Петрович удивлённо перевёл взгляд на пожавшего плечами Ивана.
«Вот таки вот у нас упёртые «нарчи», что с них взять? Мдя…», — читалось в глазах бывшего сержанта.
— Ты бы, Вася, нам еще сдаться предложил! — С неприкрытым сарказмом сказал Кощей. Правда, собеседник этого не заметил.
— Могу и предложить! За содействие обещаю замолвить за вас словечко на суде, когда он состоится! — Народный лейтенант заметно приободрился. — Помощь народной армии и милиции по закону является смягчающим вину обстоятельством.
— Незачем. Суду в моем лице и так все понятно, — развел руками Мотя. — Ну ладно, не будем терять зря время! Вот тебе, Вася, приговор — за измену данной ей присяге Хозяйка Полесса вас всех приговорила к смертной казни. А вот тебе смягчающее обстоятельство — раскаявшихся и готовых искупить вину бойцов Полесса может помиловать, учитывая, что вы простые исполнители и толком не знали что творили. Короче: колхоз — дело добровольное. Хочешь — вступай, не хочешь — расстреляем! — подвёл итог Петрович, с удовольствием отметив, как порозовевшее было лицо “нарлея” вновь приобрело землистый оттенок.
— Слушай дальше, гордый ты наш, — продолжал Кощей. — Анклава РКНС на территории Хозяйки Полессы больше нет и не будет, проход в метро закрыт навсегда. Всех изменников-нарчей, давших ей присягу и изменивших, Хозяйка умертвила. Один ты и те, кто остались от твоего взвода, пока живы, потому как находитесь на ничейной территории и до вас Полессе пока не дотянуться. Сколько у тебя сейчас людей во взводе, даже спрашивать не буду и так видно, что не густо. Ещё вопросы есть? Если есть, то выкладывай побыстрее, нам ещё домой возвращаться.
— Почему это мы изменники? — На этот раз сдержать дрожь в голосе у нарлея не получилось.
— Потому что вы взорвали Хозяйку, которой присягнули, — пожал плечами Петрович. — И чуть ее не убили. Здесь, видишь ли, не РКНС, а мир Системы. В нем правят Хозяева, если ты еще не догадался. А не товарищ полковой комиссар, генералы, народные советы и партийцы. Поднять руку на Хозяина, которому ты присягнул — худший из грехов в Системе и верный способ самоубийства. Ваши нарчи понадеялись, что проход в этот мир останется после того, как грохнут Полессу. Досадная помеха в лице Хозяйки устранится, а её магические артефакты, земли и возможность использовать магию перейдет к Народному Союзу. Вышло не так — Хозяйка выжила и покарала всех причастных, а проход закрылся.
— Значит, если я откажусь изменить Родине, вы меня расстреляете? — собрав остатки мужества, посмотрел в лицо бандиту Василий. — Раз приговорили?
— Вася, ты дурак? Чем слушаешь? — скривился мужик. — Буду я еще руки марать и патроны тратить… Приговорил тебя не я, а Хозяйка, она и исполнит. Видишь границу? Давай, перешагни ее и пройди десяток шагов по владениям Полессы. Примерно на пятой секунде твои мозги, нагревшись до температуры кипения, полезут вместе с кровавым паром из ушей и глаз. Я тебя не запугиваю, имей в виду. Это сугубый медицинский факт, я таких жмуриков со вскипевшими мозгами у Терминала вдоволь насмотрелся. Или я просто уйду, а с тобой поквитается, вот эта милая зверюшка, — бандит наклонился и погладил по спине замершего рядом «крокодила». — Видишь, как она на тебя смотрит, ждет не дождется, когда будет «можно». Это не ты ее случайно своим копьем поранил, кстати? Ну, или просто помирай тут с остатками своих людей, — вздохнул бандит. — В общем, товарищ нарлей, геройски погибший вместе со всем своим взводом при выполнении важного государственного задания, счастливо оставаться. Дома вас всех из списков живых уже вычеркнули! Единственное что скажу напоследок, так это насчет измены Родине. Родина, Вася, у тебя осталась в Народном Союзе. В совсем другом мире, считай на иной планете. А здесь Система, свой мир и свои расклады, которые Народного Союза не особо касаются. И хочешь ли ты со своими людьми здесь жить или предпочтешь умереть — решать тебе.
— Не будет ему «геройской гибели», — неожиданно вступил в разговор Иван. — Нет тела, нет дела, а начальству надо гуры экономить. С павшими героями никаких денег на компенсации и пенсии для родственников не напасешься. Пропавшими без вести всех объявят. А то и вовсе изменниками, так еще проще.
— Вот как в следующий раз в Народный Союз наведаюсь, непременно пробью по ID, как твоя, Вася, военная карьера закончилась, — кивнул мужик. — Тебе, конечно, будет уже все равно, но мне любопытно.
— А если… — говорить такое нарлею было трудно, язык во рту еле ворочался. Но несколько недель на пустошах и гибель товарищей не прошли бесследно. Время подумать у парня имелось и какая-то своя, неприятная правда в словах бандита была. Хотя, для народного офицера было бы безусловно верным отвергнуть все предложения бандитов, но…
— А если я не хочу умирать?
— Тогда я переговорю с Хозяйкой и оформлю вам явку с повинной. Я, как её Кощей, могу. Ну и вылечим тебя, а то после Кусакиных зубов сепсис возможен. Так и не узнаешь, поставили тебе бюст на родине или позором заклеймили. — Петровичу надоела возня со строптивым «нарчем». — Твоим бойцам тоже поможем. А дальше будет служба Хозяйке под моим началом. За хорошую службу — так и вовсе награжу. Не только деньгами — силой, здоровьем, магией. Ты же примерно представляешь, что тут за мир, нарлей…
— Значит, проход в Народный Союз всё-таки восстановлен? — В голосе офицера прозвучала надежда.
— Восстановлен, — ухмыльнулся Кощей. — Но совсем в другом месте и только для меня и моих людей, чужакам там гибель. Сам в процессе восстановления участие принимал. Но тебе то, какое дело? Или всё-таки решил в наш колхоз записаться? Ладно, хватит разговоров, — махнул рукой мужик. — Аленка, Иван, пошли обратно. Кусака — не бросайся пока на товарища нарлея, аппетит испортишь. Подожди, пока он сам созреет, уже не долго. Прощай, Вася.
— Стойте! — не выдержав, крикнул в спины уходящей в болото троице нарлей. — У меня четверо раненых, один при смерти! — решение далось народному лейтенанту тяжело.
— И? — повернулся к нему Кощей.
— И я записываюсь в ваш «колхоз», — обреченно сказал офицер.
Лечение офицера было недолгим. Нарлей, морщась от боли и начавшегося озноба, стянул с себя комбинезон и уселся на землю, а Мотя осмотрел багровую рану. Несмотря на то, что Кусаке предстояло ещё расти и расти, зубы твари имели весьма внушительную длину и были вполне ядовиты — от раны уже чувствовался неприятный «тухлый» запах. Экономя силы, Петрович не стал тратить магию на полную регенерацию, обойдясь лишь дезинфекцией и остановкой начавшихся паталогических процессов в тканях, но даже это стоило больших усилий, чем лечение «варана». После магической обработки Алёнка экономно смочила рану живой водой и, как только та впиталась, тщательно присыпала стрептоцидом из пары бумажных пакетиков из аптечки. Затем бывший майор при помощи магии просушил её поверхность, а Алёнка довольно ловко примотала бинтами к ноге подушечки индивидуального перевязочного пакета.
— До свадьбы заживёт! — похлопал Мотя по спине нарлея, закончив лечение.
— Но шрам на бедре теперь на всю жизнь. — покачала головой Алёнка, глядя на одевающегося офицера.
— Тратить ценную магию на красоту шкурки товарища нарлея не вижу смысла, — буркнул Мотя. — Он не девушка и рана не на морде лица. Переживет. Нас ещё четверо ждут, неизвестно в каком состоянии.
Петрович протянул руку и помог офицеру встать, а затем перевел взгляд на Ивана,
— Так, Ваня, слушай приказ. Сейчас двигаешь домой, в Терминал и получаешь положенные за выполнение задания бонусы. Не забудь у Хозяйки балл на выносливость попросить, скажешь — я велел. Затем ждешь нас там вместе с Иришей. А я с Алёнкой — в гости к “штурмовикам”. Подлечим раненых и вернёмся с ними к Терминалу.
— Может быть лучше всем вместе пойти? — Решение Кощея удивило наёмника.
— Нет, — задумавшись на секунду, твердо ответил Петрович. — Терминал без защиты оставлять надолго нельзя. Что-то у меня на душе не спокойно, а у нас там на страже одна Иришка. Может нехорошо получиться. Так что, Ваня, на тебя вся надежда! Кусака тоже с тобой. Вопросы ещё есть?
— Никак нет! Всё ясно! — Наёмник щёлкнул каблуками. — У меня во фляге немного живой воды осталось, и сухпай тоже забирайте. Раз нарчи с копьями на крокодилов охотятся, значит, с голодухи уже до точки дошли. А я до Терминала и так доберусь. Не впервой без жратвы сутки-другие перебиваться.
*****
“Вот так, коготок увяз, всей птичке звиздец”, - подумал бывший нарлей и бывший нарча, прекратив ковыряться ложкой в глубокой алюминиевой миске с давно остывшей гречневой кашей. Крупы в каше было гораздо меньше, чем тушёнки, Алёнка постаралась.
Василий свистнул и помахал ложкой неподвижно стоявшему поодаль крокодило-варану Хозяйки Полессы. Выкинуть недоеденную кашу было жалко, а вечно голодной твари она, по идее, должна прийтись по вкусу. Удивительно, но обиды на хитрую ящерицу-переростка нарлей не держал. Ну да, было дело. Саданул копьем ящера, жрать хотелось. А Кусака его в ответку покусал, не будь дурак. Но то недоразумение осталось в прошлом, а теперь извольте видеть — они оба Хозяйкино имущество, что он, что крокодил. И чего им теперь делить?
Похоже, крокодил, пришел к такому же выводу. Потому что не чинясь подошел поближе и принялся за угощение, каждый раз широко открывая пасть и прикрыв глаза от видимого удовольствия, заглатывая кашу.
«Долбаная магия», — подумал бывший нарлей. «Она тут везде. Даже крокодил и тот волшебный, умнее всякой собаки. Между прочим, на инструктаже перед отправкой в Систему про магию и всемогущество Хозяев никто и полусловом не обмолвился. Подставили нас отцы-командиры с научниками отменно. А может и сами не знали? Да хрена с два, если точно и не знали, то догадывались. Просто нас использовали втемную, как лабораторных крыс».
Немало странностей Вася заметил еще до встречи с назвавшимся Кощеем донельзя таинственным мужиком с русской фамилией Бурлаков. По имени и отчеству, Кощея звали Матвей Петрович, и рожа у него, кстати, была под стать инициалам. Как в народе говорят — обыкновенная рязанская, нос картошкой. А уж то, что было дальше… сплошные чудеса. Ладно, поход по совершенно непроходимому болоту можно было списать на знание местности. Хотя, наверное, нельзя — обратно в Терминал вместе со спасителями он сам шел по воде аки посуху — под ногами в последний момент всегда оказывался кусок сухой земли. Как такое возможно без волшебства — непонятно. Когда Кощей лечил его рану — тоже ничего особо странного не было. Возможно Петрович «заговорил боль». В деревнях по слухам и сейчас есть такие знахари. Про «заговор» зубной боли все слышали. Но когда уже глубокой ночью в пещере этот самый Мотя начал перекачивать «жизненную