– Он особо на языке внимание не заострял, – признаёт отец Евгения. – Если бы больше старался, может, и раньше заговорил бы. Но он знал, что в хоккее с тренером и партнерами находит общий язык – и этого было достаточно. Потом все пришло само собой.
Два года жизни дома у Гончара, где можно было по-английски не говорить, этот процесс еще сильнее замедлили. Интервью на английском Джино долгое время вообще не давал, предпочитая разговаривать языком голов и пасов. И, возможно, именно это явное отставание в медийности от Овечкина не позволяет Евгению конкурировать с Александром в популярности – не в Питтсбурге, разумеется, а вообще. Причем это справедливо и для России, и для Америки.
– Никогда не стремился быть медийным, да и вообще разговорчивым, – соглашается Малкин. – Даже сейчас большие интервью даю раз в год. Но понятно, что работа с прессой здесь и в России построена совершенно по-разному. Помню, приехал в локаут играть в Магнитогорск, и мы выходили в одном звене с Сергеем Мозякиным, забивавшим в каждой игре и ставившим рекорд за рекордом. К нему подходили один-два журналиста, но он говорил: «Я с прессой не общаюсь».
Я спрашивал его: «Как ты можешь не общаться, если у тебя каждая игра – какое-то событие?» Мне было смешно, потому что, когда в НХЛ много лет играешь – это огромный опыт, школа, в том числе и в этом смысле. Вокруг тебя всегда журналисты, скопление камер. Все равно к этому привыкаешь. Кросби рассказывал, что у него первое интервью взяли, когда ему было тринадцать лет. В четырнадцать Сид уже был на телевидении. В пятнадцать стал привыкать к тому, что он – звезда, а у звезды есть и определенные обязанности. Да даже и не имея такого статуса, все канадцы и американцы держат себя в раздевалке перед камерами уверенно, говорят спокойно. Привычка!
Когда мы, игроки, в России растем, ни о каких интервью нет и речи. Лишь если ты попадаешь в первую команду, и то далеко не сразу, тебе могут вопрос-два задать. Так что, конечно, такая реакция – она от неуверенности. И когда на интервью у ребят случаются какие-то казусы – опять же, потому что не привыкли…
Сейчас-то Малкин общается с журналистами не хуже Овечкина. Но гандикап вашингтонцу на первых порах за океаном форвард «Питтсбурга» дал слишком большой. И это при том, что на момент первого овечкинского Кубка Стэнли у Джино их было уже три.
Но он здраво оценивал свои слабые места. И уже через год после того, как стал энхаэловцем, нанял репетитора. По… русскому языку и литературе!
– Просто подсказали – тот же Гончар, а также агент Геннадий Ушаков, – говорит Малкин. – Да и сам я прекрасно понимал, что нет у меня школьной базы. Отучился восемь классов. Я же был на год младше всех, с кем тренировался, и тянулся за старшими ребятами. У них образовался спецкласс при лицее, и мне надо было девятый класс перепрыгивать. Вы понимаете, что такое спецкласс? Это двадцать хоккеистов, ни один из которых не хочет ходить в лицей. Мы могли договориться, что на последнюю пару не пойдем. Просто все уходили домой, и все – бывало и такое.
И я в какой-то момент, уже играя профессионально, почувствовал, что потерял это образование, и как-то надо наверстывать. Нельзя стоять на месте! И однажды летом взял репетитора, мы занимались языком, писали сочинения…
К слову, упомянутый Евгением агент Ушаков – близкий друг семьи Малкиных, и их очень расстроила кража в его подмосковном доме в апреле 2020-го, когда Ушаков находился в Питтсбурге. Унесли, в частности, подаренный Джино агенту перстень обладателя Кубка Стэнли.
– Мы очень близкие друзья, – рассказывала мне Анна Кастерова. – Он уже член нашей семьи. Женя подарил ему перстень в честь победы в Кубке Стэнли. Ушаков постоянно поддерживает Женю, приезжает раза четыре за сезон. Жаль, что подарок украли, и, к сожалению, так и не нашли.
Во втором сезоне в НХЛ Малкин совершил выход в хоккейный космос – преодолел рубеж в 100 очков за регулярный чемпионат. У него их окажется 106! Правда, у Овечкина – еще на шесть больше. Но и эти цифры, и 47 голов – тоже мощнейший показатель. Ключевой отрезок случился после серьезной травмы Кросби, когда Джино подхватил знамя – набрал в 28 матчах без молодого капитана 44 очка. И так будет и в дальнейшем, когда Сидни будет нездоров.
Символом совместной игры Кросби с Малкиным – а вместе они выходят на лед в большинстве – стал гол Сида с передачи Джино 18 октября 2008-го. Этот гол был одновременно трехсотым очком и сотым голом канадца, а также двухсотым очком россиянина. И массажист «Пингвинз» разрезал напополам эту трижды юбилейную для них шайбу.
А перед тем весной и летом они с тренером Дэном Байлсмой, сменившим Террьена, дошли до финала, в котором уступили «Детройту» Майка Бэбкока. В 21 год забить в плей-офф десять голов и набрать 22 очка удается, мягко говоря, не всякому.
Это был неоценимый опыт, который, как убежден Гончар, позволил Джино осознать, что тот способен играть на таком уровне и готов сделать следующий шаг. Тем более что в столь молодые годы он стал еще и членом первой символической сборной чемпионата, и номинантом на «Харт Трофи», уступив в борьбе за звание самого ценного игрока сезона только… Овечкину. Как, кстати, и на следующий год.
Но тогда у Малкина было чем козырнуть в конкуренции со своим более популярным соотечественником. В том числе и «Арт Росс Трофи», призом лучшему бомбардиру, теперь уже со 113 очками, до которых и Ови не дотянется. Но главное – с тем, ради чего эти парни в НХЛ и приходят.
Евгений в двадцать два года не просто взял Кубок Стэнли, обыграв в финале все тот же «Детройт», но еще и сделал это с заоблачными 36 очками, которые до сих пор остаются лучшим показателем любого хоккеиста в Кубках Стэнли XXI века, стал обладателем «Конн Смайт Трофи». Последним, кто набирал больше, был Уэйн Гретцки с 40 очками в 1993 году. То есть Малкин – лучший за один плей-офф на протяжении уже почти тридцати лет!
Ох, что это было!..
В 2012 году я беседовал с Полом Морисом – сейчас главным тренером «Виннипега», а в 2009-м – «Каролины», которую «Пингвины» не заметили в полуфинале Кубка – 4:0. Морис приехал в Россию во время локаута тренировать… магнитогорский «Металлург». И Малкин на несколько месяцев стал его игроком. А еще до того, как это произошло, Морис восхищался:
– Что он тогда творил! Нет, конечно, весь «Питтсбург» в сезоне-2008/09 был потрясающей командой, «убившей» нас в финале Восточной конференции. Но именно Малкин был абсолютно неудержим. Не могу забыть гол-«спинораму», который он забил нам в Роли, в третьем матче серии, развернувшись на 360 градусов. Уф-ф!
Вот и Гончар, когда спрашиваю его, что из того Кубка в исполнении Малкина ему больше всего запомнилось, говорит:
– Серия против «Каролины», когда мне казалось, что он вообще один может играть и выигрывать. Так Женя доминировал.
На мой вопрос, какой из трех Кубков Стэнли он пережил острее всего, Малкин отвечает моментально:
– Первый, 2009 года. Предыдущий сезон получился тяжелым, мы проиграли в финале тому же «Детройту», с которым встретились в решающей серии и на этот раз. Дело дошло до седьмого матча, тогда как в 2016 и 2017-м побеждали уже в шести. Помню, что перед седьмой встречей вообще не спал. Мы встречались в Детройте, где на «Джо Луис Арене» проиграли все три матча, а три на своем льду – выиграли. Понимали, как будет тяжело. Плюс давление из-за проигрыша в прошлогоднем финале: «Неужели опять?..»
– У вас же до этого никаких больших трофеев не было…
– Не было. Только юниорский чемпионат мира выиграли. Молодежный – проиграли. В чемпионате России ни разу не побеждал – мы были вторыми и третьими. Первый мой финал Кубка Стэнли мы опять проиграли. Да и вообще, седьмая встреча, когда все решится в одном матче – это всегда нервы. Тяжелее теста в жизни не было. Ко всему прочему, в третьем периоде Кросби травму получил. Играли, по сути, в два звена – и просто выкидывали шайбу. Два раза, по-моему, за весь период бросили. Хорошо, что 2:0 вели. Честно скажу, мое мнение – «Детройт» должен был побеждать. Он был сильнее. Можно сказать, «Ред Уингз» подарили нам этот матч. Но все сложилось хорошо: в один год выиграли они, на следующий – мы. Поделили Кубок пополам!
В НХЛ Джино сделали игроком, на девяносто процентов сосредоточенным на атаке, то есть играющим на своей самой сильной стороне. Как, кстати, и Овечкина, причем Александра, крайнего форварда – в еще большей степени. Меня всегда интересовало, не хотел ли Малкин стать двусторонним центрфорвардом – таким, как Федоров или Дацюк? Ведь в том же «Металлурге» до отъезда он и в меньшинстве выходил, и получилось у него весьма неплохо.
– Это в первую очередь от тренеров зависит, – объяснил Евгений. – У одного, как сейчас у Салливана, даже Кросби выходит в меньшинстве, потому что тренер ему это доверяет. Читал, тот же Кузнецов попросил своего тренера в «Вашингтоне» дать ему время в меньшинстве – и в нескольких матчах, видел, он там выходил. Понимаю, тренеры переживают, что в меньшинстве тебе надо блокировать шайбы, и многие ломают кости ступней от бросков. Но считаю, что смог бы играть «четыре на пять». Всегда можно чему-то обучиться, потренироваться, наработать какие-то схемы, посмотреть видео. Ничего сверхъестественного в этом не нахожу. В Магнитке даже забивал в меньшинстве!
Когда я пересказал Скотти Боумэну услышанное от Малкина, тот обрадовался:
– Правильно говорит, потому что Джино – умный игрок! – воскликнул величайший тренер. – И у него бы получилось!
Вот только шанса ему так и не дают. И вряд ли дадут. Я интересуюсь у Малкина, помогает или мешает его успехам в плей-офф гонка за индивидуальными достижениями в регулярном чемпионате. И предполагаю, что помогает. Потому что его рекордный по сей день для россиян Кубок Стэнли-2009 с 36 очками случился как раз вслед за лучшей для него регуляркой со 113 очками. То есть если ему играется в кайф – то везде.
– Да, уже не раз это наблюдал, – подтверждает Джино. – У тебя поперло, удача на твоей стороне, легкость, уверенность. Появляется дополнительная энергия, словно вырастают крылья, которые несут тебя вперед. Тогда, кстати, и выиграл свои первые индивидуальные трофеи в НХЛ. В тот момент, после выигрыша «Арт Росс Трофи», я почувствовал, что стал одним из лучших хоккеистов, помогаю команде, и у нас есть шанс побороться за Кубок. Конечно, это помогает!