Вечером старшего сержанта вызвал командир полка.
— Завтра в 6.00 дивизия переходит в наступление. Вам, товарищ Сергиенко, поручается командовать штурмовой группой в составе двух орудий, поддержать стрелковый батальон огнем и вместе с ним прорвать немецкую оборону. Взаимодействие увяжите с комбатом лично.
— Ясно, товарищ подполковник!
…Ночь пробежала незаметно. Николаю не приходилось командовать группой, и новые обязанности волновали.
Утром вся артиллерия на плацдарме и в том числе два орудия Сергиенко открыли ураганный огонь. Артиллерия крупных калибров била по немцам с восточного берега Вислы.
Двести снарядов выпустила штурмовая группа, прежде чем двинулась на машинах за наступающим батальоном.
Земля гудела от разрывов. Завеса дыма и земли закрыла горизонт. Стрелки бежали в атаку без выстрела. Немцы, прижатые огнем артиллерии, танков и штурмующей авиации, попрятались в укрытия. Но Сергиенко не проведешь. Он знает, что оживет в глубине обороны не одна вражеская батарея.
Оно так и получилось. Немецкая артиллерия открыла огонь по наступающим русским. Минное поле преградило путь, и штурмовая группа застряла. Саперов не было, Николай торопил расчет и сам выкапывал из снега вражеские мины.
Подъехал командир батареи с двумя орудиями и взводом управления и повел батарею догонять пехоту. Примерно на пятом километре машина командира, идущая первой, подорвалась и загорелась.
— К бою! — крикнул сержант своему расчету.
Цели не было видно. Горевшая впереди машина закрывала обзор. Николай ползком пробрался вперед и метрах в четырехстах обнаружил три «фердинанда». Корректируя стрельбу, Николай помог Кнутову поджечь «фердинанда». Вернувшись к орудию, Сергиенко сам стал к панораме и со второго снаряда поджег еще одного. Третий «фердинанд» отошел к минометной батарее. Фашистские минометчики вели беглый огонь. Сорок снарядов выпустили Сергиенко и Кнутов, заменяя друг друга у панорамы, пока разбили минометную батарею. И тут они увидели контратакующую пехоту. Не менее трехсот солдат, развернувшись цепью, шли по направлению к ним.
Метким шрапнельным огнем Сергиенко принудил гитлеровцев остановиться и даже повернуть назад, но через несколько минут они снова поднялись в наступление.
На последнем рубеже, до которого было не менее трехсот метров, гитлеровцы разделились на три группы, пустив фланговые в обхват.
— Окружить хотят! — крикнул Кнутов. — Пусть попробуют, — и, не отрываясь от панорамы, наводил туда, где больше скученность врага.
Бой длился не менее часа. Много, очень много упало фашистов на заснеженном поле, но по орудию ведут огонь минометы и самоходка, пулеметы и автоматы. С горечью Сергиенко оглядывается назад. Из семи человек трое убиты и двое тяжело ранены. Пока они с Кнутовым чудом уцелели.
Снаряды подходят к концу. Немцы, не считаясь с потерями, настойчиво сжимают кольцо окружения с трех сторон. Уже отчетливо видны лица немецких солдат.
Израсходованы все снаряды. Кнутов и Сергиенко без промаха разили фашистов из автоматов, пока не кончились патроны.
Но нет предела мужеству советского воина! Бросив по последней гранате, артиллеристы пошли в рукопашную. О том, что фашистов десятки, а их только двое, они не думали.
На пути Сергиенко — испуганный немец-ефрейтор. Большие глаза обезумевшего врага неподвижны. Николай таким и запомнил его на всю жизнь. Сильнейшим ударом приклада по голове он свалил фашиста и кинулся на выручку к Васе, отбивающемуся от троих. Кнутов, хотя и щупленький на вид юноша, успел ударить прикладом автомата двоих.
То ли потому, что немцы не ждали такой дерзости, а может быть, потому, что минутой раньше увидели советские танки, они дрогнули и побежали в разные стороны.
Только теперь Сергиенко и Кнутов поняли, что к ним неожиданно пришло спасение. И храбрецы погнались за убегавшими, задержав пятерых гитлеровцев.
— Если бы мы думали тогда, как спасти себя, мы наверняка бы погибли, — вспоминает Николай Дмитриевич. — Мы верили, что помощь придет.
И после окончания войны Николай Дмитриевич Сергиенко — на передовых рубежах жизни. Окончен техникум без отрыва от производства, окончен и металлургический институт. Недавно я получил письмо от его жены.
«Работает муж в управлении Прокатмонтаж треста «Востокметаллургмонтаж» города Магнитогорска начальником участка… Работал на пуске стана на калибровочном заводе, метизном заводе, на монтаже последней домны и вот уже четыре месяца находится в командировке в городе Рудном, где монтирует большую аглофабрику, которая должна снабжать рудой Магнитку и Челябинск.
У нас трое детей, они ученики 7, 6 и 3-го классов. Вот все и ждем, встречаем и провожаем своего неутомимого папу».
ТАКИЕ НЕ УМИРАЮТ
В эскадрилью капитана Неделько Ваня Бибишев прибыл 26 мая 1942 года. В те дни гитлеровские полчища из района Воронежа перенесли удар в сторону большой излучины Дона. Создалась реальная угроза прорыва немцев к Волге, и стоило немалых усилий, чтобы остановить врага на новом направлении.
Советская авиация была брошена к месту нависшей угрозы, чтобы сдерживать напор противника, пока не подойдут наземные войска.
В этой обстановке и начались первые боевые шаги юного пилота — командира «ИЛ-2» 668 штурмового авиаполка Бибишева, уроженца деревни Камакужа Мордовской АССР.
Передавая молодого летчика капитану Неделько, командир полка говорил:
— Пилот Бибишев — самый молодой летчик в полку. Учился в Магнитогорском аэроклубе, отлично закончил Челябинское авиаштурманское училище, но боевого опыта у него нет. Учите его, капитан. Опыт — дело наживное. А вам, сержант Бибишев, — подумав, спокойно продолжал командир, — я советую внимательно перенимать боевые приемы у своего комэска и у летчиков полка.
Ване было приятно сознавать, что командир полка, награжденный многими орденами, запросто разговаривал с ним, безусым юнцом, и передал его одному из лучших летчиков полка.
В тот же день эскадрилья Неделько штурмовала вражеские колонны, и Ваня Бибишев совершил первый боевой вылет. Выйдя к цели, эскадрилья отбомбилась, и Ваня впервые сбросил бомбы на головы завоевателей, первый раз стрелял в ненавистного врага, топчущего советскую землю. Удар по колонне вызвал у него ликование. Ваня видел, как панически шарахались гитлеровцы в разные стороны, но их настигали осколки бомб и пули — заслуженная кара за злодеяния.
Четыре раза в тот день полк штурмовал противника, четыре раза Бибишев испытал чувство полного удовлетворения, какого еще не испытывал никогда.
11 июня шесть «ИЛ-2» во главе с Неделько вылетели в район Волчанска. Крупная мотомехколонна немцев стремительно продвигалась на юго-восток. Штурмовики обрушились сначала на головные машины, а затем нанесли удар по центру и хвосту. Не менее сорока автомашин с солдатами и грузами были разбиты и опрокинуты, подбито пять танков.
Подводя итоги штурмовки, капитан Неделько, похвалив экипажи за дружную работу, отметил и молодого летчика-штурмовика Бибишева.
В этот же день пришлось Бибишеву сделать боевой вылет и одному.
Гитлеровские соединения торопились захватить переправы через реку Дон и прорваться к Волге. Необходимо было разведать двигающиеся немецкие колонны. Несмотря на усталость, Ваня одним из первых заявил о своем желании выполнить это важное задание.
И сержант Бибишев поднялся в воздух. Вскоре он заметил танковую колонну, подходившую к Дону.
А на рассвете следующего дня эскадрилья Неделько встретила танки врага на марше и, ударив по голове колонны, обрушила смертоносный груз.
Тридцать танков и более пятидесяти автомашин с различными грузами, боеприпасами, горючим и с мотопехотой потеряли гитлеровцы. Это был удар удивительно точный и дерзкий. «Илы» наводили ужас на немецких солдат. На бреющем полете советские самолеты были неуязвимы.
В боевой практике сержанта Ивана Бибишева было много поучительных боевых эпизодов. Был и такой.
Осенью командованию ВВС Юго-Западного фронта стало известно о засекреченном вражеском аэродроме в районе станции Обливская. Нужно было срочно проверить эти данные.
За короткий период Бибишев зарекомендовал себя не только отличным штурмовиком, но и хорошим разведчиком, прекрасно ориентирующимся в любое время суток при любой погоде. Выбор пал на него.
Густой туман над своим аэродромом не помешал летчику взлететь, и он с погашенными огнями лег на заданный курс.
Когда самолет появился в нужном районе, немцы открыли по нему сильнейший огонь. Зенитные батареи обложили небо густыми разрывами. Прожекторные лучи ловили русский самолет и старались ослепить экипаж. Бибишев был уже не новичок. Падая в пике, бросаясь в стороны, уходя назад, он много раз обманывал врага и, стремительно маневрируя, все ниже спускался к земле. От внимательного глаза пилота не ускользнули многие детали аэродрома, а всплески орудийного огня и падающие к земле прожекторные лучи помогли заметить силуэты самолетов.
Ярость, с какой немцы пытались его уничтожить, еще больше убедила, что именно в этом районе военный объект. Сомнений уже не было, и горючего оставалось только на обратный путь.
Капитан Неделько, внимательно слушая доклад командира корабля, к которому все больше питал уважение, с благодарностью смотрел на усталое лицо сержанта, в его удивительно черные, блестевшие задором глаза.
— Очень хорошо. Идите отдыхайте. Сейчас доложу командованию, там ждут с нетерпением результат разведки.
А утром чуть свет эскадрилья «илов», ведомая Бибишевым и Неделько, как снег на голову, появилась над разведанным аэродромом. Советские летчики сожгли и разбили 60 бомбардировщиков врага. Ваня Бибишев лично уничтожил четыре самолета. Эскадрилья без потерь вернулась на свой аэродром.
Через несколько дней маршал авиации лично вручил Ивану Фроловичу Бибишеву орден Боевого Красного Знамени и объявил приказ о присвоении сержанту досрочного воинского звания — лейтенант.