| It is only when—" | Это только когда я... |
| "No, your caring to live with her when you feel that aversion. | - Нет, я не понимаю, как вы можете жить вместе с ней, если она вызывает у вас такие чувства. |
| It seems to me an insult to her as a woman and as—" | По-моему, это оскорбительно для нее как для женщины, и... |
| "A woman!" He burst out laughing harshly. "Is THAT what you call a woman? 'Madame, ce n'est que pour rire!'" | - Как для женщины? - Он резко рассмеялся. - И вы называете /ее/ женщиной? |
| "That is not fair!" she said. "You have no right to speak of her in that way to anyone-- especially to another woman!" | - Это нечестно! - воскликнула Джемма. - Кто дал вам право говорить о ней в таком тоне с другими... и особенно с женщинами! |
| He turned away, and lay with wide-open eyes, looking out of the window at the sinking sun. | Овод отвернулся к окну и широко открытыми глазами посмотрел на заходящее солнце. |
| She lowered the blind and closed the shutters, that he might not see it set; then sat down at the table by the other window and took up her knitting again. | Джемма опустила шторы и жалюзи, чтобы ему не было видно заката, потом села к столику у другого окна и снова взялась за вязанье. |
| "Would you like the lamp?" she asked after a moment. | - Не зажечь ли лампу? - спросила она немного погодя. |
| He shook his head. | Овод покачал головой. |
| When it grew too dark to see, Gemma rolled up her knitting and laid it in the basket. | Когда стемнело, Джемма свернула работу и положила ее в корзинку. |
| For some time she sat with folded hands, silently watching the Gadfly's motionless figure. | Опустив руки на колени, она молча смотрела на неподвижную фигуру Овода. |
| The dim evening light, falling on his face, seemed to soften away its hard, mocking, self-assertive look, and to deepen the tragic lines about the mouth. | Тусклый вечерний свет смягчал насмешливое, самоуверенное выражение его лица и подчеркивал трагические складки у рта. |
| By some fanciful association of ideas her memory went vividly back to the stone cross which her father had set up in memory of Arthur, and to its inscription: | Джемма вспомнила вдруг каменный крест, поставленный ее отцом в память Артура, и надпись на нем: |
| "All thy waves and billows have gone over me." | Все воды твои и волны твои прошли надо мной. |
| An hour passed in unbroken silence. | Целый час прошел в молчании. |
| At last she rose and went softly out of the room. | Наконец Джемма встала и тихо вышла из комнаты. |
| Coming back with a lamp, she paused for a moment, thinking that the Gadfly was asleep. | Возвращаясь назад с зажженной лампой, она остановилась в дверях, думая, что Овод заснул. |
| As the light fell on his face he turned round. | Но как только свет упал на него, он повернул к ней голову. |
| "I have made you a cup of coffee," she said, setting clown the lamp. | - Я сварила вам кофе, - сказала Джемма, опуская лампу на стол. |
| "Put it down a minute. Will you come here, please." | - Поставьте его куда-нибудь и, пожалуйста, подойдите ко мне. |
| He took both her hands in his. | Он взял ее руки в свои. |
| "I have been thinking," he said. | - Знаете, о чем я думал? |
| "You are quite right; it is an ugly tangle I have got my life into. | Вы совершенно правы, моя жизнь исковеркана. |
| But remember, a man does not meet every day a woman whom he can--love; and I--I have been in deep waters. | Но ведь женщину, достойную твоей... любви, встречаешь не каждый день. А мне пришлось перенести столько всяких бед! |
| I am afraid—" | Я боюсь... |
| "Afraid—" | - Чего? |
| "Of the dark. | - Темноты. |
| Sometimes I DARE not be alone at night. | Иногда я просто /не могу/ оставаться один ночью. |
| I must have something living--something solid beside me. | Мне нужно, чтобы рядом со мной было живое существо. |
| It is the outer darkness, where shall be— No, no! | Темнота, кромешная темнота вокруг... Нет, нет! |
| It's not that; that's a sixpenny toy hell;--it's the INNER darkness. | Я боюсь не ада! Ад - это детская игрушка. |
| There's no weeping or gnashing of teeth there; only silence--silence—" | Меня страшит темнота /внутренняя/, там нет ни плача, ни скрежета зубовного, а только тишина... мертвая тишина. |
| His eyes dilated. | Зрачки у него расширились, он замолчал. |
| She was quite still, hardly breathing till he spoke again. | Джемма ждала, затаив дыхание. |
| "This is all mystification to you, isn't it? | - Вы, наверно, думаете: что за фантазии! Да! |
| You can't understand--luckily for you. | Вам этого не понять - к счастью, для вас самой. |
| What I mean is that I have a pretty fair chance of going mad if I try to live quite alone— Don't think too hardly of me, if you can help it; I am not altogether the vicious brute you perhaps imagine me to be." | А я сойду с ума, если останусь один. Не судите меня слишком строго. Я не так мерзок, как, может быть, кажется на первый взгляд. |
| "I cannot try to judge for you," she answered. "I have not suffered as you have. | - Осуждать вас я не могу, - ответила она. - Мне не приходилось испытывать такие страдания. |
| But--I have been in rather deep water too, in another way; and I think--I am sure--that if you let the fear of anything drive you to do a really cruel or unjust or ungenerous thing, you will regret it afterwards. | Но беды... у кого их не было! И мне думается, если смалодушествовать и совершить несправедливость, жестокость, - раскаяния все равно не минуешь. |
| For the rest--if you have failed in this one thing, I know that I, in your place, should have failed altogether,--should have cursed God and died." | Но вы не устояли только в этом, а я на вашем месте потеряла бы последние силы, прокляла бы бога и покончила с собой. |
| He still kept her hands in his. | Овод все еще держал ее руки в своих. |
| "Tell me," he said very softly; "have you ever in your life done a really cruel thing?" | - Скажите мне, - тихо проговорил он, - а вам никогда не приходилось корить себя за какой-нибудь жестокий поступок? |
| She did not answer, but her head sank down, and two great tears fell on his hand. | Джемма ничего не ответила ему, но голова ее поникла, и две крупные слезы упали на его руку. |
| "Tell me!" he whispered passionately, clasping her hands tighter. | - Говорите, - горячо зашептал он, сжимая ее пальцы, - говорите! |
| "Tell me! I have told you all my misery." | Ведь я рассказал вам о всех своих страданиях. |
| "Yes,--once,--long ago. And I did it to the person I loved best in the world." | - Да... Я была жестока с человеком, которого любила больше всех на свете. |
| The hands that clasped hers were trembling violently; but they did not loosen their hold. | Руки, сжимавшие ее пальцы, задрожали. |
| "He was a comrade," she went on; "and I believed a slander against him,--a common glaring lie that the police had invented. | - Он был нашим товарищем, - продолжала Джемма, - его оклеветали, на него возвели явный поклеп в полиции, а я всему поверила. |
| I struck him in the face for a traitor; and he went away and drowned himself. Then, two days later, I found out that he had been quite innocent. Perhaps that is a worse memory than any of yours. I would cut off my right hand to undo what it has done." |