу с плазменным ранением, и Джарвис вызвался его заменить — в армии ему уже приходилось стрелять из снайперки.
Быстро заняв позицию на чердаке, он установил огневой комплекс и через широкоугольный прицел изучил пространство за окном. С этой позиции были видны несколько соседних зданий, большой сквер и парадный вход с лестницей в недавно переехавший с окраины клуб-варьете «Улитка на склоне», где, по данным разведки, и расположилась вражеская штаб-квартира. Задачей Джарвиса было контролировать подступы к клубу и не дать скрытно подойти подкреплению противника.
Отсюда Джарвису было хорошо видно, как рейнджеры его группы проникают в помещение. Последним шел Грег Челюсть, прикрывая рейнджеров с тыла.
Какое-то странное чувство тревоги кольнуло Занозу, когда он увидел приятеля в рамке прицела. Невыносимое ощущение дежавю на мгновение превратило окружающий мир в неправдоподобную, иллюзорную декорацию. Огромный колокол ударил в голове, и Ларри моментально подобрался, как было всегда, когда подсознание внезапно получало из окружающего пространства сигнал об опасности.
Перед подвальным окошком Грег быстро оглянулся и потрогал солнечное сплетение, словно у него под курткой висел там какой-то талисман.
И мир взорвался в голове Ларри Джарвиса по кличке Заноза. Потому что он наконец вспомнил, где и когда видел раньше этого человека.
Город горел третьи сутки подряд. Первый удар по северо-западным районам столицы Тонги, планеты русских союзников, нанесла боевая орбитальная станция, списанная из ВКС Соединенных Миров около двух лет назад как бы в металлолом и официально купленная повстанцами как бы по цене металлолома. Установленные на ней тактические лазерные батареи при максимальном заряде способны были превращать в пепел целые кварталы. Правда, русским на удивление быстро удалось сбить станцию. Но «Повстанцы свободы», вооруженные и обученные американцами, успели под ее прикрытием высадить на Тонгу массированный десант. В составе мятежников было несколько подразделений Звездных Тюленей, в задачу которых первоначально входило скорее пасти это не слишком обученное и воодушевленное стадо, нежели непосредственно принимать участие в боевых действиях. «Свободный флот» под командованием легендарного адмирала Донована, которого как бы отправили в отставку еще полгода назад, стоял насмерть и не допустил вывода на орбиту вражеской станции. Поэтому русские, как обычно не особенно озабоченные созданием видимости соблюдения международных правил, с грацией медведя бросились на помощь союзникам и двинули вперед свои пехотные части. Впрочем, отсутствие орбитальной огневой поддержки они вполне успешно компенсировали тяжелыми стратегическими бомбардировщиками класса «космос — атмосфера» и дальней плазменной артиллерией, так что «Повстанцам свободы» пришлось туго. Даже Высшему маршалу Свободной повстанческой армии Тонги Абригору Граббе и его главному военному советнику, двухзвездочному генералу Питеру Джеймсу, стало совершенно ясно, что если не принять экстраординарных мер, то грандиозная операция, на которую ушло две трети пятилетнего бюджета Разведывательного управления, пойдет псу под хвост.