Однако войти в подобную семью было настолько огромной честью, что каждая невеста по определению привносила в новый род некую ценность. Ирэн знала, что конкретно в ее случае имело значение владение полоской каменистой гряды. Та примыкала к горной цепи и была куплена далеким предком в пору, когда земля еще не представляла столь огромной ценности. Ее наследство, которое должно было войти в приданое, примыкало к башням Царима, где воины Кенигхэма проходили обряд посвящения и оттачивали собственные навыки для борьбы с чудовищами и для защиты границ страны.
Едва ли самому Арриену нужна была эта земля, но защитники всегда действовали едино и слаженно, а объединяя Кенигхэм под собственной властью, они действовали не из корысти, а служа своему главному предназначению – защите.
В итоге же девушка все испортила. При первой встрече она заявила Арриену, что меньше всего мечтала заключить брак по расчету. А когда молодой человек уточнил: «Значит, вы против?» – надумала пококетничать и, вместо одной из сотни отрепетированных нейтральных фраз, выдала: «Любая девушка желает не только заботы, защиты и благосостояния, но и любви». Не понимала тогда, насколько легкомысленно поступила. Ведь Арриен ей сразу очень понравился. Не думала, что одна лишь фраза способна заставить его пересмотреть предложение, исходя из пожеланий невесты. Чувства – это то, чего нельзя требовать в браке, безупречном со всех сторон. Нежности, заботы – да; всего, кроме любви в ее идеализированном представлении, со страстью, ревностью, желанием обладать, потому что на первом месте всегда долг. А потом еще проклятущие журналы пронюхали о семейном торжестве и раструбили новость, когда помолвка уже была расторгнута, чем совершенно вывели Ирэн из равновесия.
После трех встреч с Арриеном девушка осознала, какую ошибку тогда совершила. Она хотела быть с этим мужчиной, не важно, сколь много он мог ей дать. Теперь Ирэн пыталась исправить ситуацию и заставить защитника вновь передумать. Но ей непременно нужен был рядом кто-то, чье присутствие поможет держать себя в руках во время встречи. Вспомнить только, что она наговорила, когда Арриен предложил сопровождать экспедицию в Альбергу! Он готов был отложить собственный вылет ради нее, а в ответ получил оскорбления. Понять бы еще, отчего именно с ним она срывалась, теряла контроль и лишь усугубляла собственное положение. Сейчас, как никогда, важно проявить себя сдержанной и здравомыслящей, что к тому же на фоне Зои будет особенно бросаться в глаза.
– Зоя! Нам уже пора!
Ирэн заколотила в дверь, а потом повернула ручку и влетела внутрь.
Девушка сидела за своим столом, на котором высилась стопка рисунков. Наверняка всю ночь выполняла их для Нейтона, раз уж пропускала вечернюю встречу.
– Ты готова? – нетерпеливо уточнила Ирэн, а Зоя поспешно поднялась со стула.
– Да.
Она и правда выглядела уставшей. Немного нервно огладила юбку строгого темно-зеленого платья и поправила на плечах вязаный шарф-капюшон, который частично укрывал высокий лоб.
– Тогда поспешим, пока лавки работают. Для чего тебе это? – Ирэн указала на шарф. – Прежде такого не видела.
– Для тепла, – ответила Зоя, обуваясь. – Я связала его ночью. Мое пальто немного испачкалось и еще не просохло, не годится для прогулок.
– С ума сошла? – покачала головой Ирэн. – Видела, какой ветер на улице? Ты непременно простынешь в одном шарфе.
Девушка распахнула створки небольшого шкафа рядом с дверью и стянула с полки единственный предмет верхней одежды – замшевую куртку.
– Вот, отличная вещь для улицы, не хуже пальто. Берем ее. – Зоя попыталась что-то сказать, но Ирэн уже не слушала. Впихнув куртку в одну руку девушки, за другую крепко ухватилась сама и потащила Зою на улицу.
Глава 4
Народу оказалось даже больше, чем я предполагала: девушки и женщины в красивых платьях, мужчины в дорогих костюмах. Повсюду царили оживление и шум. Переменчивая весенняя погода и ветер вынудили многих одеться в настоящие меха. На других были пальто – пусть менее броско, но все равно они выглядели ужасно дорого, вроде куртки, что я так и держала в руках, прижимая к груди. Вот что значит разок поддаться слабости. Отнеси я ее Нейтону в первый же вечер, сейчас бы не терялась, не зная, куда себя деть и как объяснить Ирэн, отчего я упорно не желаю надеть куртку, а несу у груди, скрывая эмблему в виде крыльев на рукаве. При этом я уверяла ее, будто на ласковом весеннем солнышке даже жарко. Представить страшно, что она подумает, когда узнает, как ее любимый мужчина меня провожал и укрывал курткой. Едва ли Ирэн это понравится, даже если рассказать обо всей ситуации целиком. К тому же распространяться о поступке Трена не хотелось.
Ветер подул снова, и пришлось еще крепче прижать куртку к груди. Едва ли погода грозила простудой, в детском приюте зимой бывало еще холоднее, особенно по ночам, так что мой организм закалился с раннего возраста, но все равно было неприятно.
Меня случайно толкнули плечом.
– Простите, – сказала машинально, оглянувшись на богато одетую женщину, которая одарила меня высокомерным взглядом и молча продолжила свой путь. Как и предполагала, я в этом богатом районе выглядела белой вороной, в отличие от красивой и элегантной Ирэн в белом пальто с меховой опушкой. Девушка настойчиво искала кого-то взглядом, едва ли обращая внимание на выставленные повсюду товары. Я торопливо следовала за ней, поскольку яркие ценники с громкими призывами «Цена ниже в два раза», «Только сегодня: самая низкая стоимость за самое лучшее качество» совершенно не соответствовали действительности. Возможно, только на мой взгляд, так как в обычное время в элитном районе цены определенно были в два раза выше.
– Зоя, не отставай, – оглянулась через плечо Ирэн, когда я поддалась искушению чуть-чуть замедлить шаг у витрины магазинчика с художественными принадлежностями. Я коснулась кончиком пальца стекла, за которым лежали грифели, кисти, краски очень известной и очень дорогой, но самой лучшей марки, на краткое мгновение вообразив, будто держу в руках настоящий набор карандашей, и заставила себя отвернуться.
– Нам туда, – вдруг воскликнула Ирэн, – идем же, идем!
И поспешила к красивой арке. За ней начиналась крытая улица, по обеим сторонам которой тянулись салоны: массажные, косметические, даже аристократические для светских дам, которые встретились здесь со своими знакомыми, устали ходить по магазинам и захотели выпить чаю лучшего сорта с воздушными пирожными.
У входа стоял аркис[9] и вежливо улыбался всем посетителям и посетительницам. Ирэн он тоже одарил улыбкой, а мне достался недоуменный взгляд. Однако то, как спутница крепко держала меня за руку, не позволило вышколенному служащему сказать хоть слово, кроме: «Попрошу вас снять головной убор».
Обращение адресовалось мне, так как Ирэн сделала это автоматически. Все же хорошие манеры, если человек к ним привык, проявляются порой незаметно для него самого. Я притормозила и покачала головой.
– Зоя, там нет ветра, сними капюшон, – обернулась Ирэн.
– Прошу вас, – искусственно улыбнулся аркис с таким выражением лица, словно у него свело челюсти.
– Я не хочу.
– Зоя, – вздохнула Ирэн, – ну правда, не время для странностей. Невежливо входить в помещение в головном уборе.
– Тогда я лучше подожду тебя снаружи, – я отступила на шаг, а девушка раздраженно вздохнула.
– Что значит – снаружи? Разве ты за этим со мной пошла? Ну не упрямься. Сперва не надеваешь куртку на ветру, потом отказываешься снять шарф там, где уже нет ветра. Идем.
И она вновь потянула за собой, ловким и незаметным движением скинув с моей головы капюшон.
– Ой! – охнула Ирэн. Глаза аркиса расширились.
– Какая безвкусица, – раздалось позади от одной из посетительниц, которая тоже намеревалась пройти через арку.
– Дурной вкус, – поддакнула ее приятельница.
Я покраснела, но сцепила зубы и расправила плечи.
– Прошу прощения, – обратился аркис, – но ваша подруга не может в таком виде…
– Ах, перестаньте! – властным взмахом руки оборвала его Ирэн, а затем обернулась к возмущенным женщинам: – Ужасно неудачный эксперимент в одном из городских салонов. Теперь мы спешим к Моринье, надеемся, он нас спасет.
Ее слова прозвучали словно некое волшебное заклинание: у аркиса губы снова разъехались в искусственной улыбке, а дамы заахали и закивали:
– Ах, какая досада! Запомните на будущее, никогда не экспериментируйте в салонах. Никогда! Доверяйте лицо и волосы только профессионалам.
Ирэн обворожительно улыбнулась, поблагодарила и быстро-быстро потащила меня вперед, выговаривая на ходу:
– Что же ты не рассказала? Кто это сделал?
– Не знаю, – отвечала я, едва поспевая за девушкой. – Не увидела.
– Наверняка кто-то из группы. Позавидовали! Сперва Нейтон назначил тебя своей заменой в экспедиции, потом Трен за тебя подрался. Ничего, мы их вычислим и отомстим. Еще и Нейтону пожалуемся.
– Не нужно, Ирэн.
– Чего не нужно? – она бросила удивленный взгляд через плечо.
– Разве стоит обращать внимание на их злость? Они только себя ею травят.
– Прощаешь? – изумилась Ирэн. – Ну вот поэтому они тебя и изводят.
Она, конечно, была права, но для меня подобная жизненная позиция сформировалась уже давно и служила своеобразной защитой. Еще в детском приюте не выходило в полной мере постоять за себя, у меня не хватало на это ненависти и отчаянной злобы, я не испытывала радости, причиняя боль другим, мне становилось плохо от жестокости и возможности впустить ее в себя. Спасение заключалось в том, чтобы стать достаточно странной. Оказалось, если реагировать на чужие поступки не так, как люди к этому привыкли, то постепенно обретешь славу ненормальной, и тебя начнут сторониться. Подобные проявления моего характера в итоге сослужили свою службу, а неадекватность, как ее называли, стала второй натурой.