| But she was far too practised a conspirator to let them monopolize her. | Но Джемма была слишком опытным конспиратором, чтобы отдать им все свое внимание. |
| Radicals could be had any day; and now, when they came crowding round her, she gently sent them about their business, reminding them with a smile that they need not waste their time on converting her when there were so many tourists in need of instruction. | С радикалами можно встречаться каждый день, поэтому теперь она мягко указала им их настоящее дело, заметив с улыбкой, что не стоит тратить время на нее, когда здесь так много туристов, - говорить нужно с ними. |
| For her part, she devoted herself to an English M. P. whose sympathies the republican party was anxious to gain; and, knowing him to be a specialist on finance, she first won his attention by asking his opinion on a technical point concerning the Austrian currency, and then deftly turned the conversation to the condition of the Lombardo-Venetian revenue. | Сама же усердно занялась членом английского парламента, сочувствие которого было очень важно для республиканской партии. Он был известный финансист, и Джемма сначала спросила его мнение о каком-то техническом вопросе, связанном с австрийской валютой, а потом ловко навела разговор на состояние ломбардо-венецианского бюджета. |
| The Englishman, who had expected to be bored with small-talk, looked askance at her, evidently fearing that he had fallen into the clutches of a blue-stocking; but finding that she was both pleasant to look at and interesting to talk to, surrendered completely and plunged into as grave a discussion of Italian finance as if she had been Metternich. | Англичанин, ожидавший обычной светской болтовни, покосился на Джемму, испугавшись, очевидно, что попал в когти к синему чулку. Но, убедившись, что разговаривать с этой женщиной не менее приятно, чем смотреть на нее, он покорился и стал так глубокомысленно обсуждать итальянский бюджет, словно перед ним был сам Меттерних[53]. |
| When Grassini brought up a Frenchman "who wishes to ask Signora Bolla something about the history of Young Italy," the M. P. rose with a bewildered sense that perhaps there was more ground for Italian discontent than he had supposed. | Когда Грассини подвел к Джемме француза, который пожелал узнать у синьоры Боллы историю возникновения "Молодой Италии", изумленный член парламента уверился, что Италия действительно имеет больше оснований для недовольства, чем он предполагал. |
| Later in the evening Gemma slipped out on to the terrace under the drawing-room windows to sit alone for a few moments among the great camellias and oleanders. | В конце вечера Джемма незаметно выскользнула из гостиной на террасу; ей хотелось посидеть одной у высоких камелий и олеандров. |
| The close air and continually shifting crowd in the rooms were beginning to give her a headache. | От духоты и бесконечного потока гостей у нее разболелась голова. |
| At the further end of the terrace stood a row of palms and tree-ferns, planted in large tubs which were hidden by a bank of lilies and other flowering plants. | В конце террасы в больших кадках, скрытых бордюром из лилий и других цветущих растений, стояли пальмы и высокие папоротники. |
| The whole formed a complete screen, behind which was a little nook commanding a beautiful view out across the valley. | Все это вместе образовывало сплошную ширму, за которой оставался свободный уголок с прекрасным видом на долину. |
| The branches of a pomegranate tree, clustered with late blossoms, hung beside the narrow opening between the plants. | Ветви гранатового дерева, усыпанные поздними цветами, свисали над узким проходом между растениями. |
| In this nook Gemma took refuge, hoping that no one would guess her whereabouts until she had secured herself against the threatening headache by a little rest and silence. | В этот-то уголок и пробралась Джемма, надеясь, что никто не догадается, где она. Ей хотелось отдохнуть в тишине и уединении и избавиться от головной боли. |