– Думаю, никто такого не ожидал, – качает головой Зубрус. – И я тоже. Даже признанные тогда звезды редко забивали столько. 50 голов в НХЛ – это топ. Очень много. После сезона для меня было само собой разумеющимся, что он выиграл «Колдер Трофи». Но я думал, что он заслуживает даже «Харт Трофи». Сколько всего в нападении шло через него! Посмотрите процент голов, в которых он участвовал, по отношению к голам всего «Вашингтона» в том сезоне: сорок пять! Вряд ли у кого-то в лиге найдется больше. Само собой, что «Харт» новому игроку было тяжело получить, к тому же и «Кэпиталз» в плей-офф не вышел. Но его роль для команды была огромной, и, по крайней мере, номинироваться в тройке он мог точно.
Зубрус не помнит, чтобы тема борьбы Ови за «Колдер Трофи» в первом сезоне обсуждалась в команде, но, как он говорит, все этого хотели. Потому что команда была дружная, и Александр быстро вошел в коллектив.
– Потому что искренний пацан, – говорит литовец. – Все Сашу любили! Начиная с игроков и тренеров и заканчивая работниками катка и клубного офиса. А такого, чтобы на него специально играть, не было. Зачем? Он сам брал шайбу, двоих обыгрывал и забивал. Но не для того, чтобы выиграть «Колдер Трофи». Об этом разговоров не было. Просто готовились к каждому матчу, чтобы выиграть его. Получалось или нет, но мы старались.
Овечкина довольно быстро протестировали на жадность. Проверку он прошел с блеском. Форвард Брукс Лайк в интервью The Athletic рассказывал: «По-моему, его назначили капитаном года через полтора. В общем, мы с нетерпением ждали первого дня тренировочного лагеря: „Новый капитан проставляется!“ Это традиция. Перед началом сезона капитан и два его помощника платят за весь ужин. Это, так скажем, знак уважения ребятам. Так что мы начали планировать меню. Для Ови это стало сюрпризом: „Что такое капитанский ужин?“ Мы тоже были удивлены: „Ты должен сводить команду в ресторан“. – „Ладно. Поедим суши. Не расходитесь после тренировки“. – „Чего-о-о?“ – „Ага. Так сегодня и сделаем“».
Первый день тренировочного лагеря. Мы объявили, что Овечкин поведет всех в японский ресторан. И вот в заведение набилось 63 человека. Все за счет Овечкина и его кредитки. Потом мы заставили его еще раз проставиться, перед началом регулярного сезона. Он разозлился, когда я сказал, что придется повторить процедуру: «Я ведь уже проставлялся!» – «Нет, теперь это поход основной команды». Суши на 63 человека обошлись тысяч в пять-шесть долларов. Мне просто нравится эта история, потому что она хорошо характеризует Ови. Он – настоящий лидер и хороший партнер по команде. Если что-то надо: «Хорошо, сейчас это и сделаем».
Надо – он делает.
В матчах регулярного чемпионата НХЛ Овечкин дебютировал дома против «Коламбуса». Ему не потребовалось много времени, чтобы впечатлить партнеров и болельщиков – 38 секунд первой смены!
– Он бежал за защитником Радославом Сухи в форчек, – вспоминает Зубрус, – и так вбил его в борт, что заградительное стекло разлетелось! В тот момент я понял, что это очень необычный для России и вообще Европы игрок. Силовая часть игры у него не просто есть – она ему нравится. Для НХЛ это очень хорошо. Саша еще в чем молодец? Когда что-то не получается на льду, иногда нужно в кого-то воткнуться. Или даже чтобы в тебя воткнулись. Силовые приемы помогают включиться в игру. Мы говорили, что иногда даже такие моменты, а не голы, меняют игру. И он порой сам ощущал, что это нужно. Ловил кого-то – и перебрасывал через борт, чтобы лучше себя почувствовать.
– Команда, вероятно, рты раскрыла, когда увидела разлетевшееся в первой его смене стекло?
– Других не спрашивал, но я точно офигел. Мы на скамейке смеялись после этого – вот как парень возбудился от дебюта в НХЛ. Обычно европейцы – это чистые технари. А тут дал так, что соперник стекло собой разбил и сам чуть через него не улетел.
Первого гола Овечкина, забитого с паса Зубруса в том же матче, долго ждать не пришлось.
– Помню этот эпизод во втором периоде, когда отдал ему пас из угла, – оживляется Дайнюс. – Сейчас Сашу одного на пятаке так уже не оставляют. Не знаю даже, как это вышло. Я проезжал за воротами с шайбой, оказался в углу. А у него бросок сами знаете какой, уже тогда был одним из лучших в мире. Он был открыт, я его увидел и отдал. Это не было наиграно, так по ситуации получилось. Когда находишься в углу – само собой, ищешь кого-то в центре. Тем более тут все сложилось: я левша, он праворукий. Если отдашь ему точный пас, он, скорее всего, будет бросать в одно касание, с ходу, и вратарю придется нелегко. Саша бросил отлично. Да, я отдал ему пас, но с тех пор он своим броском еще больше семисот голов забил! У него бросок нормальный.
Дайнюс смеется, а я продолжаю его расспрашивать – теперь уже о тогдашнем главном тренере «Столичных» Глене Хэнлоне и его влиянии на Овечкина. Работа с Сашей – главный этап в карьере этого специалиста, также известного тем, что в бытность вратарем он пропустил первую шайбу Уэйна Гретцки в НХЛ. Зубрус считает, что Овечкин был доволен игровым временем, которое давал ему первый тренер в лиге.
– Так носиться, как Саша, по двадцать минут за игру, было нелегко. Тем более что он и в меньшинстве в то время играл. И даже забивал, когда мы в таких ситуациях были вместе на льду. У нас и так получалось, а Хэнлон доверял. А в равных составах чаще всего с нами выходил Крис Кларк – работяга, который никогда не стеснялся пойти в углы, царапаться там, ковыряться. Молодец. В какой-то момент стал капитаном, и люди его уважали.
Именно после Кларка капитаном «Вашингтона» станет уже сам Овечкин, совсем еще молодой парень. Но к этому мы еще вернемся, а пока продолжим про Хэнлона, с которым Ови проработал два года. Научил ли он Сашу чему-то важному? Как вообще складывались их отношения?
– Чувствовалось: тренер хочет, чтобы Саша выиграл «Колдер Трофи». Хэнлон желал Саше добра, хотел помочь и старался сделать все, чтобы работа приносила ему как можно больше пользы. Как человек Хэнлон хороший, и он был частью нашего классного коллектива, – вспоминает Дайнюс. – Он знал, что у нас молодая команда, понимал, что ей надо учиться, и требовал, чтобы мы профессионально готовились к играм и отдавались до конца каждый вечер. Мы были настолько неопытны, что не могли победить иногда даже в наших лучших играх, но если Глен видел, что мы сделали все возможное, то особо на нас не срывался. И понимал, что большая группа игроков будет выступать вместе долго.
Первый же сезон подарил начало сюжета, который тянется уже пятнадцать лет; правда, сейчас этот сюжет не настолько актуален, как в первые десять. Соперничество суперзвезд «Вашингтона» и «Питтсбурга», Овечкина и Сидни Кросби. Одновременно дебютировавших в НХЛ ровесников и капитанов, выдающихся игроков и абсолютно разных людей. Лихого русского парня и классического североамериканца – вежливого, непробиваемого и застегнутого на все пуговицы.
– Сравнивать их начали, думаю, с первого дня, – рассказывает Зубрус. – Но больше это касалось людей со стороны. У самих игроков – по крайней мере, у нас – такого не было. Какие могут быть сравнения, если пацаны в команде Сашу просто любили? Даже люди, которые никогда не дрались, могли за него полезть в драку.
Самого Овечкина, по мнению Дайнюса, противостояние с Кросби тоже не сильно заботило.
– Лучше спросить у него самого, но я не чувствовал, что это его волнует. Мне кажется, Саша каждый вечер готовился выйти и сделать максимум для того, чтобы победить. И все. По-другому нельзя! В тяжелейшем сезоне, в котором минимум 82 игры, забивать себе голову еще мыслями о каком-то личном соперничестве… Помню, я знал, кто у нас соперники, на две-три игры вперед, не больше. Даже не представлял, с кем мы сыграем в конце следующей недели! Потому что думаешь только о следующем матче.
Самого Ови я в нашей беседе в 2019 году спросил, не раздражают ли его сравнения с Кросби, которые преследуют его всю карьеру. В конце-то концов, Сидни – центр, Саша – край, функции у них совершенно разные, то есть сопоставления сами по себе уже натянуты. Но Овечкин отреагировал на удивление благодушно и даже поддержал тему:
– Эти сравнения основаны на противостоянии двух команд, – объяснил Александр. – А также на том, что речь о двух хоккеистах, которые с самого начала своих карьер в НХЛ играли друг против друга. Пресса и болельщики всегда подливали бензина в огонь, и это нормальное явление. Во всех видах спорта есть такие противостояния.
В середине первого сезона у Овечкина было два суперзвездных матча подряд, после которых его реноме, и так серьезное, сделало еще один скачок вверх. Сначала он сделал первый хет-трик в лиге, причем сильному «Анахайму». Более того, победную шайбу забросил в овертайме. А три дня спустя в Финиксе забил, лежа на спине, знаменитый гол, от которого обалдел даже Уэйн Гретцки, тренировавший «Койотов».
– Помню и ту игру, и другую, – говорит Зубрус. – В овертайме против «Анахайма» мы были вместе на льду. А «Финиксу» он забил сумасшедший гол. Я сидел в этот момент на скамейке, уже сменился. Само собой, на выезде публика не кричит, когда мы забиваем. Но ее реакцию помню. Вся арена выдохнула: «Уау!» Даже та скамейка. Я-то на лед в ту секунду не смотрел – то ли клюшку менял, то ли с коньками что-то делал. Но сразу понял, что произошло что-то необычное. А повтор уже увидел на табло.
– И этими голом и хет-триком Овечкин обеспечил себе статус суперзвезды?
– Саша был бы Сашей и без этих голов. Может, журналисты или фанаты, которые видят происходящее снаружи, так и думают. Но я видел его изнутри – и в играх, и на тренировках. Так что для понимания, кто он такой и на что способен, эти матчи мне были не особо нужны. Ну хорошо, не забил бы он «Финиксу». Он что, стал бы другим хоккеистом?
Разумеется, нет. Зубрус прав. Но когда забиваешь такие голы, уверенность в собственных возможностях приобретает какой-то другой масштаб. Смеясь, рассказал Зубрус и о том, что происходило перед той игрой, и это еще интереснее, чем сам хоккей.