Город Львов открылся внезапно.
Уже совсем рассвело. Егор неторопливо преодолел длинный подъём и увидел внизу город. Он остановился и вылез из машины. Было пять часов утра.
Перед ним предстало удивительное зрелище. Низко стелящийся туман укутывал город как одеяло, пряча под собой дома и улицы. Только колокольни многочисленных церквей и соборов да отдельные крыши наиболее высоких зданий высовывались из этой молочной белизны, и первые лучи солнца окрашивали их в юный розовый цвет.
Красиво, подумал Егор. Очень красиво. Теперь один вопрос: как в этом тумане мне найти улицу Драгоманова с учётом того, что украинского языка я не знаю?
Он наклонился к открытому окну и спросил:
— Анюта, может ты знаешь, как проехать на улицу Драгоманова?
Ответа он не получил. Зато получил вопрос.
— Пробачьте, з кiм ви розмовляете?[2] — с явно вопросительной интонацией произнёс сзади уверенный мужской голос.
Егор выпрямился и медленно обернулся.
Прямо перед ним стоял невысокого роста молодой мужчина в опрятной форме лейтенанта милиции. В левой руке он держал кожаную папку для бумаг. Хороший мент, с уважением подумал Егор, совсем неслышно подошёл. Профессионал, блин.
— Сам с собой, — как можно дружелюбнее улыбнулся Егор. — Есть у меня такая дурацкая привычка, когда я один, — и добавил. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — сказал милиционер по-русски с сильным акцентом. — Откуда едете?
Начинается, мысленно вздохнул Егор, но решил не нарываться.
— Из Ростова-на-Дону. К маме. Она здесь живёт.
— Во Львове?
— Да Заболела сильно, я приехал навестить. Но дело в том… Понимаете, я никогда раньше не был во Львове. Мама моя живёт на улице Драгоманова, а я не знаю где это и как туда доехать.
— К маме… — взгляд милиционера несколько смягчился. — Если вы меня подвезёте до города, я покажу вам улицу Драгоманова.
— С удовольствием! — обрадовался Егор. — Садитесь!
Через двадцать минут петляния по улицам (в жизни Егор не попадал в такие запутанные города) лейтенант сказал: «Стоп» и они остановились.
— Вот улица Драгоманова, — протянул вперёд руку Егоров спутник. — Вам какой номер дома нужен?
— Э-э… одиннадцатый, — припомнил Егор.
— Это чуть дальше. Метров через двести по левую сторону. А я, с вашего позволения, выйду здесь.
— Спасибо, — сказал Егор. — Без вас бы я эту улицу в жизни не нашёл.
— А как же язык, который до Киева доведёт?
— Так был бы язык, — смущённо улыбнулся Егор. — Я ведь не говорю по украински.
Лейтенант внимательно посмотрел на Егора.
— Вы вообще-то когда-нибудь бывали на Западной Украине? — спросил он.
— Я и на Восточной-то был всего один раз. Проездом в Киеве. Давно.
— Понятно. И, вероятно, считаете, что здесь сплошь все ненавидят москалей и тут же норовят дать в морду при первых звуках русской речи?
— Вообще-то я как-то об этом не задумывался, но…
— Но я читаю газеты и смотрю телевизор, так? — подхватил милиционер.
— Допустим, — нахмурился Егор. Он никак не мог понять, что от него надо его облечённому властью спутнику.
— Да вы не волнуйтесь, — усмехнулся лейтенант. — Просто я хотел сказать, что отнюдь не все в Украине считают русских врагами. Наоборот. Большинство думает прямо противоположное. А уж язык русский на уровне разговорного знают все. Вежливо спросить — вежливо ответят. Конечно, можно случайно нарваться на какого-нибудь дурака-националиста, но такие везде есть. В том числе и у вас.
— Что ж, — улыбнулся Егор, — вы меня успокоили. На самом деле я тоже так думаю.
— Тогда — успехов, — протягивая руку, улыбнулся в ответ лейтенант и сразу стал похож на озорного мальчишку, надевшего баловства ради форму старшего брата.
— Спасибо, — Егор с удовольствием пожал крепкую ладонь. — Вам тоже.
Лейтенант открыл дверцу и уже было выбрался из машины, когда в голову ему пришла ещё одна мысль.
— Мама-то чем больна? — участливо спросил он.
— Рак, — коротко ответил Егор.
— Сочувствую, — присвистнул лейтенант. — И у вас, кроме неё, во Львове никого нет? Ну там друзья, родственники…
Егор молча помотал головой.
— Тогда вот вам моя визитка, — милиционер протянул Егору кусочек картона, который, как Егору показалось, сам собой появился в его руке. — Будут затруднения — звоните. — Спасибо, — растерянно сказал Егор, беря визитку.
— До свидания.
— До свидания.
— Что ты обо всём этом думаешь, Анюта? — спросил Егор, задумчиво трогаясь с места.
— По-моему, хороший человек.
Если бы у Анюты были плечи, она бы сейчас ими пожала, подумал Егор.
— По-моему, тоже, — согласился он. — Даже странно: мент — и хороший человек. Да ещё и украинский мент в придачу… Ладно, будем искать маму.
Он медленно ехал по неширокой, идущей слегка в гору улице, вглядываясь в номера домов. Вот он, номер одиннадцать! Старый четырёхэтажный дом с одним подъездом. Рановато, конечно, но, с другой стороны, не каждый день он приезжает к смертельно больной матери. Нечего ждать. Нужно сразу, как в холодную воду с разбега.
Егор приткнул автомобиль к бордюру, потянул на себя ручной тормоз и выключил двигатель.
— Ну, я пошёл, — сказал он.
— Счастливо, — тихо ответила Анюта.
Егор пересёк улицу, вошёл в подъезд, поднялся на три ступеньки и оказался на лестничной площадке первого этажа.
Высокая дверь с белой цифрой «один» на тёмно-синей металлической овальной бляхе оказалась слева. Тут же, возле двери, имелся и звонок.
Егор помедлил, стараясь унять бешеное биение сердца, потом поднял неожиданно ставшую страшно тяжёлой руку и утопил чёрную пластмассовую кнопку.
Через дверь он услышал, как в глубине квартиры раздался резкий отрывистый звонок.
Он позвонил ещё дважды.
Безрезультатно.
То ли мама крепко спала, то ли… Егор поёжился от нехороших мыслей и собрался было позвонить в четвёртый раз, как тут дверь квартиры напротив отворилась и на площадку вышла полная рыжая женщина средних лет в спортивных штанах и какой-то залихватской ярко-жёлтой футболке с широченными рукавами и непонятной надписью по-английски на груди. Грудь впечатляла. В руке у женщины был поводок, на другом конце которого обнаружилась маленькая тёмно-коричневая лохматая собачонка с лицом обиженной летучей мыши.
— Здравствуйте, — поздоровался Егор и постарался дружелюбно улыбнуться.
— Здравствуйте, — женщина закрыла дверь и воззрилась на Егора с неподдельным интересом.
Собачонка присела в стороне и тоже уставилась на Егора.
— Извините, вы не подскажете, как мне найти Таисию Григорьевну Хорунжую? — спросил Егор.
— А вы, простите, кто ей будете?
— Я её сын.
— Да что вы говорите?! — жёлтая футболка всплеснула рукавами и выронила поводок.
Маленькая тёмно-коричневая собачка, радостно сверкнув чёрными глазками, немедленно воспользовалась ситуацией и рванула по ступенькам на выход. Внизу она энергично налегла всем своим невеликим телом на дверь, проскользнула в образовавшуюся щель и… Егор одним прыжком преодолел все три ступеньки, наклонился и в самый последний момент успел ухватить поводок, конец которого совсем готов был исчезнуть за дверью.
Через пять минут все трое уже прогуливались в расположенном неподалёку городском ботаническом саду, работницей которого оказалась его новая знакомая. Знакомую звали Алина Леонидовна, и она, по её словам, состояла в соседках Таисии Григорьевны последние пятнадцать лет.
— Ах, Егор, мне так жалко Таичку, вы не представляете! — призналась она. — Рак — это ужасно! Это просто ужасно!
— А где мама сейчас? — терпеливо поинтересовался Егор.
— Так в больнице, конечно! — наконец соизволила объяснить Алина Леонидовна. — Где же ей ещё быть? Правда, надо сказать, что в больницу её увезли только вчера утром, а до этого всё время она была дома. Говорила, что дома ей лучше, а на врачей всё одно нет никакой надежды. Но вчера утром стало Таичке совсем плохо и пришлось вызвать скорую.
— А в какую больницу её отвезли, Алина Леонидовна?
— А… — соседка Егоровой мамы в недоумении остановилась. — Ой, а я даже и не знаю… Наверное, туда, где она раньше лежала. В онкологическую.
— А где это?
Алина Леонидовна подробно объяснила Егору, что онкологическая больница находится на улице Броневой, которая, в свою очередь, отходит от улицы Стрыйской уже почти на самом выезде из города.
— Вам нужно сесть на автобус…
— Я на машине.
— Ну тогда ещё лучше. Сейчас спуститесь вниз к площади Ивана Франко и оттуда поедете вверх по Стрыйской. Слева будет наш знаменитый Стрыйский парк, потом пойдёт более менее современная застройка… в общем, когда поймёте, что город кончается, спросите у кого-нибудь где улица Броневая. Только сейчас наверное ещё слишком рано, в такое время вас вряд ли пустят в палату.
— Ничего, — задумчиво сказал Егор, созерцая цветущую магнолию, — пустят. А если совсем уж пускать не будут — подожду на месте. Скажите, Алина Леонидовна, где тут в это время можно выпить кофе?
— С этим в нашем городе вообще-то не проблема, ковярни — кофейни, по-вашему — на каждом углу, — подумав ответила мамина соседка, — но сейчас действительно слишком рано. Так что, если не побрезгуете, то кофе можно выпить у меня. Вы что, всю ночь провели за рулём?
— Немного поспал, — улыбнулся Егор. — Не волнуйтесь, Алина Леонидовна. Всё, что мне нужно — это большая чашка крепкого кофе, а в машине у меня лежат бутерброды с очень хорошей колбасой, которые нужно съесть, чтобы не пропали.
— Значит договорились, — обрадовалась Алина Леонидовна. — Бутерброды ваши, кофе мой.
Глава шестнадцатая
Когда Егор остановил машину на стоянке у городской онкологической больницы, было девять часов тридцать минут утра по московскому времени и восемь тридцать по местному.
Пожалуй, уже можно, подумал Егор и направился ко входу.