У меня болит сердце, потому что мне кажется, что она забыла о той связи, которая была между нами в темной комнате.
Как ты можешь забыть что-то настолько сильное? Как можно просто жить дальше?
Думала ли она вообще обо мне последние четыре года?
Там, где воспоминания о ней не давали мне спать по ночам и доводили до крайности, она просто продолжала жить своей жизнью.
Заходя в гостиную, Алексей смотрит телевизор с Винсентом.
Вот уж зрелище, которое я никогда не думал увидеть.
Эверли ставит мультфильм на паузу и, садясь, сажает Винсента к себе на колени.
— Тут была сцена с осликом, — жалуется малыш.
— Ты сможешь продолжить просмотр через минуту, — говорит Эверли, ее голос наполнен любовью. — Мамочка хочет тебе кое-что сказать.
Его большие глаза фиксируются на ее лице.
— Что?
Она жестом приглашает меня подойти ближе, и я приседаю у ее ног.
Господи, она жива.
— Это Алек, — говорит она ему, ее голос звучит эмоционально. — Он твой папа.
На его лице появляется замешательство.
— Но ты сказала, что папа с ангелами.
Нет, сынок. Я был с демонами.
Потянувшись к нему, я беру его маленькую ручку в свою.
— Они отправили меня обратно, чтобы я мог быть с тобой.
— Правда? — Его милое личико сморщилось, и крупные слезы катятся по щекам. — Ты действительно мой папочка?
Алексей прочищает горло, выглядя чересчур эмоциональным для отставного босса Братвы.
Эверли целует Винсента в висок, прежде чем передать его мне.
— Да, малыш, — мои глаза осматривают его очаровательное лицо. — Я твой папочка, и никогда больше не уйду.
Он прислоняется к моей груди, давая понять, что уже доверяет мне.
Поднимаясь на ноги, я прижимаю его к себе.
— Я здесь, чтобы остаться с тобой навсегда.
Улыбка прорывается сквозь его слезы.
— Тебе нравятся машины?
— Да, — усмехаюсь я.
— А мороженое?
— Да.
— И игры на детской площадке?
Я снова усмехаюсь.
— Да.
— Джонас говорит, что его папа учит его играть в футбол. Ты и меня научишь? Чтобы я мог стать лучшим?
— Обязательно, — обещаю я. Мне придется узнать о футболе все.
Его глаза блуждают по моим плечам и рукам, затем он спрашивает:
— Я стану таким же сильным, как ты, когда вырасту?
— Да.
Он поднимает руку к моим волосам, затем смотрит на Эверли.
— Я хочу длинные волосы, как у папы.
Она вытирает слезы со своих щек.
— Хорошо, малыш.
— Винсент, — говорит Алексей, чтобы привлечь внимание моего мальчика. — Попроси свою маму приготовить мне кофе, пожалуйста. Кажется, она тебя слушаетсч.
Я заливаюсь смехом, в то время как щеки Эверли розовеют.
— Простите. Я не привыкла принимать гостей, — извиняется она.
Ее взгляд задерживается на Винсенте, и я говорю:
— Со мной он в безопасности, моя маленькая любовь.
Она кивает и направляется на кухню, после чего мы слышим ее оклик:
— Сколько сахара?
— Три для меня и ни одного для Алексея, — отвечаю я, прежде чем сажусь на диван и устраиваю Винсента у себя на коленях. — Мама сказала тебе, откуда у тебя такие имена? — спрашиваю я.
— Она сказала, что это от моих дяди и папы.
Я киваю, мое сердце сжимается при мысли о брате.
— Да. Твой дядя был храбрым человеком, и ангелы решили оставить его у себя.
— Все в порядке, — говорит мой мальчик, — они отправили тебя обратно. Мама говорит, что мы не должны быть жадными.
— Она права, — соглашаюсь я.
Эверли прекрасно справилась с воспитанием нашего сына в одиночку.
Она выходит из кухни с двумя кофейными чашками и ставит мою на стол, а вторую передает Алексею.
— Спасибо, малышка, — бормочет он, сканируя глазами ее лицо.
— Вы останетесь на ужин? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я, прежде чем Алексей успевает отказаться.
— Ничего особенного. — Она выглядит чертовски взволнованной. — Просто макароны с сыром.
— И хот-доги, — требует Винсент. — Нарежь их на маленькие кусочки, мамочка.
— Скажи, пожалуйста, — бормочу я.
— Пожалуйста, мамочка.
Я целую его в макушку.
— Хороший мальчик.
Меня поражает в грудь, что у меня есть сын, и, потрясенный, я обнимаю его.
Невероятно, как быстро ты можешь полюбить кого-то. Еще утром я не знал о его существовании, а теперь сделаю все, что в моих силах, чтобы он был в безопасности.
— Я люблю тебя, малыш, — говорю я от всего сердца.
Его лицо расплывается в улыбке, и он прижимается щекой к моей груди.
— Теперь я могу посмотреть момент с осликом?
Эверли нажимает кнопку воспроизведения, чтобы мультфильм продолжился, и пока она готовит ужин, я смотрю Шрека со своим сыном и Алексеем.
Господи, моя жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. За считанные часы я стал отцом и нашел любовь всей своей жизни.
Вскоре аромат жареного сыра и хот-догов наполняет воздух, и улыбка изгибает мои губы.
Это все, чего я когда-либо хотел. Такое чувство, что мы почти стали семьей.
Пока Винсент смотрит свой мультфильм, мои глаза прикованы к нему. Я любуюсь каждой прядью его волос, здоровым цветом щек, его маленькими ручками и тем, как он улыбается, когда хихикает.
Господи, как нам удалось создать нечто столь совершенное посреди ада?
Эверли вносит в комнату две тарелки, вручает одну Алексею, а другую ставит на стол, где остывает мой кофе.
Я забыл о напитке.
— Иди поешь, малыш, — говорит она Винсенту.
Он соскальзывает с моих колен и опускается на колени у стола. Я смотрю, как он выбирает хот-доги и отправляет их в рот.
Вернувшись на кухню, Эверли приносит еще две тарелки и протягивает одну мне.
Взяв еду, я бормочу:
— Спасибо, моя маленькая любовь.
Она садится рядом со мной, и мы все вместе смотрим Шрека, пока едим.
Я накалываю макароны с сыром на вилку и, откусывая кусочек, закрываю глаза, пока в груди бурлят эмоции.
Это первый раз, когда она приготовила мне еду.
Я наслаждаюсь моментом, затем шепчу:
— Это восхитительно.
— Да? Тебе не кажется, что я добавила слишком много сыра?
— Слишком много сыра не бывает, — бормочет Алексей, а затем отправляет в рот огромный кусок.
Осторожная улыбка изгибает губы Эверли.
— Я рада, что вам понравилось.
Когда Эверли откусывает кусочек от своей еды, мой взгляд останавливается на ее лице, и меня захлестывает волна эмоций, которых я не ожидал почувствовать.
Облегчение.
Она больше не голодает.
Я впервые вижу, как она наслаждается едой, и не пытается разделить ее со мной.
По сей день я не могу есть хлеб и куриные грудки.
Она смотрит на меня и, увидев выражение моего лица, свободной рукой берет мою и успокаивающе сжимает.
Пользуясь ситуацией, я переплетаю наши пальцы. Когда мой большой палец касается ее нежной кожи, она опускает голову, тяжело сглатывая от нахлынувших воспоминаний.
Раньше я держал ее за руку вот так в течение долгих дней, прежде чем посадить ее к себе на колени, чтобы мы могли согревать друг друга, пока пытались заснуть.
— Я закончил, — внезапно взволнованно восклицает Винсент, вырывая меня из размышлений.
С неохотой я отпускаю руку Эверли и принимаюсь за еду.
Я хочу этого больше всего на свете. Семью.
Ничто не помешает мне обрести ее.
Эверли и Винсент принадлежат мне.
Навсегда.
Глава 32
Эверли
После того, как я отнесла посуду на кухню и прибралась, у меня появилась минутка, чтобы привести в порядок голову.
Возможность провести некоторое время с нами успокоила Алека. Было очень эмоционально наблюдать за ним с Винсентом, но, по крайней мере, все прошло хорошо.
Теперь мне просто нужно придумать, как вести себя с Алеком, чтобы он снова не сошел с ума.
Это единственное, что в нем полностью изменилось. Когда мы были в плену, он всегда был спокойным, но сейчас он на грани безумия.
Хотя я понимаю почему. Промучившись несколько месяцев в этой дыре, он потерял Винсента и меня. Это любого довело бы до крайности.
А теперь, когда он снова нашел меня, он похож на человека, выполняющего миссию.
Дело не в том, что я не хочу завязать с ним романтические отношения. Просто из-за Братвы и всего того насилия и опасности, которые несет в себе мир, в котором он живет, мне хочется бежать сломя голову.
Я должна думать о Винсенте.
И я больше не наивная восемнадцатилетняя девушка. Я должна думать головой, а не сердцем.
Но все же…
Неважно, продолжим ли мы с того места, на котором остановились, или просто останемся друзьями ради Винсента, мы все равно связаны с Братвой.
Как, черт возьми, я смогу держать их подальше от своей жизни, не убегая и не прячась постоянно?
Внезапно на кухню заходит Алексей, и все мои мышцы напрягаются.
— Алек укладывает Винсента в постель, — бормочет он.
Каждый раз, когда я встречаюсь взглядом с этим мужчиной, кровь стынет в жилах.
— Хорошо, — шепчу я.
Алексей мгновение смотрит на меня, затем качает головой. Словно читая мои мысли, он говорит:
— Бежать бесполезно, малышка. Теперь, когда Алек знает, что ты жива, он найдет тебя в считанные секунды.
Черт.
Он опирается бедром о стойку и скрещивает руки на груди.
— Это займет время, но ты поймешь, что в Братве есть и хорошая сторона.
Я качаю головой.
— Я очень сомневаюсь в этом.
Он усмехается.
— Моя жена посвятила свою жизнь спасению секс-рабынь.
Меня охватывает шок.
— О.
— У матери Виктора есть благотворительная организация, помогающая людям с болезнью Альцгеймера и деменцией.
Когда я молчу, Алексей придвигается ко мне ближе. Я осторожно наблюдаю за ним, когда он достает свой телефон из кармана. Он поворачивает устройство так, чтобы я могла видеть экран, и я смотрю на семейную фотографию. Она выглядит такой нормальной.