— Ты особо не обольщайся — скрипнув дверью, в палату вошла тетя Паша — Это ненадолго. Живая вода сразу бы тебя на ноги поставила, а мандрагыру время нужно. В термосе отвара на десять порций, будешь каждый день принимать его как лекарство в это время. Запомнил, сколько я тебе в крышку налила? Каждый день по столько же. И Коля, запомни — у него накопительный эффект. То есть если ты сразу выпьешь все, легче тебе не станет и сходу ты не вылечишься. А вот богу душу отдать запросто сможешь. Мандрагыр корень капризный, непростой, он и лекарство, и яд одновременно. Понял, горюшко ты наше?
— Понял — подтвердил оперативник — В это время, каждый день, понемногу. Теть Паша, спасибо тебе! Я… Не знаю даже…
— Сочтемся — прервала горячую речь коллеги уборщица — Да и потом — ты для меня тоже самое сделал бы. Ясное дело, раздобыть ты ничего не раздобыл бы, нет у тебя еще таких связей, но в самой попытке не сомневаюсь.
— Факт — кивнула Мезенцева — Ты такой.
— Ох — Николай счастливо зажмурился — Впервые за эти дни меня от боли не тошнит! И виски не ломит! Господи, какой же кайф!
— Вот наглядный пример того, насколько, на самом деле, человеку мало для счастья нужно — назидательно произнесла уборщица — Не «айфоны», не «Теслы», не прости. Господи, биткоины. Башка болит чуть меньше — и все, ты почти в раю.
— Ага — глубоко вздохнул Нифонтов — Все так и есть. А еще я, может, сам сейчас до сортира дойду. Это даже не счастье. Это больше, чем оно.
Он осторожно спустил ноги с койки, ощутил ступнями пол, счастливо улыбнулся и попытался встать, с тревогой ощутив, что от совершаемых телодвижений кровь опять застучала в висках.
— Как есть орел — гордо подбоченилась тетя Паша — Если бы я не знала, что мы не родня, то сказала бы — весь в меня. Помню, в Питере, в двадцать втором году, мне одна стервь из бывших в спину пару раз из «браунинга» шарахнула во время обыска у ее муженька. Так я уже на пятый день вставать пробовать начала. Как поняла, что и на этот раз не помру, так сразу же.
— А за что она вас так? — подскочив к напарнику и подперев того плечом, поинтересовалась у уборщицы Мезенцева — В смысле — та стервь?
— Говорю же — обыск мы у ее муженька проводили. Он, паскуда такая, артефакты из засекреченного восемнадцатого хранилища Эрмитажа к финнам с контрабандистами переправлял. Работал там, вот и наладил транзит. Причем долго шарашил, паскудник с самой гражданской войны. Мы, само собой, особо с ним не церемонились, время было не то, вот его супруга и впечатлилась, глядя на то, как он кровью на пол харкает после общения со мной. Ей же невдомек, что дело тут не в личном удовольствии, что нет мне никакой радости от того, что я ему селезенку отбиваю.
— А в чем оно? — жадно спросила Мезенцева.
— Есть такой психотип мужиков, который на раз-два ломается, именно тогда, когда его женщина лупцует, причем лучше всего, если еще с матюками — охотно ответила ей уборщица — Они к истязаниям от себе подобных психологически готовы, а вот к такому повороту — нет. Это сейчас феминизм, то, се, а тогда даже после Гражданской подобное было вне нормы. И этот бы у меня заговорил как миленький, да жена его помешала, паскуда. Бахнула мне в спину два раза, чуть наповал не уложила. Одна пуля ничего, в плечо попала, а вот вторая правое легкое пробила. Я лежу, кровью булькаю, дышу через раз, эта орет: «Мерзавка, садистка!» и руки заламывает. Вера Холодная в фильме «Истерзанная душа», да и только! Само собой, спутники мои из местного ЧК психанули, и с ходу в окно ее выбросили ко всем хренам. Они в прошлом морячки-балтийцы были, церемониться в таких случаях с бывшими не умели и не хотели. А пока они это делали, контрабандист до «браунинга» добрался и в рот себе выстрелил. То ли так к нам в гости не желал попасть, то ли по большой любви — уж не знаю. Но в первое верится больше. Короче — провалили мы операцию по всем фронтам. Я в больнице, вместо двух фигурантов дела имеется пара трупов, один из которых на улице с разбитой о мостовую головой лежит, другой в квартире с дыркой в черепе. И, самое главное, информация о канале, по которому артефакты к рыбоедам уходили, накрылась медным тазом. Ох, как мне потом нагорело, кто бы знал! Евгения, да хорош уже уши развешивать! Веди нашего героя в сортир, а то он весь уже скукожился!
Через пять минут благостный и довольный жизнью Николай лежал на койке и слушал Мезенцеву, которая наконец-то рассказывала ему о том, что случилось с ней в лесу до того, как он столкнулся лбом с пнем, и о том, что произошло после.
Как это ни странно, главным действующим лицом в цепочке, которая в итоге привела к его спасению, оказалась ведьма, что оборотням отдали на съедение. Ну, и еще то, что волкодлаки сразу рвать ее на куски не стали, решив прежде над жертвой позабавиться. Нравятся этому племени подобные игры, их мясом не корми, только дай кого-нибудь по лесу погонять, перед тем как съесть.
Вот они и начали над бедолагой куражиться всяко, мол, «сумеешь до людей добраться — жить будешь». Дескать — беги. А далеко ли можно убежать от нескольких матерых волков по заснеженному лесу, босиком и со связанными руками? Да еще и ночью. Понятное дело, что нет.
Но ведьме повезло, она почти сразу наткнулась на Женьку, которая к тому времени по следам напарника почти до самого холма успела добраться. Впрочем, правды ради, и Мезенцевой здесь тоже удача улыбнулась, поскольку не встреться ей беглянка в разодранной одежде, то вышла бы она прямиком на оборотней. Короче — обе вытащили счастливые билеты.
Ну, а дальше события покатились кувырком. Ведьма, которую звали София, оказалась не из простых, а из природных, да еще и высокопоставленных, то есть свое ремесло она знала отлично. Как только Женька срезала с ее рук зачарованную веревку, которая полностью блокировала ее способности, ситуация переменилась, и здесь уже оборотням пришлось туго, поскольку разгневанная ведьма, не жалея себя, пустила в ход такие заклятия, которые в обычной жизни даже упоминать в разговоре не стала бы. Кстати, уже после выяснилось, что Ратмир, тот оборотень, который в стае за вожака ходил, давно с ней не ладил, и именно он ее под удар колдовской подставил.
Ну, а сама Мезенцева устремилась к холму, на котором к тому времени как раз жертвенная очередь ее напарника подоспела.
Пули, увы и ах, никакого вреда разгневанной девице, стоящей с ритуальным ножом в руке, не нанесли, но несколько мгновений рыжеволосая оперативница при помощи пистолетной пальбы все же выиграла, а Нифонтов, в свою очередь, смог ими в полной мере воспользоваться, отправившись вниз по склону на свидание с массивным дубовым пнем, спрятанным под снегом.
Ну, а дальше события начали развиваться вовсе уж стремительно. Вся штука в том, что на поляну пожаловали подруги разъяренной Софии, устроившие и без того порядком потрепанной стае, форменный геноцид и перебив ее почти целиком. В результате ускользнуть удалось лишь двоим — Ратмиру и еще одному подранку. Причем прибыли ведьмы прямо-таки канонически, то есть — небом, на метлах, чем крайне впечатлили жадную до подобных зрелищ Мезенцеву.
Увы, но скрылась и та, что всю эту кашу замутила. Пока Женька глазела на пятерку ведьм, заходящую на посадку, белокурая девица с тремя пулями в груди словно растворилась в воздухе, не оставив даже следов. Что же до Гиблого оврага — нечто, таящееся там, еще немного порокотало, порокотало, да и стихло.
Женька, было, хотела пошарить в окрестностях и попробовать отыскать беглянку, но ее новая знакомица София отсоветовала ей это делать, приведя на то два весомых аргумента. Первым выступил Николай, который недвижимо лежал на снегу, изрядно испачканным кровью, вытекавшей из его разбитой головы. Вторым стало предупреждение о том, что тут еще неясно, кто за кем охотится станет — сотрудница отдела за колдуном, или же он за ней.
Вот тогда и всплыл тот факт, что злодей, оказывается, никакая не девица. София уверенно заявила, что под женской личиной скрывается мужик. Причем не просто какой-то там, а очень и очень сильный колдун, такого калибра, которого она ни разу не встречала за свою жизнь. Мало того — он еще и не отечественного разлива. Он — немец.
Оказалось, что действо, в которое случайно вмешались сотрудники отдела, из разряда тех, которые у нас как минимум по двум причинам давно уже никто не устраивает. Во-первых, потому что тревожить давно ушедших богов занятие крайне небезопасное, чреватое убытками, превышающими предполагаемые прибыли, во-вторых, и главных — сведения о том, как подобные ритуалы проводятся в полной мере давным-давно утрачены. Так, остались какие-то обрывки знаний, но не более того. Не желают нынешние дети Ночи тревожить тени тех времен, когда все было не так, как сейчас. Им в новых, теперешних условиях живется куда лучше, чем раньше, так зачем создавать себе проблемы?
Закончилось все тем, что ведьмы помогли Мезенцевой доставить соратника ко входу в парк, где уже стояла машина «скорой помощи», и на том они с ней распрощались. Единственное, Женька взяла у Софии телефон, резонно предположив, что Ровнин наверняка с той захочет пообщаться, и даже сразу обговорив с той подобную возможность. Так, в результате и вышло.
— Короче, в тело обычной дурехи подселился дух какого-то колдуна — подытожил Николай, с тревогой ощутив то, что боль, похоже, собирается вернуться — Я правильно понял?
— Нет — ответила тетя Паша — Неправильно. Здесь не какой-то колдун, как ты выразился, это гость из давнего прошлого. Давнего и недоброго. Да, собственно, и не колдун он вовсе, а полноценный чародей из таких, каких еще века три-четыре назад всех пожгли или утопили. Кабы речь об обычном колдуне шла, то и поводов для печали бы не было. Эх, понять бы еще, откуда он такой вообще у нас тут взялся, как его в Москву занесло. Но ответа, увы, пока нет.
— А в чем разница? — уточнил Николай — Смысл-то тот же — он подселился в живого человека, им управляет, дела свои его руками творит.
— В чем разница, в чем разница — проворчала уборщица — Один девку дерет, другой дразнится. Дух колдуна тело занимает, но душу людскую из него не изгоняет, та внутри остается, потому при правильном подходе к вопросу его обратно изгнать всегда можно, а следом за тем и прибить. Эдакое только на моем веку раз пять случалось, если не больше. Спору нет, событие нерядовое, неприятное, но не из ряда вон выходящее. Опять же — если как следует все спланировать, то всегда можно натравить на этого поганца кого-то из нашей клиентуры. Тени колдунов на ровном месте шалить не начинают, они всегда с кем-то в конфронтации находятся, причем чаще всего с ведьмами. Так что найди того, кому он дорожку перешел, а после начинай мягко стелить. Н-да… А тут другое. Тут чародей из старых, он душу той девки, в чьем теле ходит, сожрал дав