С поста главного тренера Семенов ушел 4 февраля 2002 года. И в тот день произошел случай, который он вспоминает до сих пор.
– Это мне до сих пор греет душу. Меня отправили в отставку, на базе в Новогорске было собрание, я попрощался с игроками. Спускаюсь вниз – а там стоит Сашка, у него слезы на глазах. «Владимир Георгиевич, извините, что не смогли вам помочь». Мне было так приятно! Никто больше не стоял – только он. Единственный!..
Эпизод весьма наглядный. Но после всего, что вы уже прочитали о Саше, это вряд ли вас удивляет, правда?
Вскоре после того, как в сезоне-2018/19 Овечкин превзошел Сергея Федорова по очкам для российских энхаэловцев за карьеру, я брал у него интервью и попросил назвать одного тренера, который дал ему больше всех. Ови ответил: «Думаю, Зинэтула Билялетдинов. Я играл у него за „Динамо“ в 16–17 лет, и он поставил меня на правильный путь. Та работа, которую он со мной проводил, была для меня очень важной. И, конечно, детские тренеры, которые доверяли мне, ставили играть на более взрослом уровне. Всем спасибо!»
Олимпийский чемпион в бытность игроком, «коуч Билл» явно не зря несколько лет в 90-х работал в системе «Виннипега» и «Финикса». Зинэтула Хайдарович (кстати, партнеры по сборной СССР для простоты называли его почему-то Сашей – может, это был знак?) за эти годы понял, на каких китах стоит энхаэловский хоккей, и нет сомнений, что это сказалось на его работе с Овечкиным в течение двух с половиной лет.
Александр сам еще в 2003 году отвечал мне на вопрос, уделяет ли ему персональное внимание Билялетдинов: «Благодарен ему, поскольку он все время подсказывает мне детали того, как я должен поступать в той или иной ситуации. В моем возрасте он даже дает мне некоторое время в большинстве и меньшинстве». Как видим, с годами Ови мнения о роли этого специалиста в своей карьере не переменил.
Сам Билялетдинов охотно откликнулся на мою просьбу поговорить об Овечкине. А на вопрос, ожидал ли он, что Ови из всех тренеров за карьеры выделит именно его, ответил:
– Откровенно говоря, неожиданность. В его карьере было очень много тренеров. Мне очень приятно слышать от него такие слова.
А свои мысли о начинающем Овечкине Билялетдинов описывает так, как сложно было предположить:
– Помню, когда его выпускал – сильно переживал за него. Потому что Саша еще был очень молодой, шестнадцать лет. Да, уже высокий, уже видно было, что фактура будет хорошая. Но сыроватый. И каждый раз, когда он выходил на лед, у меня было волнение. Думал: «Скорее бы он сменился, а то не дай бог, что с ним случится!»
У него же азарт был всегда, лез биться в самую кучу. И иногда по молодости это затмевало все. Учить забивать – очень сложно, это внутреннее, оно или есть, или нет. У Саши – было. Моей же задачей было научить его правильно действовать в разных игровых ситуациях. Иногда, может, и не надо в эту кучу лезть, напротив, надо подождать. Работал он очень много, всегда был голодный, и это подкупало. Как и то, что он слушал и старался выполнять задание тренера. И рос на глазах.
Тема Сашиного азарта, иногда с трудом контролируемого, вновь всплывает, когда спрашиваю у Билялетдинова об отношениях с родителями будущей звезды. Он рассказывает, что общение у них было всегда. С Татьяной они как динамовцы знали друг друга, и она регулярно интересовалась, как Саша, хотела, чтобы он больше играл. Тренер ей объяснял: нельзя, он еще физически сыроват и есть опасение, что получит травму. Ему – шестнадцать, соперникам – под тридцать, они взрослые мужики, и в столкновении с ними при его азарте можно получить серьезное повреждение. Поэтому нужно время, надо немного потерпеть, и он будет играть столько, сколько потребуется – и ему, и команде.
– По нему было видно, что растет игрок другого уровня, – вспоминает «коуч Билл». – Но иной раз надо уметь не только идти в борьбу и выигрывать ее, но и уходить от борьбы. Этим вещам я тоже Сашу учил. И к работе с отягощениями мы его очень осторожно подпускали, как и других молодых. Если будешь их сильно грузить, можешь повредить плечо, спину. Да, он занимался в зале, но мы его ограничивали. Если взрослые ребята работали с тяжелыми весами, то ему давали чуть поменьше. Он был крепким мальчиком, высоким, с широкой костью. Но все равно и к физическим нагрузкам, и к игровым его надо было подводить постепенно.
Если бы не такая осторожность тренера, то кто знает, получили бы мы в итоге «русскую машину, которая никогда не ломается» (так однажды эффектно высказался его партнер Евгений Кузнецов) – хоккеиста, за 16 лет в НХЛ пропустившего меньше 40 матчей?
Если посмотреть статистику Овечкина в те сезоны, обращает на себя внимание, что во втором году в Суперлиге у него резко выросло число штрафных минут – 28 против четырех в первом, но в третьем вновь упало до тех же четырех. И вот это уж наверняка было результатом работы Билялетдинова.
– Думаю, да, – подтверждает тренер эту догадку. – Двадцать восемь минут для такого молодого человека – это достаточно много. И наверняка были сделаны замечания. Сейчас не помню, сажал ли я его на скамейку, но полагаю, что сажал. Так тоже идет обучение. Игрок должен понимать, что если он совершает ошибку, то за нее надо отвечать. Можно это делать словами, можно – действиями.
– Сказывался все тот же азарт?
– Да. Овечкин не боялся борьбы – он стремился к ней, находил ее. Он удалялся не потому, что хамил или цеплял – а просто в азарте, в кураже игры. Я постоянно говорил ему, что голова при всем этом все равно должна быть холодной. Да, эмоции иногда захлестывают, но мы не можем на них ссылаться. Это слишком просто. Хороший игрок должен уметь их сдерживать и правильно вести себя в любой ситуации. Саша это понял.
Когда Овечкина будут страшно бить и провоцировать во время победного Кубка Стэнли 2018 года, а он из последних сил сможет сдерживаться и не отвечать – конечно, ему не будут на льду приходить в голову стародавние слова Билялетдинова. Но то, что закладывается в детстве и юности, потом «прорастает» в самые главные минуты. Недаром же Ови выделяет именно Зинэтулу Хайдаровича из тех тренеров, с которыми работал.
Приписывать себе лишние заслуги – будь то по рекомендации в первую сборную (Овечкин дебютировал в ней именно в бытность «коуча Билла» клубным тренером) или советы по постановке фирменного щелчка из левого круга вбрасывания – Билялетдинов не хочет.
– Да, работа над броском шла, – соглашается он, – но в то время ничего подобного будущему щелчку у него еще не было. Скорее всего, уже в Северной Америке, в клубе ему подсказали, куда и как вставать. Это же систематический труд. Надо правильно к шайбе подсесть, корпус верно поставить. Многие нюансы необходимы. И они нарабатываются.
– Советовался ли с вами Виктор Тихонов перед Кубком Чешской Пойштовны осенью 2003 года – брать или не брать мальчишку в сборную России? А потом – на ЧМ-2004?
– Думаю, что такого не было, – ответил Билялетдинов. – Конечно, какие-то разговоры с Тихоновым у нас шли. Но не такая постановка вопроса. Виктор Васильевич был опытнейшим тренером, хорошо понимал игроков и знал, кого берет.
– Не закружилась ли от этого вызова у Саши голова?
– Я этого не видел.
И вправду – Тихонов знал. В сезоне-2003/04 Овечкин провел уже 53 игры, впервые забил больше десяти голов и набрал больше двадцати очков. Это был прорывной год, в котором работа Билялетдинова по-настоящему начала приносить плоды.
После того сезона «коуча Билла» в «Динамо» сменил Владимир Крикунов, но совсем скоро Билялетдинов уже снова работал с Ови, теперь в сборной России на Кубке мира-2004, куда не побоялся взять восемнадцатилетнего парня и выпустить его в четвертом звене на два матча, включая даже четвертьфинал с США.
– Не рано ли это было? – интересуюсь я.
– Овечкин заслуживал! Вообще, все, что произошло с ним, было правильно. Как он играл на Кубке мира – хорошо, плохо – не важно. По всей его карьере мы можем сделать вывод, что каждое событие, происходившее в ней, было верным. Вы же видите конечный результат. Суть его феномена – в огромной жажде гола. Не в просто большой, как у других, а в какой-то гигантской, неудержимой. Посмотрите, как он радуется, когда забивает. Для него это как воздух. Он наслаждается этим. При этом Саша всю жизнь трудился, любил хоккей и был предан ему без остатка. Выполнял сумасшедший объем работы. И поэтому стал тем, кем стал.
На рассказ Виталия Давыдова о привезенном ему Овечкиным спортивном костюме у Билялетдинова тоже есть что вспомнить о дальнейшем их общении со снайпером.
– Как-то летом я отдыхал на Кипре. И Саша, по совпадению, гостил в этой же стране. Узнав, что я от него недалеко, приехал ко мне. У меня внук маленький еще был, лет 10–12 назад[1]. Мы прекрасно пообщались. Конечно, Овечкин того периода, когда мы с ним работали в «Динамо», и энхаэловского – это юность и зрелость. Но он остался хорошим и порядочным парнем. Его ведь вся эта шумиха вокруг него могла испортить, правильно? Однако он, став одним из лучших хоккеистов мира, всегда достойно себя вел и продолжает вести. Не дает никому повода зацепиться. И меня это очень радует.
Билялетдинова, конечно, не могла порадовать игра Овечкина, как и всей сборной России, которую он тренировал, на домашней Олимпиаде в Сочи, когда команда вылетела от финнов в четвертьфинале. Он до сих пор ищет и не может найти ответ на вопрос, что тогда произошло.
Но ни одним словом в нашем разговоре не перекладывает вину на Ови как на главную звезду той сборной. Может быть, не делает этого именно потому, что иной раз надо уметь не только идти в борьбу и выигрывать ее, но и уходить от борьбы.
Во втором динамовском сезоне Овечкина главный тренер российской молодежки Рафаил Ишматов пригласил его на молодежный ЧМ – и сборная России в Канаде выиграла золото, обыграв в финале хозяев. Ови, хоть в двух решающих матчах и не забивал, сыграл в Галифаксе гораздо более важную роль, чем обычно достается семнадцатилетним ребятам. В шести матчах на его счету два хет-трика – в ворота США в стартовом матче и Швейцарии – и с шестью голами он разделил с несколькими игроками лавры лучшего снайпера!