– Да неужели? – переспросила я медленно. – Это он тебе сообщил?
– Не совсем. То есть прямо он не признался. Родерик ведь может подать на него в суд, так?
– Тогда с чего ты взяла?
Роуз пожала плечами.
– Профессор рассказал, что занимался боксом. В колледже даже получал за это призы.
И у наивной глупышки, конечно, сложилось вполне определенное впечатление. Хитер профессор, ничего не скажешь!
Хуже всего, что любую попытку ее переубедить Роуз теперь воспримет как нападки на своего кавалера.
Поэтому я отвернулась и сказала задумчиво:
– Кхм, странно. Признаюсь, я не очень разбираюсь в боксе, но разве после боя у спортсмена не должны быть разбиты руки?
– Да нет же! Для этого они носят специальные перчатки, – объяснила Роуз снисходительно и тут же застыла.
Я очень старалась не улыбаться. Боксерские перчатки? Вне ринга? Серьезно?
– Странный вчера был день, – заметила я, качая головой. – Надо спросить у леди Присциллы, не случилось ли какого-нибудь затмения.
– Почему? – спросила Роуз машинально.
Мысли ее явно были заняты феноменом целых кулаков профессора.
– Потому что доктор Пэйн накануне тоже ввязался в драку. На дознании я заметила, что у него ссадины на костяшках пальцев.
– Но с кем?.. – Роуз осеклась.
Клюнула! Теперь главное – не подсекать слишком резко.
Я бросила взгляд на часы и поднялась.
– Надо спешить.
Это был один из тех редких в Альбионе сухих и солнечных дней, когда можно завтракать в саду, не опасаясь найти в чае лягушек или уховерток.
Леди Присцилла приказала накрыть на веранде.
– Наконец-то! – брюзгливо поприветствовала она нас, барабаня пальцами по подлокотнику.
Горничная Сисси суетилась вокруг, трясясь мелкой дрожью. Не знаю, каким чудом ей удавалось не уронить посуду.
Старая леди не в духе? С чего бы? Или тоже… затмение?
Хотя убийство, дознание и похороны хорошего настроения никому не прибавляют.
– Доброе утро, леди Присцилла! – хором поздоровались мы с Роуз.
Узкие губы старой леди дрогнули в неохотной улыбке.
– Доброе, доброе. Садитесь же! – Она вперила в горничную острый взгляд, от которого та совсем побелела. – А ты, милая моя, поторопись.
– Д-да, мэм! – пролепетала Сисси.
Поднос в ее руках ходил ходуном, так что я молча принялась помогать. Роуз тоже кинулась на выручку, отважно заслонив спиной несчастную горничную.
Только леди Присцилла не дала себя одурачить.
– Сисси, милая! – позвала она, когда мы закончили сервировку.
– Д-да, мэм!
Кажется, с испугу она позабыла все другие слова.
Леди Присцилла сцепила пальцы.
– Скажи, милая моя, я что же, превратилась в крокодила?
Сисси выглядела так, словно вот-вот хлопнется в обморок.
– Н-нет, мэм.
– В людоеда?
– Нет, мэм!
– Так отчего же ты шарахаешься от меня так, словно я сейчас тебя съем?
Некрасивое лицо горничной плаксиво скривилось.
– П-простите, мэм!
Она закрыла лицо передником и выбежала с плачем.
– Что это с ней? – проворчала леди Присцилла, проводив Сисси долгим взглядом.
– Я объясню, – предложила я со вздохом. – Только давайте сначала перекусим.
Мы жевали и глотали в напряженной тишине. Роуз попыталась было заикнуться, что леди Присцилле вредно волноваться, но получила такую отповедь, что больше не открывала рта до конца завтрака.
Леди Присцилла налила себе вторую чашку чаю и велела:
– Рассказывайте!
Я повиновалась. Леди Присцилла, впрочем, слушала не слишком внимательно, она заинтересованно разглядывала что-то в саду.
Когда я закончила, она не стала метать громы и молнии, вместо этого перегнулась через балюстраду и позвала:
– Джоунс, идите-ка сюда!
Садовник нехотя приблизился. В руках у него были здоровенные садовые ножницы, шило и восковая свечка, а из нагрудного кармана торчала подозрительного вида брошюрка, изукрашенная оккультными знаками.
– Да, мэм? – проворчал он, насупив седые брови и всем своим видом демонстрируя, как много у него дел и как неблагоразумно его от них отрывать.
– Что это у вас? – Леди Присцилла небрежно ткнула концом свой неизменной трости в его оттопыренный карман.
И – я глазам не поверила! – Джоунс густо покраснел.
– Ничего, мэм! – Он для верности прихлопнул брошюрку ладонью, будто опасался, что она попытается сбежать.
– Джо-о-оунс! – протянула леди Присцилла с угрозой и прищурилась. – Не злите меня.
Он еще пару мгновений противился, потом стиснул зубы и выложил на стол книжицу в яркой суперобложке. Где только раздобыл?
Леди Присцилла бросила на нее взгляд и высоко подняла брови.
– Любовная магия для начинающих? Вы что же, влюбились?
Садовник вздрогнул и перекрестился.
– Упаси господи!
И бросил на меня такой взгляд, что догадалась бы даже распоследняя дурочка.
– Джоунс, если не секрет, – сказала я, кашлянув, – вы хотите отвадить от меня поклонников или наоборот?
– Наоборот? – удивилась Роуз.
– Поскорее выдать замуж, – хмыкнула я.
Леди Присцилла спрятала улыбку в чашке с чаем, а Джоунс призадумался. Очевидно, он и сам пока не определился.
– Получить тюремный срок, – сухо поправил инспектор с порога. – И привороты, и отвороты противозаконны.
Джоунс посерел и схватился за сердце, а леди Присцилла усмехнулась.
– Можете быть спокойны, с помощью этого, – она ткнула тростью в сомнительное «учебное пособие», как будто брезговала к нему прикасаться, – невозможно отвадить даже таракана.
– Это ничего не значит, – пробормотала я, мелкими глотками прихлебывая чай, чтобы не расхохотаться в голос. – От тараканов избавиться потруднее, чем от целой армии поклонников.
Инспектор приподнял бровь, его серые глаза смеялись.
– Доводилось?
– Наслышана, – ответила я ему в тон.
– О поклонниках или о тараканах?
– А есть разница?
Роуз прыснула, даже леди Присцилла сдержанно улыбнулась.
– Джоунс, можете быть свободны, – махнула рукой она. – И это заберите.
Садовник цапнул брошюрку и дал деру в заросли, как испуганный кролик.
Инспектор шагнул вперед и слегка поклонился.
– Прошу прощения, если помешал. Ваша горничная открыла мне дверь и тут же сбежала.
– Очевидно, – леди Присцилла отставила трость и взяла чашку, – она сочла, что вы пришли ее арестовывать.
Я встревожилась. В таком состоянии бедная Сисси может и руки на себя наложить. Без рекомендаций хорошего места ей не найти, тем более с таким камнем на шее.
– Я из отдела по расследованию убийств, – напомнил инспектор Баррет сдержанно.
– Полагаете, милый мой, Сисси разбирается в таких нюансах?
«Милого» инспектор проглотил, не дрогнув.
– Как знать… – пробормотал он, пожимая плечами.
Очевидно, закоренелые преступники подобные тонкости должны понимать. Вот только Сисси, хоть убейте, закоренелой преступницей я не считала. На преступление ее толкнуло отчаяние.
– У полиции есть претензии к Сисси? – поинтересовалась я напрямик.
– Нет, – ответил инспектор, не колеблясь. – Конечно, если леди Присцилла не подаст заявления о пропаже каких-то вещей.
Очевидно, он не испытывал к Сисси особого сострадания, хоть и не рвался увидеть ее на скамье подсудимых. Полицейский, что с него взять?
Леди Присцилла покачала головой и позвонила в колокольчик.
Сисси появилась не сразу и выглядела ужасно несчастной.
– Да, мэм, – прошелестела она, не поднимая глаз.
Кончик носа у нее покраснел, а лицо опухло от слез.
– Мне стало известно о твоем прошлом, милая моя, – сразу взяла быка за рога леди Присцилла.
– О, мэм… – Голос Сисси совсем угас.
– И я хочу сказать, – продолжила леди Присцилла, – что мне нет до этого дела.
Горничная вздрогнула и воззрилась на хозяйку.
– Правда, мэм? Но я ведь… я же воровка!
Леди Присцилла пожала плечами.
– Ты служишь у меня семь лет. За это время у тебя была масса возможностей украсть мои бриллианты или еще какие-нибудь ценные безделушки. Если этого не случилось до сих пор, то почему я должна чего-то опасаться дальше?
– О, мэм! – выдохнула Сисси.
Роуз от избытка чувств захлопала в ладоши, а леди Присцилла добавила с усмешкой:
– Если даже изредка с кухни пропадет кусок колбасы, то урона от тебя все равно меньше, чем от любимого кота моей кухарки. Только не смей падать в обморок! Я шучу.
– О, мэм! – повторила Сисси с чувством, молитвенно сложив руки.
Глаза ее сияли, и в этот миг она была почти хорошенькой.
Леди Присцилла отмахнулась.
– Инспектор, присаживайтесь. Хотите чаю?
– Спасибо, с удовольствием, – сказал он очень почтительно.
С леди Присциллой он держался как с особой королевских кровей.
– Подай еще один прибор, – велела старая леди горничной. – А вы, инспектор, к нам какими судьбами?
– Да я, собственно, к мисс Райт.
Роуз стрельнула в меня глазами.
– Вот как? – Леди Присцилла склонила голову набок.
Столько смысла было в этой короткой реплике, что скулы инспектора слегка покраснели, и он поспешил объяснить:
– Этой ночью совершен акт вандализма.
Голос его был сух, но у глаз собрались смешливые морщинки.
– И какое же отношение это имеет к моей компаньонке? – поинтересовалась леди Присцилла с нажимом.
Инспектор усмехнулся, уловив предостережение.
– Не волнуйтесь, мэм. Я даже в мыслях не имел подозревать мисс Райт, напротив, пришел просить ее о помощи.
Леди Присцилла смягчилась, даже соизволила собственноручно наложить на тарелку гостя всякой снеди.
– Угощайтесь.
Он сказал смиренным тоном:
– Благодарю вас, мэм.
– Дерзкий мальчишка! – хмыкнула старая леди. – Рассказывайте.
Инспектор не отказал себе в удовольствии немного нас потомить, пока расправлялся с пирожками и чаем.
– Сегодня ночью, – начал он, видя, что терпение леди Присциллы на исходе, – неустановленные лица пробрались в сад Хьюзов и…