Слышно было шарканье ног с длинными когтями, а потом монстр-человек снова исчез. Я осталась лежать на полу, подтянув к груди колени и крепко обхватив их ладонями. Голова кружилась, а в горле стало нещадно печь. И жажда росла и росла с каждым мигом. Взгляд то и дело останавливался на помятой фляге, брошенной чудовищем Нейтону. В какой-то момент я даже потянулась к ней, но отдернула руку, отчаянно отыскивая на полу мешок. Он остался лежать за решеткой, и до него было не дотянуться. Вдруг вспомнилось, что всю воду из моей фляжки выпил арис Нейтон.
– Я хочу пить, – жалобно прошептала я учителю, а тот, неподвижный все это время, не отреагировавший даже на мое появление в клетке, поднял голову.
– Зоя?
– Я хочу пить, арис.
– Это не вода, отрава, – проговорил он равнодушным голосом. Тех эмоций, замеченных при нашей встрече, когда он жадно кинулся к протянутой бутылке, арис более не демонстрировал. Даже не водил миской по прутьям, отгоняя чудовищ. – От нее плохо.
– И этот подыхает, – раздался голос-шелест, от которого я вздрогнула и судорожно дернулась. Монстр снова стоял за клеткой, переместившись незаметно и быстро, – все дохнут.
– Что ты делаешь с нами? – прошептала я. Мысли становилось сложно отслеживать, как и формулировать в голове простейшие вопросы.
– Создаю помощника. Я сумел таким стать, значит, и они могут. А они дохнут.
– Кто ты такой?
– Я повелитель, – мне показалось, что чудовище улыбнулось, хотя удовлетворенный оскал лишь отдаленно напоминал человеческую улыбку. – Они все меня слушаются. Я сильный и быстрый. Стал таким после нападения. Чудовище хотело съесть меня, у него были длинные когти, которые царапали кожу, тонкая шея и длинный язык, которым он слизывал мою кровь, а когда его шея оказалась рядом, я укусил. Кровь – это то, что нужно. Но я добавлял ее в воду по капле, а тебе дам много. Пей, в ней моя кровь. Станешь такой, как я, и обретешь способности, – он ткнул в меня длинным когтем и показал металлическую бутыль, встряхнув так, чтобы был слышен плеск воды.
– Зачем много? – невольно сглотнув, спросила я.
– Им давал мало, они дохли.
– А я непременно стану такой, как ты?
– Или тоже подохнешь, – ответил он равнодушно.
Крепче обняв колени, я зажмурилась. Голова кружилась, тело немело. Даже скрип раздвигаемых прутьев не заставил меня снова открыть глаза.
– Пей воду, – голос-шелест прозвучал совсем близко. Он прижал бутыль к моим губам. Жажда была совершенно невыносимой, но я все равно сделала попытку отвернуться, однако влага уже потекла по губам. В какой-то миг я осознала, что жадно глотаю странную на вкус жидкость, а когда бутыль опустела, чудовище выпустило меня. И, как говорил Нейтон, жидкость оказалась отравой, от нее скрутило живот, совершенно помутился разум, словно сорвался в темный-темный колодец. Только мысль мелькнула: «Суметь бы выбраться отсюда». Не помню, что происходило дальше.
Беспамятство не продлилось долго – ровно до момента, когда боль отпустила. Я огляделась. Арис Нейтон уже не сидел на корточках с поникшей головой, а лежал на земле, подтянув к груди колени. Чудовище стояло над ним, изучая с отстраненным интересом, потом вдруг наклонилось, схватило учителя под мышки и потащило к решетке.
– Куда? – Я метнулась вперед быстрее, чем сама ожидала – в теле вдруг появилась удивительная гибкость, – и ухватила Нейтона за ноги, не давая протащить дальше.
– Это уже еда. Мои подданные ждут, – ответил человек-монстр.
Чудовища по ту сторону клетки и правда бесновались вовсю. Прыгали, завывали, скрежетали. Видимо, не впервые им отдавали неудачную жертву эксперимента.
– Он еще жив! – я крепче вцепилась пальцами в щиколотки учителя.
– Свежая еда вкуснее, – монстр облизнулся. – Им пир, а мне эмоции. Эмоции делают меня сильнее. Много эмоций, много пищи, много силы.
Он говорил, коряво складывая слова, но общий ужасающий смысл от этого не менялся.
– Я стал сильным, а они стали слушаться, но их много, надо много сил, чтобы управлять. Или помощник. У каждого вида свои способности. Ты тоже вид и сможешь делать новое, если не сдохнешь.
Он дернул Нейтона сильнее, точно тряпичную куклу, а я, на удивление, не упустила.
– Это уже еда, – повторил самопровозглашенный повелитель, затем отпустил подмышки Нейтона и принялся раздвигать прутья, я же рванулась выше и вцепилась Нейтону в плечи, прикрывая собой. Новые способности? Новые силы? В обмен на жизнь среди чудовищ в каменном мешке? И его это устраивает?
Монстр отпустил решетку, за которой терпеливо дожидались собравшиеся «питомцы».
– Нет! – крикнула я, когда он снова повернулся к нам. – Не смей!
Я еще крепче обхватила Нейтона, и в этот момент в желудке закрутилась стремительная спираль, в одно мгновение поглотила тело, разрослась, обвила неподвижного учителя, а пол стал вязким, как болото, и нас тотчас же затянуло в него, как прежде меня в песчаную ловушку. Камень схлопнулся над головой, перед глазами предстала стремительно удлиняющаяся черная нора, и будто сам воздух толкнул меня вперед, свистя в ушах и хлеща по лицу. А затем в глаза ударил поток света, нора вдруг закончилась, и нас вытолкнуло на поверхность. Меня окутали зной и духота. Я судорожно втянула воздух, сморгнула набежавшие от ослепительного солнца слезы и запрокинула голову, высматривая чудовище.
Но его не было. Кругом расстилались пески, а неподалеку высились знакомая ограда и ворота Альберги. Я потерла пальцами веки. Моргнула раз, другой. Снова подняла глаза, глядя в небо над головой. Там в синеве парили две огненные фигуры, и они резко развернулись в вышине и сменили направление, стремительно приближаясь.
– Расскажи, пожалуйста, еще раз. – Мариона сидела напротив, удерживая в ладонях мои дрожащие руки, чтобы я не выронила чашку с успокаивающим настоем. Она несколько раз поднимала ее выше, чтобы я могла сделать глоток, но от волнения даже не ощущался вкус. Это все снова напоминало бред, и в голове царил хаос.
– Давай начнем с подземелья. Ты пошла одна вперед, а чудовища тебя не замечали?
– Нет.
– Но ты их слышала?
– Да. Где арис Нейтон?
– Эсташ позаботится о нем. Зоя, он сделает все возможное и невозможное, поверь мне.
Я огляделась. В палатке было тихо и пусто. Только мы двое.
– Чудовища тебя не видят. Это удивительная способность. Может, она перешла по наследству?
– Нет. Они раньше замечали. Один бросился прямо на меня, но ему помешал защитник. Я стала невидимкой позже.
– Почему?
– Не знаю. Очень хотелось стать. Мироздание услышало молитвы?
– Молитвы? – девушка вздрогнула и подалась чуть ближе. – А как ты желала?
– Что?
– Так, ничего, – она вымученно улыбнулась и быстро подняла мои ладони, заставляя сделать еще один глоток.
– А сейчас, – продолжила расспрашивать Мариона, глядя с непонятной надеждой в глазах, – что произошло в пещере, где ты нашла своего учителя?
– Ну, монстр обещал новые способности и поил своей кровью.
– Поил кровью… – Ее передернуло, но она снова задала странный вопрос: – А ты желала чего-нибудь?
– Чего-нибудь? – я усмехнулась, ощущая странное раздражение. – Конечно, желала! Я хотела выбраться оттуда, только и всего.
Оттолкнув руки девушки с чашкой, я отсела подальше, пытаясь побороть непонятно откуда взявшееся недовольство, постепенно вырастающее в гнев.
– Хватит уже расспросов! Не хочу отвечать.
Я нетерпеливо передернула плечами, ощущая противный зуд под кожей, почесала плечо и тут же отдернула ладонь, раскарябав кожу под рубашкой на удивление быстро отросшими ногтями. В изумлении я уставилась на них, поворачивая ладонь под разным углом. Мариона же, чей пристальный взгляд серьезно нервировал, сделала поистине отличную вещь – поднялась и пошла ко входу в шатер.
– Знаешь, отдохни немного, – прозвучало очень громко, отчего я поморщилась, а слух тут же притушил тон чужого голоса, сделав его более удобным для восприятия. – Есть хочешь?
– Мясо, – я почесала шею, – и не жарьте его.
– В смысле? Принести сырого мяса?
– Ну конечно же, сырого. Ты на удивление непонятлива сегодня.
– Ясно.
Она поспешно скрылась за пологом, а я раздраженно цокнула языком. Могла бы и сразу принести, когда заявилась со своим дурацким настоем.
В Альберге был приемный покой, палатка для тех больных, кому требовалось восстановиться после лечения, а кроме них – тент, где энсгар с помощниками проводили операции или работали над особо тяжелыми случаями. Арис Нейтон попадал как раз в эту категорию. И когда Мариона заглянула внутрь, предварительно надев халат и укрыв повязкой лицо, Эсташ стоял над неподвижным больным, а выражение глаз было непривычно суровым.
– Как продвигается? – шепнула Маришка эниту Бариору, замершему у входа.
– Мне велели уйти, – негромко ответил тот.
– Уйти? Значит, и меня выгонит, – вздохнула девушка.
– Сказал, что сам управится, – пожал плечами помощник и быстро удалился из палатки.
Мариона сперва постояла на пороге, но затем решила, что ее новость не может ждать и необходимо сообщить Эсташу обо всем не откладывая.
– Могу отвлечь тебя на минуту?
Защитник поднял глаза, усталым жестом стянул с лица хирургическую маску и приглашающе махнул рукой, отойдя от больного и усевшись на соседнюю кушетку.
Девушка присела рядом, посматривая на учителя, которого даже не имела возможности увидеть в тот единственный раз на песчаном холме, когда встретила остальных. Сравнить его облик было не с чем, но все же он навевал ощущение неправильности, чего-то нечеловеческого.
– Сложный случай даже для энсгара? – спросила она.
Муж безмолвно кивнул.
– Ведь ты способен излечить человека, когда это почти невозможно.
– Человека, – кивнул защитник. – Но ему я бы дал иное определение.
Мариона нахмурилась.
– В чем проблема его лечения?
– В инстинктах защитника, которые срабатывают обратным образом. Мне хочется не лечить его, а убить.