Вероятно, он не может достаточно хорошо соображать, чтобы говорить по-английски.
Я опускаю руки к его заднице и, крепко сжимая ее, издаю стон, встречая его толчок за толчком.
Через несколько секунд тело Алека прижимается к моему. Я чувствую, как его мужское достоинство становится еще больше, прямо перед тем, как из него вырывается стон чистого удовлетворения.
Полностью очарованная, я наблюдаю, как от удовольствия черты его лица напрягаются.
Я так близка и продолжаю тереться клитором о его таз, чтобы добиться необходимого трения.
Несмотря на оргазм, Алек не останавливается. Он меняет угол наклона, и, клянусь, мир озаряется миллионом звезд. Не знаю, кончаю я или нет, поскольку сильное наслаждение почти лишает меня сознания.
Я едва могу дышать, и мое зрение на мгновение становится нечетким.
Оргазм слишком силен, и я могу выдавить из себя только стон. Я чувствую, как рот Алека приникает к моему, и он крепко целует меня, пока мы отходим от своего кайфа.
Глава 43
Алек
Мы лежим на боку, Эверли в моих объятиях, ее обнаженное тело прижато к моему, и мы просто смотрим друг на друга.
Не знаю, чем заслужил это чудо, но я чертовски благодарен, что она вернулась ко мне.
Медленно я провожу пальцами по ее волосам, упиваясь каждым дюймом ее прекрасного лица.
— Я люблю тебя, — шепчу я.
— Я тоже тебя люблю.
Услышав ее слова и зная, что она моя, уголки моих губ приподнимаются в улыбке.
Наконец-то.
— Я люблю тебя, — повторяю я снова.
Она хихикает.
— Я тоже тебя люблю.
Эверли использует свое тело, чтобы толкнуть меня на спину, а затем садится верхом. Я уже давно твердый, но не подталкиваю ее к сексу снова. Я помню, как ей было больно в первые два раза, и меньше всего мне хочется причинять боль своей женщине.
Она проводит кончиком пальца по пулевому ранению на моем плече.
— Откуда у тебя этот шрам?
Я усмехаюсь и, все еще не в силах солгать ей, признаюсь:
— Виктор стрелял в меня.
Ее глаза расширяются, и она ахает.
— Что? Почему?
— Миша, Армани и я ослушались прямого приказа. Он мог убить одного из нас, но вместо этого просто выстрелил мне в плечо в качестве наказания.
— Это просто безумие. — На ее лбу появляется мрачная морщинка. — Теперь он нравится мне еще меньше, и он мне не нравился с самого начала.
Блять.
Пытаясь вырулить ситуацию, я говорю:
— Так устроены вещи в нашем мире. Виктор — хороший человек. Если он не будет следить за соблюдением закона, начнется настоящий ад.
Эверли продолжает хмуро смотреть на меня.
— Я облажался и должен был заплатить за это. Не держи зла на Виктора.
Она обращает свое внимание на шрам у меня на боку.
— Откуда у тебя этот? Он выглядит новым.
— На нас напали пару недель назад. Пуля лишь задела меня.
Ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на меня.
— Ты слышишь, как это звучит?
— Как что звучит?
Она хлопает меня по плечу.
— Как я должна жить, зная, что тебя могут ранить или убить в любую секунду?
Блять.
— Я буду более осторожен на работе.
— Тебе лучше выполнить это обещание! — фыркает она. — Я отказываюсь тратить каждый день на беспокойство о тебе. Я хочу знать, что ты вернешься домой, к нам.
Ухмыляясь как идиот, я спрашиваю:
— Домой? Значит ли это, что ты не против того, чтобы мы жили вместе?
Она делает вдох, выглядя немного испуганной.
— Нет, я не это сказала.
— Да, именно это.
Эверли удивляет меня, схватив мой член и, расположив его у своего входа, опускается на меня.
— Это… не то, что… я сказала, — стонет она.
— Угу, — бормочу я, слишком сосредоточившись на ощущении ее объятий вокруг меня.
Я приподнимаюсь и, взявшись за ее задницу, продолжаю удерживать ее, когда выхожу, а затем глубоко вхожу в нее.
Я сохраняю медленный темп, и, когда наши глаза встречаются, она обхватывает меня за шею.
— Ты чувствуешься так хорошо, — стону я.
— По-русски, — выдыхает она.
— Лучше держись крепче, потому что я собираюсь жестко тебя трахнуть.
— Боже, — стонет она, ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, как тиски. — Еще.
— Ты моя, Эверли. — Наши лица в дюйме друг от друга, и ничего другого в этот момент не существует. — Ты моя. Навсегда и навечно.
Черты ее лица напрягаются, и я вижу, что она уже близко.
— Что это значит?
Я продолжаю наполнять ее жесткими толчками, мой собственный оргазм угрожает прорваться сквозь меня.
— Лучше держись крепче, потому что я собираюсь жестко тебя трахнуть тебя. — Я переворачиваю ее на спину и, схватив за бедра, становлюсь на колени между ее ног и снова врезаюсь в нее. — Ты моя. Навсегда и навечно.
Эверли взрывается, и я чувствую, как ее настигает оргазм.
Я двигаюсь быстрее, трахая ее изо всех сил. Она прикрывает рот руками, заглушая свой крик, когда я жестко трахаю ее.
Оргазм проносится по моему телу, но я не в силах остановиться. Между нами такое сильное трение, что я сжимаю челюсти, и через несколько секунд Эверли накрывает новая волна удовольствия.
Она начинает плакать от экстаза, и я никогда не видел ничего прекраснее ее.
Мое тело прижимается к ее телу, и, затаив дыхание, мы наслаждаемся последним из наших оргазмов.
Подняв голову, я целую ее в губы, а затем говорю:
— Значит, вы переезжаете ко мне?
Эверли смеется и качает головой.
— Нет. Еще слишком рано.
— Мамочка, — зовет Винсент.
Я в мгновение ока вскакиваю и бросаюсь в ванную.
— Мамочка идет, — отвечает Эверли. — Черт.
Мгновение спустя я слышу, как открывается и закрывается дверь, и облегченно выдыхаю. Я не хочу оставить шрам у своего сына на всю жизнь.
Посмеиваясь, я возвращаюсь в комнату и надеваю боксеры.
Когда я смотрю на время, то замечаю, что сейчас только три часа ночи.
Я открываю дверь и иду в комнату Винсента, где Эверли снимает простыни.
— Он намочил постель?
— Прости, — шмыгает носом Винсент, и я бросаю взгляд на своего мальчика, который занят надеванием чистых пижамных шортиков.
— Эй, нет, несчастные случаи случаются. — Я подхожу ближе и, взяв его на руки, вытираю слезы с его лица.
— Это потому, что он заснул в машине. Он не сходил в туалет, когда мы приехали домой, — объясняет Эверли.
Только тогда Винсент понимает, что сейчас середина ночи, а я все еще здесь.
— Ты не ушел! Я хочу спать рядом с тобой.
Я бросаю взгляд на Эверли.
— Это будет тесновато. — На ее лице застыло выражение ужаса. — На кровати. Мы все трое на кровати.
Рассмеявшись, я несу Винсента в комнату Эверли.
Я кладу Винсента на середину кровати и ложусь рядом с ним.
Его взгляд скользит по моей груди, затем он касается шрама на моем плече.
— Болит?
— Нет. Не болит.
— Потому что ты сильный?
Когда я киваю, он прижимается к моей груди.
— Спокойной ночи, папочка.
Мой мальчик выключается к тому времени, как Эверли заходит в спальню. Она выключает свет и забирается в кровать по другую сторону от Винсента.
Я наклоняюсь над нашим сыном и кладу руку ей на бедро.
— Я буду как зомби на работе, — шепчет она.
— Возьми выходной.
Она тихонько хихикает.
— Ты плохо на меня влияешь.
— Ты все еще любишь меня, — поддразниваю я ее.
— Да, люблю.
— Поспи немного, моя маленькая любовь.
Так же быстро, как Винсент, Эверли засыпает. Я лежу без сна, прислушиваясь к их тихому дыханию, и спокойствие, которого я никогда раньше не чувствовал, поселяется в моем сердце.
_______________________________
Перед тем как отвезти Виктора в офис на встречу, я организовываю трехсторонний звонок между Мишей, Армани и мной.
Миша отвечает первым.
— Вау. Ты звонишь мне второй раз подряд. Чудеса случаются.
Появляется лицо Армани, и, увидев нас с Мишей, широкая улыбка растягивает его рот.
— Вот так сюрприз.
— Пока Миша не испортил сюрприз, у меня есть новости. Позови Тиану, — говорю я.
Секундой позже щека Тианы прижимается к щеке Армани.
— Так рада видеть тебя, Алек, — говорит она.
— У меня хорошие новости, — поддразниваю я. Все они выжидающе смотрят на меня. — Эверли жива.
Раздается коллективное ликование, и Тиана выглядит так, будто вот-вот расплачется.
— О, Боже мой. Как ты вообще ее нашел?
— Я нашел ее в доме Виктора. Оказалось, она дружит с Розали.
— Должно быть, это было так эмоционально. Как ты держишься? — Спрашивает Армани.
Миша просто наблюдает с огромной улыбкой на лице.
— Это было дерьмовое шоу. Я вроде как сошел с ума, — признаю я. — Но все наладилось. — Я улыбаюсь им. — И у меня есть сын. Эверли назвала его в честь Винсента.
— Что за хрень? — недоверчиво бормочет Армани.
— Да. Я отец. Моему мальчику три года.
— Господи, — шепчет Тиана. — Вся твоя жизнь изменилась.
— В лучшую сторону, — добавляет Миша. — Я рад за тебя, брат.
— Да, мы так счастливы за тебя, — соглашается Тиана.
— Ты нашел свою женщину, — говорит Армани. — Но готова ли она продолжить с того, на чем вы остановились?
— Да. Она такая же потрясающая, какой я ее помню. Мы словно созданы друг для друга.
Не в силах сдержать слезы, Тиана шмыгает носом:
— Боже, это самая лучшая новость на свете. Ты уже сказал маме?
— Пока нет, и не смейте говорить ей раньше меня, — предупреждаю я их.
— Мы не скажем, — обещает Тиана.
Мы долго разговариваем, пользуясь возможностью узнать о жизни друг друга.
К тому времени, как мы заканчиваем разговор, мое лицо болит от улыбок, но сердце переполнено.
Наконец-то у меня все начинает налаживаться.
Глава 44
Эверли
Вытаскивая Винсента из автокресла, я опускаю его, чтобы он мог побежать на детскую площадку, где его ждет Джонас.