Думаю, я тогда просто невольно нажал на больную мозоль форварда. Его жажда побед была известна всем, а «Тампа» все последние сезоны бродила вокруг да около Кубка Стэнли, но никак не могла до него добраться. В 2015-м проиграла финальную серию «Чикаго», в 2016-м и 2018-м уступила в седьмых матчах полуфиналов будущим победителям – соответственно «Питтсбургу» и «Вашингтону».
И так выходило, что блистательный игрок Кучеров за всю свою 25-летнюю на тот момент жизнь не выиграл вообще ничего – ни юниорский, ни молодежный, ни взрослый чемпионат мира в составе сборной, ни Кубок Стэнли по одну сторону океана, ни Кубок Гагарина – по другую. Разве что Кубок Харламова в Молодежной хоккейной лиге. Но это было уже так давно…
Поэтому вопрос о плохом финише предыдущего сезона, видимо, плеснул масла на разогретую сковородку.
– Понятное дело, все люди хотят, чтобы забивали в каждой игре, – хмыкнул Кучеров. – Им же не важно, что тяжело играть против лучших защитников любого соперника. Да и вообще против лучших игроков, которые умеют сдерживать чужих лидеров. Тяжело забивать, тяжело создавать, когда не идет. Если поймал кураж – тогда, конечно, другое дело. Я бы не сказал, что играл плохо. Не понимаю, почему все говорят – «плохо, плохо»… Вроде бы голы забивал, очки набирал. Даже в этом году говорили, что был плохой старт!
Нет бы мне подстроиться и согласиться. Но я, на свою голову, решил продолжить дискуссию:
– По итогам первого месяца вы в списке бомбардиров шли на 46-м месте…
– А чего люди хотят, не понимаю! – еще больше распалился Кучеров. – Чего они ожидают от первых игр? Что сразу надо 20 голов забить? Не понимаю. Об этом постоянно говорят. Пытаюсь это не слушать, но такое звучит везде. В принципе мне без разницы, но зачем говорить «плохо» про вторую половину прошлого сезона? Не считаю, что она была плохой. Помимо меня, есть еще двадцать игроков. Да, понятно, не на своем уровне был. Но все равно набирал очки. У меня было больше очка за игру.
Ага, все-таки вырвалась фраза: «Не на своем уровне был»! Но Никита уже стоял в стойке. И продолжал про старт текущего сезона:
– Убрали Наместникова, разбили наше звено – это тоже причина была. Но в начале сезона я тоже нормально очки набирал. Просто шайба не так шла в ворота, как она идет сейчас. Однако моменты были и игра была. Просто люди на это не смотрят, а видят только статистику. Да и вообще, сезон на сезон не приходится. Ты же не можешь каждый раз все делать одинаково.
С этой негативной волны в том интервью Кучеров уже не сошел. Заметишь, допустим, о том, что он практически не празднует забитые голы, напомнишь его фразу об обещании поработать в этом направлении. И на вопрос, нет ли идей какой-то своей фишки, вдруг услышишь:
– Знаете, когда, что называется, пристать не к чему – всегда найдут, к чему прицепиться. Так и здесь.
Вот тогда я и понял, что имел в виду и Прохоркин в своих словах про «злюку», и сам Кучеров, с этим определением согласившийся.
Спустя месяц я до конца того сезона приехал в Тампу. Хотелось посмотреть своими глазами и на путь великолепной команды, которая била все рекорды лиги, и, конечно, понаблюдать за игрой и достижениями Кучерова и Андрея Василевского. И по возможности пообщаться с ними.
Но Кучеров на контакт больше не шел и при этом ничего не объяснял. Не захотел даже брать привезенный из Москвы подарок – переданный коллегами номер газеты «Спорт-Экспресс» с большими портретами его и Могильного на первой полосе. Буркнул после одной из успешных игр у выхода из раздевалки:
– Мне это не нужно.
С моими коллегами он общался так же – к североамериканцам после игр выходил по просьбе пресс-службы на минуту-полторы, а им тоже хотелось от главной звезды команды явно большего. На чемпионате мира-2019 с российской прессой будет происходить ровно то же самое. А первое интервью один на один закрывшийся наглухо от публики Кучеров даст лишь через два года – в феврале 2021-го Павлу Лысенкову.
Но лично я не обижался, потому что это ведь тоже – сюжет. Суть которого в том, что замкнувшийся, набычившийся на внешний мир Кучеров воплощает свою злость в игре, которая у него стала еще ярче и сильнее. Ну и пусть не разговаривает с прессой и злится на вопросы, но выдает спектакль за спектаклем! Подумалось, правда, и о том, что как бы на таких нервах резьбу не сорвало.
Обошлось.
Я сидел в ложе прессы на Amalie Arena. Шла 12-я минута матча «Тампа»-«Детройт». Никита Кучеров с нехарактерной для него позиции на пятачке, получив передачу из-за ворот от Брэйдена Пойнта, забросил свою 32-ю шайбу в сезоне. Она стала его 109-м очком. Рекордным.
На громадном кубе арены в Тампе моментально показали вывешенный под своды дворца свитер с четвертым номером Венсана Лекавалье, которому рекорд «Лайтнинг» по очкам за сезон, 108 в чемпионате-2006/07, принадлежал до этой минуты. Здешнему народу, за более чем четверть века вполне поднаторевшему в хоккее, не надо было ничего разжевывать. Ему за последнюю неделю и так все уши про рекорд прожужжали. Язык тела самого Кучерова, кстати, был гораздо оживленнее, чем обычно после его голов. Что подчеркнуло: рекорд для него значит многое.
И в ту же секунду по дворцу пошел нарастающий с каждым мгновением гул: «У-у-у!» Но это было отнюдь не типично американское «Бу-у-у!», заменяющее в Новом Свете привычный нам свист. В этой, типично тамповской, шараде я разобрался еще годом ранее на Матче звезд. Тогда ведь Кучеров, напомню, сделал хет-трик, и слышать этот человеческо-самолетный звук мне в январе 2018-го довелось не раз.
«Ку-у-у-учеров!» – провозгласил диктор, и заполненная арена дотянула это длиннющее «у» и выдохнула. А когда до конца периода оставалось ровно пять минут – взорвалась могучей овацией вновь. В очередной паузе на куб вывели этак с пяток фирменных кучеровских голов, и затем – аршинные цифры «109» с объяснением, о чем речь. Которое, повторю, не требовалось. И тогда весь дворец уже просто встал.
В трех местах от меня в ложе прессы расположился лично Скотти Боумэн. Лучший тренер в истории НХЛ, выигравший девять Кубков Стэнли (еще четыре – на административных должностях в клубах-победителях) с тремя разными командами – «Монреалем», «Питтсбургом» и «Детройтом». Представить, что ему 85 лет, было решительно невозможно. Он и выглядел, и говорил, и двигался так, что это сделало бы честь любому 60-летнему. На каждый матч «Молнии» он совершал за рулем полуторачасовой марш-бросок из курортной Сарасоты, своего зимнего жилища.
Вообще, количество знаменитостей на небольшую вроде бы ложу прессы в Тампе зашкаливало. Вот из комнаты для радиокомментаторов выходит хлебнуть кофейку седой Фил Эспозито – стоит и перешучивается со знакомыми. До игры и в перерывах в эфире работает капитан единственной на тот момент чемпионской «Тампы»-2004 Дэйв Андрейчак – человек с внушительным, твердым лицом, который по-прежнему занимает первое место по голам в большинстве в истории НХЛ – Александр Овечкин в момент сдачи в печать этой книги на самых подступах. И Эспозито, и Андрейчаку около арены установлены статуи. А тут – они собственными персонами.
Вот в перерыве еще из одной комнатки, где обитают телевизионщики, выходит в изящных очках четырехкратный – по два раза в составе «Питтсбурга» и «Детройта» – обладатель Кубка Стэнли Лэрри Мерфи. Три из четырех трофеев были завоеваны им при Боумэне.
Они, естественно, тут же сталкиваются. Дело происходит в проходной комнате в ложе прессы, увешанной экранами с трансляциями разных матчей. Тут же – стол с прохладительными напитками и мини-гамбургерами. Идет живейшее обсуждение – смешались в кучу генеральные менеджеры, скауты, журналисты. Атмосфера потрясающая!
Боумэн в беседе с Мерфи нахваливает Кучерова, здорово прочитавшего ситуацию перед рекордным голом. При этом удивляется расположению игроков «Детройта»: как, мол, трое игроков «Ред Уингз» оказались за воротами, оставив одного Никиту под воротами? Из-за ворот же голы не забиваются! А с пятака, откуда бомбардир беспрепятственно расстреливал ворота Бернье – регулярно.
– По вашему мнению, хоккеист Кучеров – типично российский? – спрашиваю я Скотти.
– Да, – отвечает Боумэн. – Он одинаково хорошо бросает и отдает. Вижу, как он все время работает над броском. И вообще над собой. Мне он вообще очень нравится. Когда в большинстве у «Тампы» справа располагается Кучеров, а слева – Стэмкос, это страшная сила!
Боумэн сидел в трех местах от меня, а по соседству со мной – еще один не чужой нашему хоккею человек. Юхан Гарпенлов, шведский форвард 90-х, играл в «Сан-Хосе» в одном звене с Сергеем Макаровым и Игорем Ларионовым. Он работает в сборной Швеции и приехал сюда отсматривать игроков из своей страны. А я спросил его опять-таки про Кучерова. И предложил сравнить Никиту с великими советскими хоккеистами, с которыми Юхан очень хорошо нашел общий язык в Калифорнии.
– Катается он подобно Макарову, – тут же подмечает сходство Гарпенлов. – Мгновенно меняет направление движения, одурачивая соперников, способен повернуть, кажется, даже на монетке в десять центов, при этом не теряя контроль над шайбой. С точки зрения игрового чутья Кучерова можно сравнить с Ларионовым. Кое в чем он, как мне кажется, даже превосходит обоих. В броске. Он может создать гол сам. Может завершить усилия партнеров. И может вывести на ударную позицию одноклубника. Удивительно, как Никита способен контролировать игру! Это типично для лучших российских хоккеистов – высокий технический уровень, помноженный на ви́дение площадки и способность забивать.
– А не способен ли Кучеров, на ваш взгляд, с таким набором качеств играть в центре? – делаю я наивное лицо.
– Он и на краю справляется хорошо, – улыбается Юхан. – И здорово вписывается в манеру игры «Тампы». Вижу, как неоднократно во время матча он возвращается в свою зону, сам отбирает шайбы и начинает атаки. Кучеров на всех позициях играет хорошо!
– Вписался ли бы Кучеров в звено к Макарову и Ларионову, играй он в их времена?