— У вас что, в обычае у соседей воровать?
— У нас нет, — вроде бы обиделся он. — Да тут, кроме соседей, есть кому удружить… — Он нахмурился и кивнул в сторону гор. — Там тоже соседи…
— А кроме цемента, ничего не пропало? — вздохнула я.
— Почему? — усмехнулся он, неожиданно развеселившись. — Бочка. Ржавая, вон там стояла. — Он ткнул пальцем в угол дома.
— И вы ничего не слышали?
— Ничего. Зря вы сюда приехали, — помедлив, сказал он. — И оставаться в доме опасно: дом на отшибе, от людей далеко, мало ли что. — Он кивнул нам на прощание и скрылся в доме.
— Хочешь ещё с кем-нибудь поговорить? — спросил Андрей.
— Нет, — ответила я.
Мы направились к тому месту, где Андрей оставил машину, в дом больше не возвращались. Садясь в кабину, я в последний раз взглянула на него.
— Надо заехать в поселок, — сказала я, когда мы спускались по горной дороге.
— Зачем? — вроде бы удивился Андрей.
— Позвонить в милицию. — Это поставило его в тупик.
— Зачем? — помедлив, опять спросил он.
— Если мужчина ничего не напутал, я знаю, где искать отца, точнее… я знаю, куда он исчез. Возле дома озеро, ты же видел…
— Это не озеро, а лужа.
— Возможно. Только это довольно глубокая лужа. В ту ночь у дядьки пропала железная бочка и цемент, а мой отец исчез…
— Ты думаешь…
— Я почти уверена.
— Аня, мы не можем обратиться в милицию без того, чтобы не привлечь к себе внимания.
— Позвони, назови имя отца и скажи, что тебе известно, где он. Отец доставил им массу хлопот, они захотят проверить.
— Наверное, — подумав немного, согласился Андрей. — Только… может быть, лучше оставить все как есть?
— Я должна быть уверена, — упрямо заявила я. Только к вечеру мы вернулись домой, обеспокоенная хозяйка встретила нас на пороге; Андрей объяснил, что мы ездили к родственникам в соседний район, у них и заночевали. Умывшись и наскоро поужинав, мы легли спать. Андрей обнял меня, а я сделала вид, что уже сплю, но обмануть его не смогла.
— У меня здесь остались друзья… — сказал он.
— Я просто хочу знать…
— Если твоя догадка верна, мы все узнаем уже завтра.
Утром, взяв машину, он уехал на полдня, я все это время сидела в саду, пила чай из термоса и наблюдала за облаками. За этим занятием меня и застал Андрей. Лицо его было сосредоточенным и строгим.
— Отца нашли? — не дожидаясь, когда он подойдет ближе, спросила я.
— Да, — кивнул Андрей, сел рядом и попытался меня обнять, но я в этот момент потянулась за чашкой, и объятий не получилось. — Мне очень жаль, — сказал он устало, а я кивнула, соглашаясь с ним.
— Хочешь чаю? — спросила я равнодушно.
— Нет, спасибо. — Он помедлил немного. — Завтра утром мы уходим. Мой человек будет здесь ночью… — Я вновь кивнула, подула на горячий чай, потом поставила чашку на скамью и сказала:
— Андрюша, мне нужно оружие.
— Что? — Он вроде бы решил, что ослышался.
— Мне нужно оружие, — повторила я спокойно.
— Зачем? — задал он очередной вопрос, в его голосе прозвучало раздражение, которое он не сумел скрыть. Я молчала несколько минут, собираясь с силами, Андрей терпеливо ждал.
— Выслушай меня и постарайся понять. Мой отец был фанатиком, возможно, сумасшедшим. Он не жалел чужих жизней, но не жалел и своей. Я хочу сказать: он был честным человеком, он… — Я закусила губу, заметив, как изменилось выражение лица Андрея. — Отец верил в правоту своего дела…
— Допустим. — Голос его звучал сурово. — Но какое теперь это имеет отношение к тебе?
— Я его дочь. Он погиб, и я обязана…
— Что? Отомстить? Или продолжить его дело?
— Подожди, Андрюша… Мне нелегко объяснить… По сути дела, мой отец был здесь чужаком, он пришел сюда, чтобы помочь людям, которые, с его точки зрения, воевали за правое дело. Но через некоторое время он столкнулся с вещами, которые были ему отвратительны. Я долго размышляла и кое-что смогла понять, а теперь… теперь я просто знаю… Рябова в отличие от твоего брата алмазы не интересовали, его заботило совсем иное. Какое-то время я действительно считала, что он человек, ненавидящий террористов и готовый бороться с ними любыми средствами. На самом деле ему плевать на то, что здесь происходит, ему и его хозяевам. Ты ведь и сам столкнулся с этим, верно?
— Да. И что?
— Они заколачивали сумасшедшие деньги, вот и вся правда. Они и человек, которого мой отец считал своим другом.
— Искандер?
— Да. Отец был умным человеком и смог понять, что происходит. Им нужна дискета. Дискета, окажись она в руках настоящих борцов с терроризмом, не только поставит под удар отлаженный бизнес, но и сами их жизни.
— Ты думаешь, честные люди существуют? — усмехнулся Андрей.
— Да, — кивнула я. — Может быть, я ошибаюсь, что ж… тогда плохи мои дела.
— Ты знаешь, где эта дискета?
— Я догадываюсь. Там же, где алмазы.
— Ты вспомнила?
— Кое-что я действительно вспомнила, — поморщилась я. — Но дело даже не в этом. У меня было много времени, чтобы проанализировать ситуацию. Искандер провожал отца на эту встречу, уже зная, что он не вернется, потому что чувствовал: отец из другого теста, его не купишь и пустыми словами от него не отделаешься. Отец не мог никому здесь довериться. Только мне. Вечером, накануне его отъезда, у нас произошел разговор. Скажу честно, я сомневалась в его правоте, Искандер очень ловко выступал в роли героя-бессребреника. Но прав оказался отец. Однако те, кто поджидал его здесь, просчитались. Они избавились от тела и объявили отца предателем, похитившим алмазы. Главная проблема не была решена, оттого-то им нужна была я. Твой брат хотел получить алмазы, продажная публика из спецслужб — разоблачающую их дискету. Возможно, они действовали сообща, а возможно, врозь… Но твоего брата Рябов знал и очень не хотел, чтобы я об этом догадалась. Причина одна — их слишком многое связывало.
— И что теперь? — помолчав, задал вопрос мой муж.
— Я заберу дискету и передам ее…
— Кому? — засмеялся он.
— Не знаю, — честно ответила я. — Но люди должны…
— Какие люди? — зло спросил он. — Наша хозяйка? Ее брат? Тетя Маша где-нибудь в Барнауле? Это так глупо рисковать жизнью ради… извини, — передернув плечами сказал он. — Извини. Конечно, ты права, а я нет. Ты думаешь о том ужасе, что здесь творится, а я только о том чтобы несколько лет пожить счастливо. Маленькое глупое счастье, дом на берегу моря и никакой стрельбы и глобальных проблем. И не надо по утрам спасать мир для того, чтобы к вечеру с прискорбием констатировать: как много дерьма в этом самом мире.
— Я не прошу тебя идти со мной, — сказала я, прекрасно зная, что он ответит.
— Не болтай глупостей. Конечно, я пойду с тобой… Мы сунем голову в петлю, и очень возможно, что нам не повезет. Но ведь другого выхода все равно нет?
— Нет, — кивнула я.
— Отлично. Тогда мне стоит навестить одного человека. — Он поднялся со скамьи и уже сделал шаг, когда я схватила его руку.
— Там алмазы.
— Ты все перепутала, — усмехнулся он. — Алмазы интересовали моего брата. — И ушел.
Рано утром мы загружали в машину два тяжеленных рюкзака.
— Большую часть пути придется идти пешком, — заметила я. — На машине не проехать, там сплошь патрули.
— Ты сможешь найти место? — как бы между прочим поинтересовался Андрей.
— Смогу.
— У меня есть хорошая карта…
— Она вряд ли понадобится, я провела там три года и успела облазить эти горы вдоль и поперек.
— Ты так и не сказала, что мы будем делать потом.
— Не люблю загадывать. Сделаем дело, там посмотрим.
После полудня, преодолев горный перевал, мы выехали к поселку и в нескольких километрах от него укрыли машину. Затем наскоро перекусили и стали готовиться к походу. Я переоделась и занялась оружием, уже не удивляясь, как привычно действуют мои руки, автоматически, вроде бы без вмешательства сознания, и тут поймала на себе взгляд мужа: держа на коленях автомат, он смотрел на меня со странной смесью жалости и отчаяния. Я опустила голову.
— Малоприятное зрелище, верно? — все-таки не удержавшись, спросила я.
— Что? — вроде бы не понял он.
— Женщина-убийца, что может быть отвратительнее?
— Я люблю тебя, — помедлив, сказал он, а через полчаса мы стали подниматься по склону. До темноты преодолели сорок километров и встали на привал, огонь не разжигали, до базы боевиков отсюда было километров тридцать, и следовало соблюдать осторожность.
С первыми лучами солнца мы тронулись в путь. Я шла впереди. Самый трудный участок тянулся километров десять, на него мы потратили около трех часов. Места были глухие и труднопроходимые, я изрядно вымоталась. За все это время мы не встретили ни единой души. Возможно, нам просто везло. Я по опыту знала, что везение обычно бывает недолгим, и чем ближе мы подбирались к намеченной цели, тем настороженнее я становилась.
— Привал? — спросил Андрей, наблюдая за мной; дважды за последние несколько минут я умудрилась оступиться, рубашка намокла от пота и липла к телу. Я сняла кепку, вытерла ею лицо и кивнула:
— Десять минут. — Села, привалившись спиной к огромному валуну, и блаженно прикрыла глаза.
— Устала? — спросил Андрей.
Меня поразил его голос, в нем не было озабоченности, только нежность, и на мгновение мне показалось, все можно вернуть: нашу прежнюю жизнь вдвоем, в которой один день так похож на другой, заботы, домашние хлопоты и даже мечту о ребенке…
— Нет, — не открывая глаз, ответила я. — Со мной порядок. Выгляжу, должно быть, паршиво, но на самом деле все совсем неплохо. Я успела отвыкнуть от таких походов…
— Мы могли бы быть очень далеко отсюда, — не удержавшись, напомнил он, а я едва заметно усмехнулась. Потом резко поднялась. — Ровно десять минут, — сказал Андрей, взглянув на часы.
— У меня внутри будильник, — попробовала отшутиться я и указала рукой на ближайшую вершину. — Вон туда мы должны подняться.
— И что там?