– За два дня до матча в Финиксе у нас был ужин новичков. Как раз там, в Аризоне. Знаете, что бывает в такие вечера? И поели вкусно, и вина выпили. В какой-то момент Саша залез под стол, спрятался от людей и сказал: «Зуби, дай я тут посплю. Не говори, где я!» Такой хороший ужин у нас был. И прозвучала эта просьба точно не в десять вечера.
На следующий день к Зубрусу и другим ветеранам подошел Глен Хэнлон: «Знаю, что у вас был ужин новичков. У нас осталось еще несколько матчей на выезде, и мне хочется дать вам несколько раз лишнюю возможность поужинать всей командой. Понимаю, что попасть в плей-офф нам уже сложновато. Речь не об этом. Я просто хочу, чтобы на выезде вы все время были рядом друг с другом, в том числе и после матчей». Он понимал, что этим людям предстоит играть вместе еще много лет, и чем быстрее они превратятся в единое целое – тем лучше для будущего «Кэпиталз».
– Вот вам и Хэнлон! – заключает рассказ Зубрус. – Он объяснил, почему хочет попросить Макфи улетать с этих матчей не сразу, а на следующее утро. Это и даст возможность всей команде пойти на ужин.
Главный тренер попросил ветеранов: «Вы заведите команду, постарайтесь, чтобы я мог пойти к Джорджу и сказать: дайте ребятам побольше побыть друг с другом, посмотрите, как хорошо это на них воздействует». Ветераны прислушались.
Спустя два дня «Вашингтон» разгромил «Финикс» 6:1, а Овечкин забил свой безумный гол.
Еда, одежда, вождение – это отдельные темы, которые любят поддерживать все, кто с Овечкиным знаком. Потому что без них Сашу во всей его неповторимости – не представить!
О чем можно говорить, если мой коллега, классный журналист Павел Стрижевский, специально едет в итальянский ресторан Mamma Lucia в пригороде Вашингтона, чтобы для русскоязычной версии официального сайта НХЛ написать репортаж о любимейшем блюде Овечкина, которым он лакомится в день каждой домашней игры – курице-пармезан? И попробовать его, конечно. Причем именно под названием «обед Ови» – то есть точно так, как заведение сервирует ее для своего знаменитого клиента.
И мой давний товарищ, и представитель одного финского издания, попробовав все это великолепие, задались вопросом: как эту гору еды вообще можно съесть? И тем более – в день матча. Хорошо хоть, задолго до игры. К 10:30 утра блюдо доставляется одним и тем же водителем в Арлингтон на тренировочный каток «Столичных». «Предупреждаю заранее: если вам удастся доесть всю эту безразмерную порцию, то на протяжении часа после обеда вы не сможете дышать», – заботится о потребителях Стрижевский. Количество калорий в ней не поддается исчислению.
Спрашиваю о легендарном овечкинском блюде Виктора Козлова, вместе с которым Александр играл в одном звене и в «Кэпиталз», и в сборной.
– Когда я там играл, эти обеды привозили во дворец, и мы всей командой ели, – говорит он. – Для НХЛ это вообще-то нетипично, там не кормят коллективно ни завтраком, ни обедом, ни ужином. Дают суточные, и дальше все сам. А «Вашингтон» практиковал обед в день игры – эту самую курицу-пармезан, пасту, мясо, салаты. Поели, спать и на игру. Не удивляюсь, что Саша до сих пор ее заказывает – я и сам курицу-пармезан жену заставляю готовить! Взяла рецепт, научилась – и мы сейчас всей семьей наяриваем! Всем, кто не пробовал, обязательно советую в итальянском ресторане это сделать. Просто бомба!
– Курица-пармезан появилась в Сашином меню сразу по приезде в НХЛ?
– Нет, – улыбается Зубрус, – первые сезон-два он только филе-миньон ел!
Ну, положим, не только. Саша на раннем этапе энхаэловской карьеры в интервью журналистам «Спорт-Экспресса» Юрию Голышаку и Александру Кружкову так реагировал на вопрос, как они со старшим братом управлялись с хозяйством, когда вдвоем в Америке оставались: «Поесть не могли приготовить. Взялись жарить картошку, так кухню едва не спалили вместе с домом. В панике бросились звонить родителям. В Москве уже глубокая ночь была, всех перебудили. Кулинары из нас с братом еще те».
– На кулинарную тему звонки среди ночи у нас в порядке вещей, – улыбается Татьяна Николаевна. – Как-то приезжаю в Вашингтон, вижу на полу черное пятно. Спрашиваю: «А это что такое?» – «А-а, пустяки». Оказывается, картошку жарили – чуть дом не спалили. Видимо, пытались чем-то безуспешно оттереть. Часто звонят, часто. «Мам, я мясо правильно делаю?» – «Правильно, Саш. Молодец». Потом поняли, что учиться готовить – дело гиблое. Только самое элементарное могут. Вроде омлета. У Сашки большая веранда, купили барбекю. Теперь спокойно жарят себе мясо. Гораздо вкуснее. И рыбку там же делают. Когда приезжаем к Саше в Америку, моя главная задача – налепить ему как можно больше пельменей. Две-три тысячи штук. Делаю их вручную и оставляю в морозильнике. После нашего отъезда Саша всех гостей пельменями угощает. А потом звонит мне в Москву: «Мам, когда приедешь?» – «Что, сынок, пельмени закончились?» – «Ага». – «Не волнуйся, скоро прилетим…»
Бывший глава отдела коммуникаций «Вашингтона» Курт Кель вспоминал, как они с Овечкиным сходили на матч по американскому футболу. Алексу захотелось есть, и он взял порцию гранулированного мороженого. Ему так понравилось, что добавил еще две. Вся эта красота стояла перед хоккеистом.
И тут боковым зрением Кель заметил, как в сторону их стола пошел генменеджер Макфи, очень серьезно относившийся к правильному питанию хоккеистов. Курт схватил все порции Ови и быстро переставил их на соседний столик. Едва Саша начал выражать свое удивление, как получил тычок в бок: «Погоди, пока Джордж пройдет». В 20 лет Овечкин за строгостью диеты точно не следил. И однажды, объявив, что хочет сводить Келя с коллегой в ресторан, привел их в… «Макдоналдс». Потому что сам хотел гамбургер.
Не все вкусы Овечкина были традиционными. Защитник Джон Карлсон рассказал The Athletic, как его тетушки приготовили для всей команды классический итальянский ужин и, владея небольшим продуктовым магазинчиком, принесли много закуски. После закуски и супа подоспела паста с тефтелями.
«Тогда Ови попросил себе кетчуп, – сообщил защитник. – Это смертный грех. Во многих случаях за такое можно получить пощечину. Но к нему отнеслись с пониманием. Хотя все равно были шокированы. Они просто не могли представить, что кто-то захочет полить пасту с тефтелями кетчупом».
Овечкин мог есть что угодно и как угодно – его были рады видеть везде. Дмитрий Орлов рассказывал, как в Ванкувере россияне из Вашингтона попытались забронировать столик в японском ресторане. Дима позвонил и назвал свою фамилию и Евгения Кузнецова. Им отказали – якобы нет ни одного свободного столика.
Пришлось подключать тяжелую артиллерию. Орлов сказал, что они придут с Алексом Овечкиным. Тональность на том конце сразу изменилась. В ответ произнесли: «Подождите секундочку, мы что-нибудь придумаем». Придумали, конечно. Разговор с рестораном шел по громкой связи из гостиничного номера. Когда хоккеистам сказали, что с Овечкиным они прийти, пожалуй, могут – на того напала смешинка. Капитан расхохотался так, что долго не мог остановиться.
Останавливаться Саша вообще не любит – в том числе и на льду. По молодости и за рулем медленно ездить не любил. Рассказывал: «В команде легенды ходят про нас с Александром Семиным! Хотя я стараюсь водить аккуратно. Лишь раз, опаздывая на тренировку, разогнался до 165 миль, это 265 километров в час. И долетался – возле Белого дома меня тормознула полиция. Скорость я превысил в три с лишним раза – за это в Штатах штрафом не отделаешься. Права отбирают и сажают в тюрьму. Но мне повезло. Полицейские узнали – и отпустили. За десять билетов на матч „Вашингтона“, которые у меня были с собой».
Нехарактерная лояльность для американских полицейских. Но обаяние Овечкина сражает даже их.
«Вначале мы всегда ездили вместе, – рассказывал The Athletic его вечный партнер Никлас Бэкстрем, которому (шведу, не русским!) Ови в 2018-м первому передаст Кубок Стэнли после того, как взметнет его над головой. – И я быстро уяснил, что в машине с ним бесполезно пытаться разговаривать. У него всегда была на полную катушку врублена музыка. Чертовски громко. Если он хотел что-то спросить, то приглушал звук, задавал вопрос, а потом опять включал полную громкость. Когда Ови был моложе, то любил ездить немного быстрее, чем следовало бы. Он любил втопить газ в пол, а потом ударить по тормозам. Я всегда вжимался в кресло. Но было забавно. И он всегда так делал, когда мы ехали в аэропорт – разгонялся на полную скорость, но на очень короткую дистанцию, а затем как давал по тормозам! „Мне так страшно. А если нас поймают копы?“ – говорил он потом».
Комментатор матчей «Вашингтона» Джо Бенинати рассказывал, что в первом сезоне, с самого начала проявив себя как звезда, Овечкин купил первую свою машину – белую «БМВ M6». «Полный фарш», как выражается телевизионщик. Перед каким-то вылетом на выездные матчи все приехали на своих машинах. Алекс с широкой улыбкой выбрался из своей новенькой тачки – и тут увидел, что Бенинати подъезжает точно на такой же. Комментатор! «Ови тут же поник, – вспоминает Джо. – А я его подколол: „Что, у меня не может быть такой?“».
– Я на пассажирском сиденье у Овечкина не ездил, – рассказывает Зубрус, – но мы с ним иногда соревновались. Его первой машиной была «БМВ M6», и Саша любил чуть-чуть подурачиться. У меня был «Порше». Нет, с ума мы не сходили, но немного резво могли иной раз поездить. По-моему, на штрафы он не попадал.
Тут, как мы уже выяснили из интервью самого Овечкина, его бывший партнер заблуждается. Причем быть остановленным полицией у резиденции президента США с трехкратным превышением скорости – это уметь надо!
Никоим образом не восхищаюсь этими овечкинскими «подвигами» молодежной поры и тем более не призываю юных читателей следовать его примеру. Просто они показывают: если в «Динамо» Овечкин был под полным родительским контролем, то, вырвавшись «на волю, в пампасы», то есть в Америку, и получив первые серьезные деньги, что называется, расправил плечи.