У Малкина сейчас отлично поставленная речь. Занятия с репетитором после первого сезона в НХЛ дали эффект, но безусловно повлияло и постоянное общение с Кастеровой – телеведущей с отличным русским языком.
– Во время пандемии и паузы в чемпионате НХЛ он тоже занялся самообразованием, – продолжала Аня. – Нанял двух репетиторов: по английскому, чтобы подтянуть грамматику, и по русскому. Он занимается каждый день с понедельника по пятницу.
– Ему интересно, он втянулся?
– Да, и это меня радует. Даже мне делает замечания из-за ударений! – смеется она. – Недавно я сказала «тóрты» неправильно. Просто вырвалось. Так он возмущался, что я неверно произнесла слово при ребенке. И читает много. Любит фэнтези и сейчас поглощен книгой «Квантовый воин. Сознание будущего».
– Во время пандемии вы не скучали по телевизионной работе?
– Скучала. Правда, семейная жизнь все равно засасывает, – отвечает она. – В 2019-м заключила соглашение с одним из федеральных каналов. Это должна была быть сезонная околохоккейная программа. Мы уже ударили по рукам, была проделана огромная работа в плане логистики с моей стороны. Но, к сожалению, за несколько дней до съемок ситуация кардинально поменялась – программу отменили. Меня это немного задело: очень много сил на это потратила, очень серьезный настрой был. Тяжело было осознать, что ничего не состоится – потому что из всего, что мне предлагали в последнее время, эта программа стала единственной, на которую я согласилась.
– А что она собой представляла?
– Во-первых, это были бы авторские блоки с ведущими игроками мирового хоккея. Что уж говорить, к ним у меня есть прямой доступ благодаря деятельности мужа. Во-вторых, большие, интересные репортажи из кулуаров с ведущими хоккеистами многих команд. В том числе с русскими. Идея была очень интересная. Имелось уже много договоренностей, в частности с НХЛ. Очень жаль, что проект не состоялся, – это был бы мега-эсклюзив.
И в самом деле, жаль. Может, еще получится? Гарантированного зрителя в моем лице это «Кастерова-шоу» – не знаю, как бы называлась программа на самом деле – уже имеет.
27 января 2017 года на Матче звезд НХЛ в Лос-Анджелесе в ознаменование столетия лиги был представлен список ста лучших игроков в истории НХЛ. Его составляло специальное жюри, 58 человек – тренеры, игроки, хоккейные функционеры и журналисты. Из россиян в списке оказались Сергей Федоров, Павел Буре, Александр Овечкин и Павел Дацюк.
Малкина не было.
Это оказалось большим шоком и для него, и для многих людей из хоккейного мира, с которыми я говорил, – подавляющее большинство считает то решение несправедливым. И ладно бы такие люди, как Дэйв Кинг, которые с Малкиным работали. Вот, например, четыре мнения авторитетнейших в НХЛ специалистов с обеих сторон океана.
Скотти Боумэн:
– Я входил в жюри, и в моем списке Малкин был. Считаю самыми большими ошибками во всем итоговом списке отсутствие двух человек. Малкина и защитника намного более старшего поколения, Пьера Пилота из «Чикаго». Пилот трижды выиграл «Норрис Трофи» – и он не в списке. Как такое может быть?! По-моему, среди выбиравших было слишком много людей, которые не знали весь спектр игроков. Большой и сильный Малкин – недооцененный хоккеист, потому что в «Питтсбурге» есть Кросби. Если бы Евгений был в другой команде, о нем говорили бы гораздо больше. Похожая ситуация была в «Детройте» у Сергея Федорова, игравшего в одной команде со Стивом Айзерманом. Но он в сотню лучших попал.
Фил Эспозито:
– Это сумасшествие. Малкина должны были туда включить.
Игорь Ларионов:
– Я бы включил, но это находится за пределами моих возможностей. Что толку здесь сожалеть и разочаровываться? Женя ответил на это победой в Кубке Стэнли. Он подключился к нашему клубу тех россиян, кто выиграл Кубок три раза.
Вячеслав Фетисов:
– Мне кажется, критериями должны быть не голы-очки-секунды. Подход должен быть другим – как ты повлиял на игру в целом, что нового в нее привнес. Пример – Женя Малкин. Он точно там должен быть! Один из лучших, считаю, центральных по пониманию игры.
Чуть менее титулованные, но тоже очень авторитетные североамериканские фигуры в хоккее придерживались такой же точки зрения. Например, известный еще в игровые годы остротой своих высказываний американский форвард Джереми Реник, позже ставший телекомментатором. С ним мы пообщались на Олимпиаде в Пхенчхане.
– Без вопросов, Малкин – один из ста лучших игроков в истории НХЛ, независимо от того, попал он в список или нет, – заявил Реник. – Я не смотрю на эту сотню как на реальную сотню лучших. Те, кто выбирал, должны были назвать определенное количество хоккеистов из каждого времени, каждой эры. А из одной только моей эры, из 90-х, можно было выбрать 50 и не ошибиться! Малкин же входит в тройку моих любимых хоккеистов, выступающих сегодня, – наряду с Патриком Кейном и Коннором Макдэвидом. Я большой фанат Малкина.
И Реник неожиданно улыбнулся своему воспоминанию:
– Когда я впервые встретил его, все, что он знал, по-английски, это «привет» и «спасибо»…
Анна Кастерова высказывается на эту тему так:
– Помню, меня это задело: «Как так, вы что, вообще?!» Это загадка. Мне друзья, околохоккейная тусовка присылали сообщения, ссылки на то, что многие авторитетные в мире хоккея люди удивлялись и возмущались. Мне кажется, кого-то другого задело бы больше, чем его. Женя, несмотря на свои терзания, прекрасно понимает, кто он. Чего добился. Стержень у него будь здоров – попробуй его согни.
– Вслух Женя ничего не выражал, жалоб никаких не было, – вспоминает Сергей Гончар. – Он просто вышел и своей игрой все доказал – в тот год мы снова выиграли Кубок. А в команде, конечно, были в шоке. Генеральный менеджер был очень удивлен и вообще не мог понять, как такое возможно. И тренеры, и весь коллектив считали, что он заслуживает быть в этом списке.
А теперь слово самому Малкину. Только он может объяснить, что это такое – не оказаться в списке 100 лучших в истории лиги, имея за плечами к тому моменту два Кубка Стэнли, «Харт Трофи», «Конн Смайт», «Арт Росс»…
– Конечно, было обидно. И задело. Со временем эмоции по этому поводу немножко угасли, я остыл. Что я могу сделать? Все, что выиграл – на виду и со мной. Те, кто попал в список, оказались там заслуженно – хороших хоккеистов в НХЛ за всю историю было очень много. Может, если бы выбор делался сегодня или завтра, я бы в этом списке оказался – ведь выбор происходил до третьего Кубка Стэнли. Что случилось – то уже не изменить. Надеюсь, в команду следующего столетия попаду.
Он сказал это – и улыбнулся. Женя давно, что называется, отпустил ситуацию. Мы же помним – он не такой, как, например, Кучеров. Женя не мстит тем, кто сделал ему плохо. Он просто играет.
Слова Боумэна о недооцененности Малкина из-за того, что в «Питтсбурге» есть Кросби – одна из главных спортивных драм, парадокс карьеры Жени. Два суперзвездных центрфорварда в одном клубе – это гениально для хоккейной команды, но сложно для них самих.
Ну, по идее должно быть сложно…
В 2016 году, перед Кубком мира в Торонто, мы обсуждали тему их взаимоотношений с Сергеем Гончаром, уже вошедшим в тренерский штаб «Питтсбурга».
– Отношения между ними взаимоуважительные и даже дружеские, – сказал Гончар. – А человек Сидни хороший и очень трудолюбивый. Человек, который больше всех работает – по крайней мере в современном хоккее. Спит он или ест – думает о хоккее. Просматривает моменты, игры, все время пытается чему-то еще научиться. Настоящий фанат своей профессии, который делает все, чтобы стать лучше. И все для победы команды.
– Будет ли у них с Женей на Кубке мира заочная конкуренция?
– Все ребята, которые играют на таком уровне, очень спортивны по натуре. В жизни они могут как угодно здорово общаться, но на льду не захотят уступать ни за что. Однако это – чисто спортивная, здоровая борьба.
Наконец, я спросил и самого Малкина – как им с Кросби удалось ужиться и не было ли у него желания выйти из тени Кросби и перейти в команду, где он был бы безоговорочным номером один. Подробный и, как мне кажется, очень искренний ответ Евгения должен поставить точку во всей этой многолетней дискуссии.
– На самом деле было очень много таких мыслей. Они и сейчас иногда возникают. Но моя карьера развивалась таким интересным образом, что этого не произошло. Первые два года я ощущал себя новичком, а никакой не звездой. На третий мы выиграли Кубок Стэнли. У нас была суперкоманда, и я думал, что возьмем сейчас еще пять Кубков подряд, и тогда можно спокойно переходить в другой клуб, набирать кучу очков, а может, и вообще заканчивать карьеру. Но сначала я получил серьезную травму, потом – он, и побед вдруг не стало. Мысли об уходе пропали. У нас ничего не получалось, и даже если мы с ним не можем побеждать, куда еще переходить?!
У меня всегда были хорошие отношения с руководством «Пингвинз» – с тем же Марио Лемье, который всегда приходит в раздевалку и поддерживает, даже если мы проигрываем. И, что не менее важно, с самим Сидом. Он очень порядочный, общительный и в то же время скромный человек. Из-за таких отношений я очень сильно верил в этот клуб. Верил, что мы сможем снова добиваться побед. Хотел остаться в этой команде, потому что был уверен: мы выиграем еще не один Кубок. Не хотел гнаться за очками, передачами, переходить в условную «Флориду», чтобы просто набирать там очки и в начале апреля заканчивать сезон, не попав в плей-офф.
Многие мне говорили: «Вокруг тебя команда будет строиться». Но сколько таких примеров, когда вокруг классного хоккеиста команда вроде строится – и ничего не выходит! Тот же Макдэвид выступает здорово, и «Эдмонтон» проигрывает не из-за того, что он плохой, а потому что генеральный менеджер не может собрать команду-победительницу. У нас в «Питтсбурге» всегда были генеральные менеджеры, которые вовремя обменивали игроков. Всегда было какое-то живое движение в команде. И всегда была задача выиграть Кубок Стэнли. Только выиграть. Это и тренер нам внушает, и генменеджер. Так что мысли об уходе возникали – но когда, куда? Это непростое решение. А вдруг не пойдет и опять придется менять команду?