Ну, а к основным успехам можно было отнести то, что при помощи гулей удалось снова нащупать следок ускользнувшего было от оперативников изготовителя запретных ингредиентов для зелий. Джума, честно отрабатывая данное Ровнину слово, прошерстила своих подданных на предмет их помощи некоей дщери людской, правда так никого и не нашла. Зато один из этих детей подземелья упомянул о найденной им во время скитаний по канализации странной комнате, находящейся в одном из никем не посещаемых тоннелей. Там он отыскал кучу подгнившей еды, ароматной, сладкой и славной. Сразу три человечьих тела, шутка ли! Да, завернутых в пакеты, но это им только на пользу пошло, они соку не дали вытечь. Он, разумеется, находку упер в тоннели и там съел, а через пару недель снова наведался в чудо-комнату и, к своей великой радости, нашел там еще пару тел, правда те были совсем еще свежие, даже кровь на коже еще не запеклась толком. Свежатину этот обитатель канализации не уважал, не отвечала она его гурманским вкусам, потому он все оставил как есть для того, чтобы прийти попозже. Вот во время третьего визита он и увидел выходящего из комнаты человека лет сорока со странным коробом в руках, не походим на те, с которыми обычно люди под землей ходят. После он еще несколько раз ходил туда, когда результативно, когда нет. Последний раз случился совсем недавно, и он наелся тогда до невозможности.
Когда Джума, покинувшая свои глубины и поднявшаяся на уровень канализации, то есть проявившая к Ровнину немалое уважение, поведала обо всем, то начальник отдела сразу сообразил, что тут дело нечисто, и потребовал немедленно привести к нему гуля-везунчика. В таких вопросах он никогда ничего не откладывал на потом, предпочитая фиксировать информацию сразу и максимально. Не ровен час, этот гуль завтра шею свернет или в драке с сородичами погибнет. У этих ребят большинство ссор всегда смертоубийством заканчивается, и поводы для них им не нужны.
Увы и ах, гуль этот оказался из тех, что людской речью не владеют, но все равно кое-что из него начальник Отдела вытянул. Странность комнаты заключалась в том, что там было много блестящих штук, яркие лампы, от которых болят глаза и стояла кровать на колесах. А короб тот оказался в форме сундучка и с красным крестом на боку. Но не тем, который иногда на шеях еды встречается, а другим.
Ну, а как дальше разворачивались события, Николай толком не знал, поскольку Ровнин свалил на него и Мезенцеву всю текучку, которой традиционно после новогодних праздников Отдел был просто завален. Он был в курсе того, что его начальник на пару с Михеевым несколько раз спускался в тоннели под Москвой и снова встречался с Джумой, но и только. И дело не в недоверии, просто со временем у ребят был полный швах, иногда он и Мезенцева уходили из здания на Сухаревке утром, а возвращались в него поздно вечером, уставшие настолько, что даже до дома сил не хватало добраться. И тогда они, засыпая на ходу, добредали до маленькой комнатки со стоящими там продавленными древними диванами, и забывались тяжелым сном до следующего утра.
— Сделали из отдела гостиницу — разбудил Николая голос тети Паши — Олег, ты глянь. Скоро они сюда с вещами переедут.
— Не переедем — сонно пробормотала Мезенцева и, скрипнув диванными пружинами, перевернулась на другой бок — Я лучше замуж выйду.
— Странная логика — удивился Ровнин — Как эти два действия между собой пересекаются?
— Лучше жить под одной крышей со свекровью, любой, пусть даже самой занудной, чем с тетей Пашей.
— Резонно — подумав, произнес Олег Георгиевич — Тетя Паша, стой! Нельзя ее убивать. Она мне сегодня нужна, есть одно дело, не терпящее отлагательств.
— Если опять что-то с таможней, как вчера, или с «Садоводом», как в субботу — лучше не останавливайте ее — попросила Мезенцева и зевнула — Пускай убивает. Лучше умереть, чем снова туда тащиться.
— Не переживай, ни то, ни другое тебе не грозит. Хотя веселого тоже мало, поверь. Коля, ты проснулся?
Нифонтов поднял руку вверх, давая понять, что, мол, да, бодрствую.
— Пять минут на привести себя в порядок — и жду вас в своем кабинете.
— А завтрак? — проныла Женька, отрывая голову от подушки — Я кушать хочу. Даже на сушки согласна, если с вареньем и чаем.
— Может, тебе сюда еще и мужика привести? — ехидно осведомилась тетя Паша — Ну, чтобы все удовольствия сразу?
— Хорошо бы — согласилась девушка — Особенно если красивого, и чтобы вот тут, на прессе, кубики были. Да где такого найдёшь?
— Вот же засранка! — хмыкнула уборщица, только отчего-то в ее голосе чуть ли не одобрение присутствовало.
— Если верить рассказам, что я слышал от старожилов отдела, когда только сюда работать пришел, на кого-то из ветеранов она похожа — с легкой ехидцей произнес Ровнин — Так же этот человек себя вел в ее годы, кабы не хлеще. Понять бы на кого?
— Знать не знаю, ведать не ведаю — буркнула тетя Паша и тут же рявкнула — Виктория! Куда топочешь по помытому? По стеночке иди, по стеночке иди!
Надо заметить, что Ровнин выглядел не менее уставшим, чем оперативники. Как видно, не так просто дались последние недели, слетела с него привычные лощеность и вальяжность, зато в глазах появился азартный блеск, которого обычно не было видно, а в движениях резкость. Николай никогда не ставил под сомнения рассказы о славном прошлом своего начальника, услышанные от коллег, просто ему казалось немного нереальным то, что вечно благодушный и где-то даже мягкий Ровнин творил все то, о чем в них говорилось. Сегодня поверил окончательно и бесповоротно. Тот Олег Георгиевич, что сидел сейчас напротив него, на самом деле мог устроить большую резню, после которой вурдалаки в столицу долго еще нос не совали или выжечь гнездо мавок, которые те свили в заброшенной деревеньке недалеко от Москвы. В прямом смысле выжечь напалмом, причем без особых раздумий, колебаний и переговоров. А вот не стоило детей из соседних поселений красть.
— Чай, сушки, варенье — обвел рукой накрытый стол хозяин кабинета — Как просили. Видите, какой у вас сердешный начальник?
— Черносмородиновое — глянула в розетку Мезенцева — У! Я хотела вишневое или клубничное. Аникушка, жадина эдакая! Мы все же вчера как пчелки с Колькой трудились! Дай хотя бы крыжовенного, что ли? Я знаю, у тебя, куркуля, есть!
Отдельский домовой, который конечно же ее слышал, даже носа не показал, полностью проигнорировав слова девушки, зато оживился ее напарник.
— Не хочешь — не надо — Нифонтов пододвинул к себе обе розетки с вареньем — Не проблема, я сам все съем. Мне оно нравится.
— Попа слипнется — немедленно среагировала Женька — Отдай мою долю! Я ее из принципа…
— Еще подеритесь — посоветовал им Ровнин, садясь в свое кресло — Вот же вы… Обитатели кунсткамеры. Господи, куда отдел катится, а? Короче — ешьте, пейте и слушайте, время не ждет. У меня его в обрез, да и вам рассиживаться не след.
— Где и чего опять случилось? — хрустнув сушкой и отхлебнув горячего чаю уточнил Нифонтов — И на всякий случай — у нас сегодня по плану посещение МИДА значилось, опять там какая-то канитель в переходах цокольного этажа началась.
МИДовская высотка давно значилась в числе объектов, которые время от времени требовали внимания Отдела. Возводили ее с песнями и соцсоревнованием веселые комсомольцы-строители, тут все нормально обстояло, а вот котлован копали те граждане страны, которые из-за поражения в социальных правах временно таковыми не считались, причем преимущественно в ночные часы. Сколько их там, под землей осталось, неизвестно, но без потерь на данном трудовом фронте точно не обошлось, что привело к двум последствиям. Во-первых, у входа в МИД всегда ветрено, даже если во всей остальной Москве стоит полнейший штиль, а во-вторых, в переходах подземных этажей то и дело начинают мелькать какие-то темные тени, изрядно пугающие девочек-секретарш, которых туда невесть как занесло по каким-то канцелярским делам. В принципе, ничего катастрофичного за все время эксплуатации здания ни разу ни с кем не случилось, но и закрывать глаза на подобные вещи не стоило. Как показала недавняя практика, все когда-то происходит в первый раз.
— МИД — это важно — кивнул Ровнин — Но сегодня вы займетесь другим. Вот, глянь-ка.
И он протянул Николаю несколько листков бумаги. Тот засунул в рот еще одну сушку, передвинул подальше от Мезенцевой свою розетку с вареньем, взял документы и углубился в чтение.
Оказывается, Ровнин дал ему акты медицинской экспертизы, причем в каждом из них значилась одна и та же причина смерти — разрыв сердца.
— Прочел — дай прочесть другому — прокомментировала происходящее Мезенцева, забирая у Николая уже изученные им документы — Ого, молодая совсем девчонка-то! Может, наследственное?
— У всех? — протянул ей еще один лист Николай, а после скоренько проглядел оставшиеся, сконцентрировав внимание лишь на дате смерти и диагнозе — Причем пробрало их вот прямо сейчас? Это вряд ли. И очень тебя прошу, не заводи разговор о том, что погода дурит и давление туда-сюда скачет.
— Даже не собиралась — сердито глянула на него девушка — Ясно же, что дело нечисто, иначе чего бы нас сюда шеф зазвал, да еще чаем напоил.
— Мезенцева, ты из меня тирана не делай — попросил ее Ровнин — Когда это я кого без куска хлеба оставлял?
— Никогда и никого — бодро ответила ему девушка — И еще раз спасибо за тринадцатую зарплату к Новому Году! Никто даже и не ожидал. Думали премия по итогам будет и все.
— Да не за что — подмигнул Ровнин Николаю — А что до документов в ваших руках… Вы сделали абсолютно верные выводы, молодцы. Но там не указано главное. Я когда сказал «разрыв сердца», то имел в виду не упрощенный медицинский термин. Сердца этих четырех девушек и одного парня, на самом деле разорваны. Даже, скорее раздавлены. Судмедэксперты, которые пострадавших вскрывали, со слов коллеги, который мне данные документы передал, в недоумении от увиденного до сих пор пребывают, а людей их профессии очень, очень трудно чем-то удивить. Так что, ребятки, это наш профиль, без сомнения. Все признаки налицо — молодые люди, на первый взгляд никак не связанные друг с другом, один за другим отправляются на тот свет без видимых причин и очень экзотическим образом. Потому доедайте, берите еще вот эти бумажки, тут все личные данные погибших, и дуйте по адресам, опрашивать близких и друзей. Кстати, если вас интересует мое мнение, я бы начал именно с учебных заведений. Они все были студентами, так что с кем поговорить найдется точно. Что до родителей — их наши коллеги, думаю, уже изрядно задергали, кроме раздражения или безразличия вы там ничего не встретите. Опять же — первый шок прошел, пришло осознание потери. Много они вам в этом состоянии расскажут? Не думаю. Так что оставьте их на потом, на тот случай, если институтские друзья ситуацию совсем не прояснят. Тем более что не все они и москвичи. Вот эта, например, из Вологды приехала учиться.