– Стоят секьюрити от отеля. Плюс в команде есть человек, ответственный за безопасность, он приезжает с нами.
– Город по отношению к вам не самый дружелюбный. Да и центр наполнен не самой безопасной публикой. Не боитесь выходить отсюда на ужины?
– Выходим, здесь недалеко есть рестораны. Вполне можем прогуляться, – ответил Орлов. – В каждом городе есть районы, где лучше не ходить, – но на моей памяти никаких инцидентов не случалось. В Детройте было пару случаев, когда у ребят забирали кошельки, но у Питтсбурга дурной репутации нет. А игры с «Питтсбургом» у нас всегда особые, и я это понял сразу, когда семь лет назад приехал в НХЛ. Много борьбы, удалений, голов. Как только видим в календаре эти игры, сразу начинаем на них настраиваться. Накал виден и по поведению болельщиков. Их во время этих матчей слышно всегда. И пресса свою роль играет – постоянно нагнетает противостояние Саши Овечкина, Кросби, Малкина, закидывает новости, создает ажиотаж.
– Как болельщики отнесутся к тому, что, допустим, накануне или после матча с «Вашингтоном» увидят вашу русскую часть команды в ресторане ужинающими с Малкиным?
– Во время регулярного чемпионата – нормально. И это бывало. Почему нет? Но вот когда идут матчи плей-офф – могут и не понять.
После раскатки «Вашингтона» утром в день матча я чуть-чуть заплутал в подтрибунке – и встретил Евгения Кузнецова. Он вывел меня к выходу с такой уверенностью, словно провел в «Питтсбурге» несколько лет. Так ведь играют сколько – с закрытыми глазами все будешь помнить!
– Не боитесь по Питтсбургу ходить? – поинтересовался я и у Кузнецова.
– Да нас тут никто не знает! – хохотнул он.
За этим парнем никогда не заржавеет. Только не надо принимать очередную шутку Кузи за чистую монету – разумеется, тут «Вашингтон» в целом и самого Кузнецова в частности знают все. Особенно если вспомнить, какую роль он сыграл в кубковой серии предыдущего года между «Питтсбургом» и «Вашингтоном»…
За два дня до матча со «Столичными» я был на встрече «Питтсбурга» с «Бостоном». В принципе уже там Малкин мог свою тысячу выбить. Он так и скажет по-английски репортерам: «У меня тогда было несколько хороших шансов. Конечно, это круто – набрать юбилейное очко с „Кэпс“, но решающего значения не имело. Взять его с „Бостоном“ тоже было бы почетно».
В том матче Джино постепенно раскатился – и третий период провел просто отлично, дважды отдав партнерам, по сути, голевые передачи (нереализованные), а потом выйдя «один в ноль». А когда не забил, со всей силы хрястнул клюшкой о борт. И стало ясно, что вся свистопляска вокруг тысячного очка заставляет его нервничать. И влияет на результативность.
Он откровенно признался мне в этом, когда мы беседовали у него дома в день между играми с «Бостоном» и «Вашингтоном». Я-то спросил об этом аккуратно, а то бог их знает, этих суперзвезд, на что они нервно отреагируют… Просто поинтересовался: семь очков в последних десяти играх, в каждой не более одного очка – не сковала ли его немножко такая статистика? Но Малкин ответил легко:
– Совершенно верно. И даже не немножко, а сильно сковала. При этом не сказал бы, что плохо играл или нет моментов. В каждой встрече были один-два шанса у меня и еще несколько – у партнеров. Но, верите или нет, шайба не идет в ворота. Думал, когда это уже закончится? Тысяча очков – большое событие и для меня, и для моей семьи. Хотелось уже побыстрее набрать их, отпраздновать, забыть и готовиться к плей-офф. Потому что все равно много вопросов по этому поводу. И вы вот сейчас приехали ради этого, – улыбнулся Женя. – В раздевалке ребята тоже спрашивали, сколько очков осталось. Быстрее бы уже набрать эту тысячу – и двигаться дальше!
– Команда помогает, поддерживает?
– Конечно. И команда, и тренер Майк Салливан. Они же все видят и чувствуют. Все спортсмены друг друга понимают, особенно когда много времени проводишь в команде и общаешься с ребятами. Когда ты ломаешь клюшки, психуешь – это заметно. И Сергей Гончар говорит: «Успокойся, все будет нормально». Сто, двести, даже пятьсот очков проходили мимо более спокойно. В НХЛ именно тысяча считается гроссмейстерским числом, потом полторы… Вот это ценится. Даже когда Кросби достиг тысячи двухсот очков, мы просто поздравили в раздевалке, и об этом было не так уж много разговоров. А вот когда он тысячу набирал – зрители ждали этого момента. И, помню, у него тоже две или три игры не получалось взять последнее очко. Когда забил – его и поздравили по-настоящему, и клюшку золотую вручили. Это – событие, его сильно ждешь. И оно давит, конечно.
Спустя время я спросил Гончара, старшего товарища Малкина и второго тренера «Питтсбурга», какими словами он успокаивал Джино.
– Когда ты сам играешь и какое-то большое событие уже перед глазами – естественно, хочется, чтобы оно быстрее случилось, – ответил самый результативный российский защитник в НХЛ всех времен. – И, бывает, делаешь лишнее, чересчур стараешься. В нужный момент бросишь чуть сильнее, чем нужно, – и шайба из-за этого летит не так точно. По опыту, если обо всех этих моментах начинаешь думать – они мешают. Мы с Женей и говорили на эту тему. Я ему объяснял: «Ну, слушай, это же все равно произойдет». Просто было нужно, чтобы с его талантом у него в этот момент была холодная голова. Если девятьсот девяносто восемь набрал – значит, оставшиеся два уж точно доберешь! Как-то просто посидели, поговорили на эту тему. Рад, если ему это помогло.
Но вернемся к разговору с Малкиным за день до матча с «Вашингтоном».
– Родители приехали к вам специально под тысячу, или они здесь уже давно?
– Совпало! Они всегда в середине марта ближе к плей-офф приезжают. А тут и я затянул с этой тысячей. Конечно, хотелось, чтобы они в этот момент были здесь, рядом, на арене. Потому что это не только мой праздник, а наш общий, семейный. Процедура в таких случаях стандартная. Семья приглашается на лед, жене и маме дарят цветы. Поздравление, золотая клюшка с гравировкой фамилии и количества твоих голов и передач. Я видел клюшку Кросби, но буквально пять секунд, тщательно не разглядывал. У Овечкина, помню, тоже жена на площадку выходила, родители…
Интересно было наблюдать за Евгением на разминке перед игрой. Вот после паса от борта Джино засадил шайбу в «девятку» – притом что партнеры вратаря переигрывали с большим трудом. Вот нарезает небольшие круги, когда все стоят у бортов – словно не может находиться в статике. Вот все уже ушли в раздевалку, а он, последний, все еще стоит в правом круге вбрасывания и смотрит куда-то вниз, о чем-то размышляя. А потом дает еще два круга, дважды бросает по пустым воротам и лишь после этого уходит.
С «Бостоном» Малкин не набрал ни одного очка – и задача на «Вашингтон» существенно усложнилась. Потому что «Кэпс» перед этим матчем прибавили, особенно в обороне, одержали семь побед подряд, вышли на первое место в дивизионе и вообще все больше напоминали ту команду, которая в прошлом сезоне брала Кубок Стэнли. Как против такого соперника наберешь два очка, если до этого десять игр в лучшем случае зарабатывал одно?
И полтора периода все выглядело так, будто никакого юбилея не будет. В том сезоне у команд однажды получился суперрезультативный матч – «Пенс» победили 7:6 в овертайме – но дважды были скромные 2:1 в пользу и одних, и других. Эта игра тоже долго не «размораживалась». На какой-то момент в первом периоде даже показалось, что команды начинают себя чуть-чуть приберегать перед плей-офф, до которого оставалось меньше месяца.
А благодарственное видео на кубе в честь Карла Хагелина, выигравшего два Кубка Стэнли в составе «Питтсбурга» и недавно транзитом через «Лос-Анджелес» перешедшего в «Вашингтон», добавило атмосфере нежданного для меня благодушия. Раскаленной ее было совершенно не назвать. После видео под рев растрогавшихся трибун обе команды встали и начали стучать клюшками по борту – это привычный хоккейный знак одобрения, теплых чувств.
Но хотелось-то хард-рока. Не музыкального, которого на питтсбургской арене запускают перед каждым периодом, – хоккейного!
Первый гол, забитый Враной перед самым перерывом, размочил счет, но не общую картину. Как и второй, на этот раз – после явного ляпа вратаря «Питтсбурга». И «Вашингтон», которому рисковать было совершенно не нужно, был настроен засушить игру. А «Питтсбург», казалось, не видел путей, чтобы ее раскачать. И у Малкина все это время шансов набрать очки не было. В отличие, кстати, от Ови.
Перелом произошел на 13-й минуте второго периода. К сожалению, далеко не самая положительная роль в этом была уготована Кузнецову: на выходе из зоны, выбирая направление атаки, он на одно лишнее мгновение зазевался. И этого было достаточно, чтобы молодой нахальный Макканн совершил, как выразились после игры комментаторы, «карманную кражу». Отобрал, воспользовался тем, что крайние форварды «Вашингтона» уже уехали в атаку, и, услышав легкое постукивание клюшкой по льду, отдал на пустые ворота Гюнтцелю.
Тут-то «Пингвинов» словно переименовали в «Эвеланш». В «Лавину». Потому что «Питтсбург», до того времени молчавший, забросил три шайбы за минуту и 18 секунд. А потом мог забросить и еще.
Третий гол – это уже было большинство, которое у «Питтсбурга» на протяжении всего сезона занималось непонятно чем. Но в этот день сработало дважды. И оба раза – с участием Малкина.
Причем первое удаление Бэкстрема заработал сам Джино. Правда, тут же Малкина толкнули в спину, он развернулся и жестко ответил, началась потасовка. А потому возникла опасность, что и россиянин с оппонентом получат по малому штрафу. Однако судья обоих простил, а выгнал только того, кто фолил изначально – шведа.
Действия Малкина в первой из двух его голевых атак получились даже более активными и креативными. Он, стянув на себя двух защитников, отдал острую передачу Кесселу, а тот в одно касание – под точный бросок капитана Кросби.
За 5:35 до конца второго периода у Малкина стало 999 очков, что тут же и было сообщено публике посредством огромной надписи на кубе. Чтобы еще нагнать ажиотажа. Получилось! Тем более что в перерыве этой теме на экране было посвящено просто все, и, когда хозяева выходили на третий период, камеры показывали самым что ни на есть крупным планом только Евгения.