Все мы – живые люди, как тут не понять Сашу? Через такое тоже нужно пройти. Главное – без каких-то серьезных потерь. И за всеми развлечениями не забывать, что главное – там, на тренировочном и игровом катке. Вот если забудешь – все, пиши пропало. Сколько таких примеров мы знаем!
Но играть столько лет на высшем уровне, к тому же еще и почти без травм, с такой «забывчивостью» нельзя. Означает это одно: Овечкин всегда имел чувство меры и инстинкт самосохранения. Просто поглядите на его статистику тех лет. Монстр! Голы в первой пятилетке в «Кэпиталз»: 52, 46, 65, 56, 50. Очки: 106, 92, 112, 110, 109. И соперники, размазанные по бортам. Эту машину не мог остановить никакой полицейский.
Анекдоты, связанные с одеждой, молодой Овечкин к себе словно притягивал. Тренер по физподготовке Грег Смит рассказывал, как в выходной, который команде дали в Майами, Саша решил сходить на пляж. А перед тем пошел в магазин купить себе плавки фирмы Speedo. «На трусах был изображен американский флаг. Это было уморительно. Мы говорим: „Ови, ты не можешь это надеть“. Он такой: „Почему? Из-за американского флага?“ Я ему: „Нет, потому что это чертовы трусы Speedo, и твое барахло болтается“. Но он думал, что это из-за американского флага. У меня есть фотография Ови в этих плавках с флагом. Конечно, позже мы развесили эти снимки по всей раздевалке».
«Он очень любил носить особые штаны, – развивает тему для The Athletic форвард Майк Кнубл. – Грубо говоря, это короткие джинсовые шорты, которые переходят в треники. Мы не могли поверить, когда впервые увидели их. Наконец, кто-то сказал: „Это просто кошмар. Где ты их только нашел? Ты собрался на сельскую дискотеку или пахать в поле?“ Он лишь улыбнулся в ответ: „Dolce & Gabbana“. – „Да они же страшны, как смертный грех!“ Наконец мы решились рассмотреть их повнимательнее. Они стоили долларов 800. Все были просто шокированы. Этот стиль мы окрестили „бомжошик“: невероятно дорогая одежда, которая выглядит так, словно ее вытащили с помойки. А еще как-то мы завтракали перед игрой, и он появился в столовой в майке, которую ему выдали еще на драфте новичков в Каролине. На ней даже было лого „Ураганов“. С момента его драфта прошло пять-шесть лет, он уже получал 9,5 миллиона долларов за сезон. Но все равно носил эту футболку! Наверное, он давно не слышал такого мата в свой адрес. Неудивительно, что больше в этой футболке я его никогда не видел. Но мне очень хотелось бы как-нибудь посмотреть на его гардероб».
Защитник Стив Эминджер вспоминает еще одни овечкинские джинсы. Они были такими облегающими, что, по его мнению, такую вещь могла носить только девушка. В конце концов, когда Ови не было в раздевалке, партнеры изрезали их ножницами и выкинули в помойку. Ему пришлось возвращаться домой в тренировочных штанах. По словам Эминджера, инициатором столь агрессивной политики по отношению к Ови выступил нападающий Джефф Хэлперн, заявивший: «Алекс, ты больше никогда не будешь носить такое».
Рассказываю все эти байки Зубрусу. Он смеется не переставая. По поводу джинсов в стиле «бомжошик» говорит:
– Да-да, у него было такое! Помню джинсы этой же фирмы, в которой дырка была на дырке. Мы с Колцигом даже говорили Саше: «Слушай, мы идем в приличный ресторан. Надень нормальные джинсы!» Он под разгильдяйчика одевался тогда. Молодой, почему нет? По поводу разрезания обтягивающих джинсов всех деталей не припоминаю, но если Хэлперн в этом участвовал, то такое точно произошло, когда я в «Вашингтоне» был. В раздевалке приколы были постоянно, всех не вспомнить. Думаю, что это правда.
А другие привычки? Случаев культурного шока, связанных с Овечкиным, у североамериканских одноклубников и тренеров был миллион. Как-то в начале его первого сезона во время игры он повернулся к тренеру по физподготовке Грегу Смиту на лавке: «У тебя есть водка?» – «Что?!» – «Ну, знаешь, водка». И показал, как человек выпивает. Смит «поплыл»: «Ой, водка, у меня ее нет, идет середина матча». И думает: что с этим парнем, он сдурел, что ли?!
Рассказывая эту историю, Смит, думаю, не договорил. Наверняка не обошлось без мысли: «Они там в России все, что ли, такие?» Но затем речь Овечкина приняла неожиданный для него оборот. Саша показал на руке небольшой порез и сказал: «Ты знаешь, что такое водка? Она убивает микробы». Грег вздохнул с облегчением: «Нет-нет, для этого есть перекись. Только не пей ее».
Случались и лингвистические казусы. Сразу же после того, как определились с предназначением водки, Овечкин сказал Смиту: «Мне нужен пластырь». Как слово «пластырь» звучит по-английски, он понятия не имел, и сказал по-русски. А на английском «plaster» – штукатурка. После водки Смит уже ничему не удивился, лишь попытался уточнить: «Это еще что такое?» Алекс порылся в сумке «физрука», нашел там лейкопластырь и сообщил: «Видишь? Plaster!»
Схожая история – от Брукса Лайка. Ближе к концу первого сезона «Вашингтон» в час ночи приземлился дома после крупных поражений от «Флориды» и «Тампы». Из шаттла, который должен был доставить игроков до припаркованных ими машин, Овечкин позвонил одному из тренеров. И начал так орать, что весь автобус затих. Забив на тот момент 35–40 голов, Ови уже был в авторитете.
«Эти клюшки – полное дерьмо! – кричал Саша. – Позвони на фабрику и посоветуй им прислать что-нибудь получше». «Фабрику» он так по-русски и назвал. А по-английски «fabric» означает «ткань». Команда, хоть и была расстроенная после поражений, но выла от смеха.
Веселить партнеров Саша будет продолжать и много лет спустя, даже хорошо за 30. Натуру же не изменишь! На Матче звезд-2020 в Сент-Луисе я попросил защитника «Вашингтона» Джона Карлсона рассказать его любимую историю об Овечкине.
– Однажды в мужском журнале вышла статья о нем, – улыбнулся Карлсон, – и он бегал туда-сюда по раздевалке и спрашивал всех игроков, где его взять – так хотел показать нам. А все парни к тому моменту уже эти журналы себе разобрали, но решили ему это не говорить – чтобы Ови не мог их найти. До сих пор к моей памяти словно приклеилась картинка, как это все происходило. Было очень смешно.
Не сразу, но со временем именно Овечкин перевернул отношение к хоккею в столице США. До его прихода домашняя арена не заполнялась и на пятьдесят процентов. Но он раскачал атмосферу так, что уже много лет (понятно, если не считать месяцы коронавирусных ограничений) свободных мест там просто не бывает.
Переломный момент, по словам Зубруса, наступил в третьем сезоне. Самого Дайнюса к тому времени в команде уже не было – обменяли в «Баффало». Кстати, узнав об обмене старшего товарища, Овечкин немедленно позвонил ему, пожелал удачи и поблагодарил.
– Я смотрел на все уже со стороны, – говорит Дайнюс. – В начале третьего сезона сняли Хэнлона, и команда тогда была чуть ли не худшей в лиге. Назначили Брюса Будро – и случилось превращение Золушки в Принцессу. Перед началом сезона «Вашингтон» подписал Витю Козлова, ближе к концу взял Сергея Федорова – и впервые за пять лет вышел в плей-офф. Чуть ли не в последнем матче регулярки. Вот эта история, мне кажется, сильно подтолкнула людей, и они поверили в эту команду.
До того не интересовавшаяся хоккеем публика начала приходить на игры – а там видела, что творил Саша, как забивал по три за игру и при этом швырял соперников через борта. И все – уже не оторвать. Когда говорят, что болельщики ходят не на команду, а на конкретных игроков, звезд, – Ови тому лучшее доказательство. С него и началась хоккейная культура в Вашингтоне. Страшно подумать, какой он задал стандарт и каково публике придется после него…
– Он кайфует, забивая, – объясняет Зубрус. – Забивать нравится всем, но ему – как-то по-особенному. Когда-то Дэйл Хантер, легенда «Вашингтона», став владельцем и президентом юниорской команды «Лондон Найтс» в хоккейной лиге Онтарио, пришел на игру «Кэпиталз» в Торонто. Это был еще первый сезон Саши в НХЛ, и он в тот вечер забил то ли гол, то ли два. Хантер ходил по раздевалке, разговаривал с нами и сказал: «Он бросает не в ворота, а сквозь ворота». Словно чтобы сетку порвать. Это правда! О вратаре он даже не думает.
Причем Дайнюс не помнит, чтобы Саша очень уж работал над щелчком на тренировках. Много раз, по его словам, Ови даже не видел, куда бросает, делал это на чутье, полагая, что именно в этот момент такой бросок для вратаря станет неожиданностью. Так и получалось.
– Только у великого игрока может быть свой «офис», из которого он продолжает забивать невзирая ни на какие хитрости, которые придумывают соперники, – говорит член Тройного золотого клуба, Зала хоккейной славы и выборного комитета в этот самый Зал Игорь Ларионов. – У Уэйна Гретцки офис был за воротами, откуда он создавал сотни голов, у Майка Босси – на пятачке, у Овечкина – в левом круге вбрасывания.
Очередная история – теперь о смертоносном щелчке Ови из левого круга вбрасывания – от Виктора Козлова:
– Мы стояли с одним парнем, защитником «Ванкувера», в нашем большинстве под воротами. Сашка со своей любимой точки, которую тогда еще не воспринимали как его любимую, как дал с ходу! Я стоял первый и успел увернуться. Защитник – тоже. А капитаном у нас тогда был Крис Кларк – так ему шайба прямо в ухо угодила! У меня вся жизнь пролетела перед глазами, когда та шайба свистела. У защитника – тоже. Мы с ним даже переглянулись, он сказал: «Ничего себе мы с тобой попали!» А Кларки не повезло, он не видел момента, когда шайба из-под Саниной клюшки вылетела. Как он выжил – не знаю!
– В чем уникальность броска Александра?
– В том, что никогда не поймешь, куда именно полетит шайба. Только он сам примерно представляет это. А остальные могут только догадываться. Ведь Овечкин отточил этот щелчок настолько, что даже лучшие вратари бессильны. Когда он только начинал, бросок был более предсказуемым. Теперь же соперники не знают, что с этим делать. Ставить под него в большинстве нападающего, чтобы блокировал именно его броски – так остальные четыре в три разберутся, там есть для этого и другие серьезные ребята. Не ставить – сам заколошматит.