– Вариант поддерживаю! – мгновенно отозвался капитан «Иван Полышный», занимая своё место в боевой рубке. – Готовность Ноль.
Пальцы Ивана порхали над клавиатурой пульта, отменяя скрытые блокировки старта, подтверждая курс на точку прокола. За тысячелетия в процедуре управления практически ничего не изменилось. Наследие от предков настолько хорошее досталось, что просто не пришлось ничего совершенствовать.
Глаза Ивана не смотрели на пульт. Они смотрели на напарницу. Взгляд Большого был предельно прозрачен.
Иван Полышный принимал решение: верить или не верить?
– Даю обратный отсчёт… – корабль в боевом режиме сменил мелодичный женский голос на мужской, сдержанный и невозмутимый. – Десять…
Возникло знакомое утяжелённое биение пульса. Разве можно привыкнуть к предстартовому отсчёту… Наушники тёплыми ладонями всё сильнее прижимали уши.
ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ – ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС… Как там бишь звали предка, который это первым говорил…
– Девять… Восемь… – мерно таяли напряжённые секунды.
В наушниках, после потрескивания и шипения, совсем близко раздался голос Иры́:
– Ну, что, кэп, полетаем вместе?
ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ…
– Семь…
– Полетаем… – ворчливо отозвался Иван. – Я капитан. А ты кто? На какую бы тебя должность назначить?
Вакансия Иуды свободна… НЕ ВЕРИТЬ…
– Пять…
– Щедрый ты мой… Не на ту нарвался. Одной должностью не отделаешься, маловато будет! У кэпа должен быть хоть плохонький, но экипаж. Понимаешь? Вот и должность моя – ЭКИПАЖ. Едина во всех лицах…
– Три…
ИЛИ ВЕРИТЬ?..
– Два…
ВЕРИТЬ!!!
– Ладно, Маленькая, придётся назначить тебя на все должности сразу. Будь что будет и… знай, если мы уж не сможем быть и верить, я всегда тебя…
– Один…
Только ты мне всю правду о себе расска…
– Не надо, Солнце… – мягко перебила Большого Маленькая, и он явственно ощутил прикосновение. Как будто Ирá приложила пальцы к его губам. – Мы…
– Ноль!
– БУДЕМ!!! СТАРТ!!!
Её крик совпал с неуловимым мгновением, когда включились антигравы. ШАМ тряхнуло. Неведомая сила принялась методично, по грамму добавлять вес каждой клеточке тела. Атмосфера яростно сопротивлялась, не желая отпускать то, что уже давно считала своим. Противно заныли виски, Ирá обхватила руками голову. Но через несколько секунд поединок разума с гравитацией был выигран, и штурмовик, ведомый опытной рукой освоившегося с управлением капитана, рванулся в свободный космос. И почти сразу же в наушниках возник голос. Глухой, низкий, со своеобразным тембром. Это предварительно запрограммированная сервисная система корабля включила запись. Частицу наследия, которое чтил Оседлавший Страх, последний косми-кадзе, который оставил в наследство свой боевой звездолёт, свой истребитель «0». Который унаследовали неразрывно спаянные отныне Маленькая женщина и Большой мужчина, ЭРСЕРЫ…
Голос чтил прерывисто, выстраданно, но чётко, как заклинание.
Код:
«Два ноля… и ещё ноль-ноль-ноль»…
Для начала неплохо.
Губы (с них начинаешься ты),
Вспотевшие от поцелуев,
Собирают меня по крохам,
Зашептавши до немоты
Слово «Аллилуйя»…
Покрываюсь восторженным мохом
Частичек Тебя.
Слышу небесные трубы.
Трубят…
В голосе пробивалась сдерживаемая разумом страсть, спрессованная за монотонностью строк. Чтец грассировал, это немного отвлекало от смысла, но придавало неповторимый оттенок звучащим строкам:
Код:
«по-прежнему… ноль-ноль-ноль».
Губы (поцелуи как кровь – грешат солью)
Жадно ищут на теле моём,
Заложенный до нашего Детства,
Вход
В запретный объём.
«Х-Рай»…
Нашу долю,
Не вступившего
в законную силу наследства…
Код:
«И так далее… ноль-ноль-ноль».
Как ни глянь – сплошные ноли.
Губы (спелые – лопнут вот-вот).
На них выступает соль
Испарин,
Но по-прежнему хочется…
Туда,
Где никак не кончаешься «Ты».
Для губ вдвоём – одиночество.
Ищут такую же пару,
Но совпадающую до немоты.
Везде.
И всегда…
Код:
«О нулях ни слова… и всё же»…
Губы.
Дышат зноем.
Шарят по коже.
Губят,
С лихвой пригубив
Зацелованный код:
«Ноль-ноль-ноль…»
Клеймо пра-пра-девушки Евы.
Миф…
Штурмовик протаранил атмосферу изнасилованной Дьявольской Красоты, и в этот миг включился «прокалывающий» таран. ШАМ воткнулся в многократно высчитанную точку входа. Древний как Сеть, но по-прежнему в полной боевой готовности, звездолёт привычно проваливался в изнанку пространства. Именно сейчас Ирá и Иван были на тончайший волосок от Неизвестности, от Входа в Самую Большую Тайну их жизни, от Будущего, от Гибели, от… всего, что нельзя было даже отчётливо представить себе. Даже не на волосок, а на сотые, тысячные доли этого волоска.
И всё же в голове Иры́ не было никаких мыслей, кроме… Кроме монотонно повторявшихся пяти слов: «…зацелованный код «Ноль-ноль-ноль»… зацелованный код «Ноль-ноль-ноль»… зацелованный…».
Корабль проваливался в сетевую бездну…
В отчаянной надежде всё же достичь ДНА.
Падал в «ноль-ноль-ноль-ноль-ноль».
Капитаны
ВРЕМЯ и ТОЧКА ОТСЧЕТА
[[одно из поворотных мгновений; одно из ключевых мест] [12 декабря по универсальному сетевому календарю; различные корабли специальной эскадры Хранителей Главной Тайны «нолеглазов», следующие по заданным траекториям близ гравитационной ловушки-отстойника в космическом пространстве объекта «Пепел Возмездия» (бывшая система звезды Солнце) Легиона «ZeroEye»] [День святого апостола Андрея Первозванного (по древнеземному докосмическому юлианскому летоисчислению), покровителя Великой России, малой родины последней императорской династии ЭрсСтеллы; пилотская кабина ШАМа LEXX 221817 Отдельного Особого Крыла «Танцующий Стерх» элитного Пятого Ударного флота Армии Солнца империи землян ЭрсСтелла; древнейшая имперская Столица, она же РОДИНА эрсеров (координаты точки выхода из внемера – неизменны от нолевого цикла Космической Эры:
000000000000000000000000 —
0000000000000000000000000 —
0000000000000000/0000000000000000/ 000000000000000, а попросту «0–0 – 0/0/0»)]]
Так было. Так есть. Так будет…
Когда уже ничего нельзя изменить – ищут виновных, чтобы было кого наказать. Если, конечно, их уже и без того не наказала жизнь, просочившись из них по капельке навсегда. Но даже в мутном отстойнике смерти виноватых продолжают упорно вылавливать. На этот раз для того, чтобы ославить.
Но истинные-то виновники почти всегда продавливаются сквозь ячейки этого сачка. И оседают вместе с мутью времён на самое донышко забвения.
…энергетическая мегасущность (приблизительно-условно говоря) с длинным мелодичным именем, состоящим почти из одних гласных звуков (на слух нечто приблизительно напоминавшее Иийеэээшшооуууааа), надолго зависла в одном месте. По причине своих бесконечных изысков в области наслоения причин и следствий, в данное время Она обреталась в точности там, где (по её разумению и прозорливости) очередной раз в цепи событий складывалась пограничная ситуация.
Так было не раз. И не тысячу. Так было всегда.
Сколько же Она их повидала, этих самых ситуаций! Когда последствия, казалось бы, ничем не примечательного действия, совершённого либо не совершённого кем-нибудь, напрочь выбивали ту или иную цивилизацию из якобы уже проторенной для неё колеи Истории… Она зависала, когда последствия ещё можно было изменить. Или хотя бы отсрочить.
Иийеэээшшооуууааа мгновенно перемещалась одним только усилием мысли, и Она не допускала даже малейшей частицы этой самой мысли, что от неправильного разрешения Ею подобных ситуаций проигрывала сама Вселенная. Сама Бесконечность Сущего. Ну, подумаешь, одна цивилизация временно взяла верх над другой! Чего отказываться, если сами дают?!
Мириады этих самых ситуаций, возникавших реально в прошлом, сейчас возникли перед Её мысленным взором. Одновременно. Во всех деталях…
Она видела все, но пересматривала самые памятные.
Например, ту дерзкую попойку с дебошем, приключившуюся как-то в дальнем прошлом планеты Солнце III, в шумной мюнхенской пивной тогда ещё никому не известного мира Земля. Попойку, вошедшую в анналы истории как Пивной Путч… Заплатка усиков агента Шикльгрубера могла бы стоить ему дорого, окажись, к примеру, некий безызвестный Гельмут Вайсмюллер, мясник из Дортмунда, более стойким к воздействию алкоголя. Если бы шестая кружка пива не свалила его с ног, то седьмая, уж коль она бы случилась в его руке, всенепременно опустилась бы на череп будущего бесноватого фюрера нации, свихнувшейся вслед за ним. И уже можно было бы не сомневаться, что этот удар прикончил бы ефрейтора, находившегося в пивной по долгу тайной службы. Достаточно было беглого взгляда на бицепсы мясника Гельмута. А причиной удара явилась бы подсознательная патологическая ненависть Вайсмюллера к усикам, которые противно шевелятся при поедании сосисок. И ведь для чего-то же прилепило мироздание именно этот нелепый клочок щетины под носом у некрасивого человечка? Очевидно – в качестве необычной мишени для адептов альтернативной истории. Увы… Зелёный змий вновь победил в искусстве искуса человечество, падкое на соблазны. Но в этот раз не яблоком, а шестой кружкой пива. И слабый человек – пал. Выпил роковую шестую, вместо того, чтобы взмахнуть ею и опустить на череп… А Европа даже не узнала, кто истинный виновник вспыхнувшей вскоре мировой войны. И так и не узнала, увы, что у неё имелся шанс…
Иийеэээшшооуууааа отметила это «увы», промелькнувшее в течении мысли, и что-то похожее на грустную улыбку пробежало мягким разрядным импульсом по бесконечному телу. Человечность – это заразно… Ни о каком сожалении не могло быть и речи, во Вселенной нет Зла, как и нет Добра. Есть лишь Порядок и Хаос, два конечных состояния бытия. Меж ними – Относительность…