Прикладная этика
Аборты
Что такое человек в вашем определении? Что вы думаете об этичности аборта?
Человек - это живое существо; жизнь начинается с момента рождения. Эмбрион - потенциальный человек. Вы можете возразить, что с медицинской точки зрения эмбрион является живым уже в шесть-восемь месяцев. Не знаю. Но ведь ни одна женщина в здравом уме и не станет делать аборт на таком сроке, это чрезвычайно опасно для нее. Так что природа служит интересам обоих.
О моем отношении к абортам читайте в статье «Живая смерть» (Of Living Death) [перепечатано в сборнике «Голос разума» (The Voice of Reason)]. Я за аборты, за контроль над рождаемостью, за секс ради секса как абсолютное право обеих сторон. Право реально живущего человека стоит выше права любого потенциального человека. Я никогда не поставлю знака равенства между потенциальным и действительным. Более того, если вы заявляете, что потенциальный человек имеет право на жизнь, тогда все мы совершаем убийство в любой момент времени, который проводим не в постели в попытках зачать ребенка [FHF 71].
Почему вы поддерживаете аборты?
Потому что я поддерживаю личные права, и никакое государство, общество или человек не имеют права диктовать женщине, как ей распорядиться своей жизнью. Эмбрион еще не начатая человеческая жизнь, и одно из самых отвратительных мошенничеств на сегодняшний день совершают противники абортов, когда называют себя «защитниками жизни», выступая за права эмбриона - нерожденного существа - и отказываясь признать права живого человека - женщины (а если уж на то пошло, и отца) [FHF 73].
Когда человеческий организм становится индивидом? При зачатии, при рождении или в какой-либо другой момент?
При рождении. И позвольте мне ответить на неозвученную подоплеку вашего вопроса, поскольку она очевидна. Факт рождения - вещь абсолютная, и до этого момента ребенок не является самостоятельным живым организмом. Он - часть тела своей матери. При рождении ребенок становится индивидуумом и получает права, связанные с самой природой человека. Вплоть до момента рождения ребенок физически является собственностью матери. Утверждают, что еще до рождения в какой-то момент ребенок обретает сознание. Не знаю, это вопрос к ученым. Но бесспорно следующее: у человеческого эмбриона нет даже зачатков нервной системы первые несколько месяцев (три месяца, мне кажется) беременности. С этого момента можно предположить наличие у эмбриона сознания. На этом сроке и аборт становится опасным для матери. Природа, очевидно, более последовательна и великодушна, чем некоторые идеологи. Но до этого времени нет никаких разумных, нравственных или хотя бы полугуманных аргументов к запрещению аборта. Только средневековый схоласт самого худшего толка может защищать подобную точку зрения. Запрет абортов - преступление против всех женщин и особенно против тех, которые умирают в каждый год действия запрета на аборты. Потому что, если официально аборты запрещены, женщины идут к шарлатанам, которые делают аборт в антисанитарных условиях. Вот к чему ведет социальное лицемерие. Кусок ткани - эмбрион - не может иметь прав. Ну не странно ли, что идеология, отрицающая права совершеннолетних людей, так озабочена правами нерожденного кусочка плоти? [FHF 67].
Некоторые женщины делают аборт, чтобы предотвратить рождение умственно отсталого ребенка. Является ли противодействие таким абортам разновидностью альтруизма, а причина его - поклонение бездумности?
Отказ от аборта в таком случае - не пример альтруизма. Это практически отклонение от отклонения. Это психологическая бездна, из которой выходит альтруизм, но не в чистом виде.
Альтруизм - убеждение, что человек должен жить для других. И он не требует жертвовать любым человеком ради умственно отсталого. (На самом деле многие альтруисты высказались бы за уничтожение таких детей, потому что они не могут принести пользу обществу.) Например, коммунисты являются альтруистами. Они хотят поработить и сделать жертвами всех и каждого, потому что считают (или делают вид), что это принесет пользу всем в будущем. Это лишь временная жертва. И по крайней мере декларируемое (а у молодежи, возможно, и разделяемое) убеждение, что жертвы приносятся ради общего блага, так что имеет место хотя и ошибочная, порочная, но все же предпосылка добра.
Противодействие таким абортам не преследует никакой благой цели. Мотив сторонников запрета - вовсе не общественное благо. От альтруизма их позиция отличается как раз убеждением, что ценностью является жертва как таковая - жертва ради жертвы, а не ради чьего-либо блага. Конечно, это косвенное следствие альтруизма, но не альтруизм в чистом виде. Не каждый, кто проповедует альтруизм или поддерживает его, займет такую позицию. И говорить, что это разновидность альтруизма, - много чести. Эта позиция в моральном отношении намного хуже.
Всякий, кто рассуждает об умственно отсталых, знает, что недоразвитые дети не способны сами о себе позаботиться. Он знает, что родители такого ребенка (и прежде всего мать) будут прикованы к нему пожизненно. Если об этом помнить, альтруизм в сравнении с таким фактом становится едва ли не образцом нравственной чистоты. Приносить умственно здорового в жертву умственно неполноценному - неописуемо, это жертва без адресата. Такое решение даже большее зло, более метафизический взгляд на жизнь, чем альтруизм. Его цель - не заставить человека жертвовать собой ради другого, а просто заставить человека пожертвовать собой. И чем бессмысленнее жертва, тем лучше.
Утверждение, что нельзя разрешать аборт и в том случае, когда должен родиться умственно отсталый ребенок, - это даже не поклонение бездумности, а ненависть к уму. А это не одно и то же. Если кто-то говорит, что умственно отсталым надо помогать и, следовательно, все ресурсы общества следует направить на их обучение, - это поклонение бездумности. Но противодействие таким абортам - принесение в жертву прав живого человека тому, что даже не является сущим. Это поклонение небытию. Ужас весь в том, что эта позиция рассматривает использование дефективного зародыша как инструмента порабощения и уничтожения людей, наделенных разумом. Это именно так, поскольку речь идет не о сознательном существе, а о чем-то, что не является ни человеком, ни животным, и нельзя даже сказать, что сторонник таких взглядов защищает права умственно отсталых. В этом случае он оказался бы в аду на полступеньки выше. Хотя есть колоссальное зло в тех, кто почитает полудурков выше гениев, в этом есть нечто благовидное - они защищают беспомощных. Но когда кто-то хочет отстаивать желания нерожденного ущербного существа, знайте - он руководствуется не поклонением эмбриону и не жалостью к менее одаренным. Его мотив - ненависть к разуму.
Но речь идет не только о разуме. Здесь ненависть к разуму очевидна. То, что сторонник этой позиции стремится найти способ поработить ум - это бесспорно. Но главный мотив - ненависть к человеку и его счастью. Ненависть к уму - только трамплин. Такой человек не хочет, чтобы люди были счастливы, и знает, что без ума нет счастья для человека.
Это ненависть к реальному человеку, рационализацией которой занимается альтруизм. Конечно, не каждый альтруист человеконенавистник. Пожалуй, так считали в Средние века невежественные люди, да и в наше время некоторые юнцы порой придерживаются мнения, будто жертва может послужить всеобщему благу. Но если задуматься над этим, вы скоро распрощаетесь с подобной идеей. При низком уровне развития личности (если человек живет в условиях Средневековья) предположение, что если мы будем чем-то жертвовать ради других, то сделаем друг друга счастливыми, не лишено благовидности. Когда жизнь беспросветна, человек не знает, что ему делать. Но поддерживать появление на свет изуродованного, не похожего на человека существа и вынуждать живого нормального человека жертвовать собой, чтобы ухаживать за ним, - совсем иное дело. Это явное зло.
Что особенно жутко: люди, отстаивающие эту позицию, не проявляют никакого сочувствия к родителям (особенно к матери). Во всех случаях «нормального» (не являющегося патологией) альтруизма, если и требуют самопожертвования от той или иной группы людей, выдвигают причиной разумную надобность (например, беспомощность детей). Но умственное (в отличие от физического) уродство - это кошмар, с которым приходится жить, а для матери - еще и неизбывный кошмар, потому что именно ее ребенок - не человек. Жестокость такого отношения еще и в том, что в этом случае абсолютно не считаются с чувствами умственно здоровой матери. Заставлять ее жить ради безумного ребенка, которого невозможно сделать нормальным человеком, - это каторга, жертва, не имеющая смысла. Собственные ценности и шансы человека на счастье при этом уничтожаются [NFW 69].
Ложь
Обсуждая с кем-то какой-то вопрос, допустимо ли не говорить всю правду?
Это очень порочная разновидность лжи. Есть много ситуаций, когда вы не обязаны отвечать, особенно в семейной жизни. Если вы не согласны со своими родителями - причем вы никогда не пытались их переубедить - и не хотите, чтобы они чувствовали себя несчастными, не отвечайте или, если вас принуждают, скажите самый минимум. И это нормально. Вы поступаете хуже, по моему мнению, если соглашаетесь обсудить проблему, но не говорите всей правды. Это скорее вводит в заблуждение, чем обычная ложь, которая сама по себе достаточно плоха. Особенно скверно требовать честности, когда сам вводишь другого в заблуждение. Вот почему присяга, которую приходится принимать в суде, так мудра: вы обязуетесь говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды [РО8 76].
Вы говорили, что мы не обязаны сообщать родителям всю правду, если это сделает их несчастными?
Нет. Чье-то несчастье - неподходящий критерий, критерий эмоциональный, и на его основании нельзя решать, что делать. Не следует лгать родителям ради того, чтобы не разбились их розовые очки. Им нужно или сказать правду, или отказаться отвечать на вопрос. Например, если они подозревают, что у вас любовная связь, а вы не хотите этого признавать, скажите, что предпочитаете не обсуждать этот вопрос. Не утверждайте: «Нет, я образец добродетели», - поскольку это идет вразрез с вашими убеждениями. То, что это сделает вашего родителя или друга несчастным, не причина врать им.
Единственное исключение (которое в данном случае не относится к делу) - это сокрытие врачами правды от пациентов. Бывают случаи, когда пациент, не зная, насколько серьезно он болен, имеет больше шансов поправиться. Судить об этом должен доктор. Но вопрос здесь не в том, делать или не делать пациента несчастным. Счастье - не оправдание нечестности [РО9 76].
Моральное согласие
Джон Голт сказал: «Только ваше согласие сделало возможным зло. Лишите его своего согласия. Лишите своей поддержки»[46]. Но разве он не говорил также, что грабители хотят, чтобы вы нарушили их законы, поскольку тогда они смогут вас контролировать? Как может человек лишить зло своей поддержки, не потеряв при этом свободу?
Вы процитировали слова Голта. (Правда, они принадлежат не Голту, а доктору Феррису, но это справедливые слова.) Голт имел в виду санкцию в философском плане: не принимайте идеи своих врагов; не подлаживайтесь под нынешнюю тенденцию; не пытайтесь оправдать сегодняшние идеи какими-либо скрытыми мотивами. Но что вы имеете в виду, спрашивая, как отказать злу в поддержке, не лишившись свободы? О какой стране вы говорите? Дела в Соединенных Штатах не настолько плохи, чтобы вы потеряли свободу, отказавшись разделять идеи своих врагов. Если вы имеете в виду налоги, то это куда менее важно. Не этим вы поддерживаете нынешнее правительство. Вы поддерживаете его всякий раз, когда молчаливо принимаете лозунги или идеи коллективизма, альтруизма и государственного тоталитаризма [РО12 76].
Мне приходилось слышать от студентов, изучающих объективизм, что этике больше не требуются святые. Что вы можете сказать по этому поводу?
Я очень внимательно слежу за тем, чтобы не поддерживать ни одну группу, и скорее обижу безвинных неофитов, изучающих объективизм, чем выражу одобрение хотя бы одному виновному. В интеллектуальных вопросах это важно. Почему они изучают объективизм, если, конечно, они это делают? Пока они на деле не изучат объективизм, им слишком рано делать заключения относительно морали. Вы перестаете быть студентом, когда вам больше не приходится ссылаться на имя своего учителя. Они не помогают объективизму.
Нет ничего плохого в том, чтобы использовать мои идеи, при условии, что вы отдаете мне должное. Вы можете сделать из идей какой угодно замес - противоречия будут на вашей совести. Но зачем ссылаться на кого-то, с кем вы не согласны, чтобы распространять собственные заблуждения или фальсификации?
Итак, что подразумевается под словом «святой»? Если религиозный деятель, то это не имеет никакого отношения к объективизму - атеистической философии. Но это слово употребляется и в мирском смысле: «святой» означает человека с идеальной моральной репутацией - нравственного героя, - то именно этого требует объективизм от своих последователей и «новобранцев». В нравственном смысле мне нужны только святые, и никто больше. Этот путь открыт для любого человека, который на это способен.
Никакие слова, не сказанные мной, не являются какой бы то ни было формой отражения объективизма. Если вы хотите знать, что такое объективизм, узнайте об этом от меня и из моих публикаций. Никто не вправе говорить за меня - а если он не желает говорить сам за себя, то вы знаете, что о нем думать [FHF 71].
Правда ли что вы отказали некоторым людям в подписке на The Objectivist из-за писем, присланных ими вам?
Я не читаю эти письма, но мои сотрудники знают инструкции и выполняют их. Я не отказываю в подписке тем, кто не согласен со мной, - это их упущение. Но я делаю это, если письма грубы и оскорбительны. Это вопрос не идеологии, а воспитания. Я отрицаю современное представление о воспитании и не считаю для себя возможным вступать в диалог с кем-то или обслуживать кого-то, что не умеет вежливо выразить свое несогласие со мной [FHF 71].
Неправомерные вопросы
Этот вопрос может показаться вам глупым, но…
Никогда не извиняйтесь за свои мысли и не оценивайте их за меня заранее [NFW 69].
Почему вашему поколению свойственно больше страхов, чем моему?
Не переходите на личности, пожалуйста. Вы не психолог, а я здесь не для того, чтобы проходить психоанализ. Вы можете спорить с моими идеями, но не можете судить о моем эмоциональном состоянии. Кроме того, вы ошибаетесь [FHF 69].
Один из моих профессоров заявил, что ваши аргументы несостоятельны. Что вы можете сказать по этому поводу?
Позвольте объяснить, чем неправомерен вопрос этого человека и почему я не стану отвечать ему. Некоторое время назад был небольшой скандал в Вашингтоне с участием Гамильтона Джордана, который оскорбил жену посла Египта. Посол высказался очень мудро: «Тот, кто повторяет оскорбление, оскорбляет меня». Вот мой ответ на вопрос этого человека. Он не имел никакого права повторять мне эту отвратительную ложь - ни с глазу на глаз, если он знает меня, ни тем более публично. Мои взгляды недостаточно широки, чтобы терпеливо выслушивать любую гадость.
Итак, я отвечу всей аудитории. Любой, кто знаком с моими сочинениями или лекциями, знает, что я даю более отчетливые, продуманные и логичные обоснования своих взглядов, чем любой другой на сегодня - любой в буквальном смысле [FHF 78].
Пол Самуэльсон, экономист-кейнсианец, в Newsweek и повсюду критикует Алана Гринспена и вас. Что вы думаете о Гринспене и о Самуэльсоне?
Я была бы счастлива ответить на этот вопрос, если бы его задал кто-нибудь другой, в ином контексте. Но он был задан так, что я не стану отвечать из принципа. И вот почему. Если вы видели, что заявления Самуэльсона, уничижительны, зачем выносить их на публику и оглашать при мне? Вы работаете распространителем идеи или агентом Самуэльсона, хотите вы того или нет. Фактически вы спрашиваете: «Такой-то и такой-то набросился на вас и вашего друга. Что вы думаете о своем друге?» Я не стану делиться с вами своим мнением о мистере Гринспене в таком контексте. Что до Самуэльсона, вы и сами могли бы догадаться, что я о нем думаю, просто прочтя его высказывания [FHF 68].
Что вы ответите консерваторам, заявляющим, что ваша философия сродни социализму, поскольку столь же догматична и материалистична?
Я не спорю с мистиками. Я никогда не отвечаю на клевету National Review и по тем же причинам не стану отвечать вам. [Автор вопроса извиняется и говорит, что он не собирался клеветать.] Поскольку вы извинились, то смягчу свой ответ и укажу, в чем заключается клевета. Назвать мою философию, которая требует только разума, догматической - что означает «произвольно принимающей на веру» - самая неприкрытая клевета. Если вы сделали это ненамеренно, поверю вам на слово, но в дальнейшем будьте предельно осторожны с источниками вроде National Review [FHF 70].
Разное
Пожалуйста, поясните свое заявление, что мы не должны пытаться изменить убеждения своих родителей. Относится ли это и к нашим учителям?
Я действительно утверждаю, что не следует пытаться переубеждать родителей. Это не означает, что вы вообще не должны обсуждать с ними идейные вопросы. Но не пытайтесь их обратить в свою веру. Родители могут относиться к вашим идеям нейтрально или даже одобрительно. Но если они их не воспринимают, то, пока они не навязывают вам свои идеи, не пытайтесь переубеждать их. Неважно, правы вы или нет, они всегда будут видеть в вас, своем ребенке, маленького мальчика или девочку. Родителям по психологическим причинам практически невозможно увидеть в своем ребенке полноценного взрослого. Для родителя вы вечный малыш, в котором только что начала проклевываться личность. Неважно, насколько вы зрелый человек и правильно ли родители обращаются с вами, память о крохе остается всегда. Вообразите, что эта кроха вдруг начинает чему-то учить своего родителя. Родитель, если он приличный человек, всегда считает, что должен руководить своим ребенком, и вдруг ребенок все переворачивает с ног на голову и пытается руководить им. Это слишком трудно воспринимать разумному человеку. Это расстроит ваших родителей, и вы будете виноваты.
Всегда старайтесь помнить, как родители воспринимают вас, а также о том (если они не чудовища, которые и правда встречаются, хотя и редко), что они вам нужны. Просто чудесно, если оба они важны для вас как в личностном плане в силу того, что они оказались вашими родителями, так и в интеллектуальном - в силу общности взглядов. Но если они не разделяют ваши убеждения, не ваше дело порицать их. Вы можете выразить несогласие и вежливо аргументировать, почему вы придерживаетесь других взглядов, но не надо оглашать свой приговор. Вы можете вынести суждение мысленно, но не говорите родителям: «Я считаю, что вы заблуждаетесь, нечестны и действуете иррационально». Это плохой способ вести разговор с кем бы то ни было, а по отношению к родителям - еще и ненужная и неразумная жестокость. Ясно изложите родителям свои взгляды и дайте им возможность добровольно их разделить. Если они желают продолжить обсуждение и хотели бы попробовать переубедить вас, продолжайте разговор. Если же нет и если продолжение лишь заставляет их чувствовать себя беспомощными и сбивает их с толку, оставьте их в покое.
Однако вы не должны позволять родителям навязывать вам свои идеи. Тут играет роль возраст. Если вы уже достаточно выросли, можете себя обеспечивать и не зависите от финансовой помощи родителей и если они требуют от вас серьезных идеологических уступок, то покиньте их дом и поддерживайте с ними дружеские отношения. Если же вы слишком молоды, чтобы жить самостоятельно, а то, чего они требуют, не является грубым попранием ваших убеждений, то согласитесь с ними из великодушия. Они хотят помочь вам, поскольку, по их мнению, вы заблуждаетесь. Если для вас это вопрос не принципиальный, дайте им возможность не беспокоиться о результатах своей поддержки. Не просите их отказаться от собственных идей, но и не позволяйте оскорблять ваши. Если родители и дети стараются вести себя разумно, легко установить цивилизованные отношения без жестокости с обеих сторон.
Но этот принцип неприменим к вашим учителям. У них нет на вас моральных прав. Если вы не согласны с учителем, то попытайтесь переубедить его: все зависит от того, насколько высоко вы оцениваете его разум. Но помните, многие учителя - особенно антиобъективисты - не отличаются высокой моралью, и это может сказаться на ваших успехах в учебе. Спасение их душ не стоит низких оценок. Поэтому, если вы от них в какой-то мере зависите, не делайте ничего, просто согласитесь: «Да, сэр», - и получите свой документ - диплом - как можно быстрее [РО9 76].
Приступая к профессиональной деятельности, должен ли человек ставить себе цель стать в ней лучше всех остальных?
Не следует приступать к профессиональной деятельности с мыслью, что вы должны быть в ней лучшим. Это справедливо сейчас и будет справедливо в Атлантиде объективистов. Никогда не делайте свою работу предметом сравнения или персональных претензий: например, «я лучше мистера Х.». Скажем, вы писатель. Вот как вам следует размышлять: «Я могу сказать людям нечто важное, и именно я это говорю». Точка. И будь что будет. Возможно, есть кто-то лучше, а кто-то - хуже. Скорее всего, если вы будете исходить из этой предпосылки, то будете лучше 99% специалистов в вашей сфере. Если же допустить, что стремление стать лучше других стало вашей целью, значит, вы будете судить о своей работе еще до ее выполнения. Вы будете оценивать нечто, чего еще нет, а это противоречие. Сначала сделайте что-нибудь. Затем оцените это по объективным критериям. Если кто-то лучше вас согласно этим критериям, поучитесь у него. Пусть это вас вдохновляет. А если многие хуже вас, не гордитесь этим. Это очень плохо. Самое трагичное - оказаться одиночкой среди некомпетентных людей.
Кстати, нет критерия для оценки собственной профессиональной состоятельности, разве что в самых общих чертах. Возьмем для примера писателей. В группе писателей, которых вы считаете хорошими, одни могут быть лучшими в одних случаях, а другие - в других. Тут многое имеет значение: насколько важна тема для данного писателя, насколько старательно он работал над произведением и т. д. Человек имеет свободную волю; никто не работает как автомат. Поэтому не бывает, чтобы один писатель всегда был лучше остальных. Это относится и к журналистам, выдающимся литераторам и даже философам [NFW 69].