«КРАБЫ» ПОЛЗУТ К ЧАНГ-УЕНУ
Легкая сторожевая вышка - три упирающихся в землю бамбуковых ствола с помостом, прикрытым навесом из пальмовых листьев, - высилась среди крестьянских полей вблизи Большой дороги. В пору созревания риса деревенские мальчишки из селения Долга обычно дежурили на ней, оберегая посевы от многочисленных прожорливых птиц. Но не только для этого использовалась вышка, с которой далеко просматривались дорога и подходы к воротам французского сторожевого поста Донг-Тоа…
Железный Бамбук, сын бедняка-землепашца Нгуена, сегодня дежурил первым. По зарубкам на одном из столбов он кошкой вскарабкался на помост и огляделся. Это был худощавый подросток лет четырнадцати. Его темпо-бронзовое лицо с высоким лбом, живыми черными глазами и чуть припухлыми губами дышало упрямством и решимостью.
Вставало солнце, а вместо с ним пробуждалось и лежащее у изгиба Желтой Протоки родное селение Долга. Его маленькие крестьянские хижины почти нс были видны: их укрыла густо разросшаяся зелень. С вышки просматривались лишь крытые пальмовыми листьями крыши домов да кое-где над ними уже подымались серые струйки дыма от зажженных очагов.
Поблескивали на солнце брошенные на крыши для просушки оранжевые кукурузные початки и ярко-красные гирлянды индийского перца.
Усевшись на ворох пожелтевших листьев, Железный Бамбук прислонился к столбу. Хотелось еще спать. В эту ночь он не сомкнул глаз: с севера пришла джонка с оружием, и ему с товарищами пришлось ее разгружать.
Ведь из взрослых мужчин в деревне почти никого не осталось- всех угнали на строительные работы.
Разноголосый гомон пробудившихся птиц напомнил Железному Бамбуку о его обязанностях. Он торопливо дернул пучок бечевок, пропущенных через щель одного из бамбуковых стволов, и в то же мгновение ожили неуклюжие пугала, расставленные на поле. Сбитые и связанные из бамбуковых палок, с навешенными на них рваными тростниковыми шляпами, тряпьем и высушенными травами, одноногие чудища угрожающе взмахнули непомерно длинными ручищами. Послышались испуганные птичьи голоса, торопливое хлопанье крыльев, и вверх взметнулась туча застигнутых врасплох пернатых. Еще долго после этого они тревожно кричали и беспорядочно кружились в воздухе.
Но не только к полям было сейчас приковано внимание Железного Бамбука. Охраняя посевы, мальчик внимательно следил и за Большой дорогой.
Дорога постепенно оживала. Вот из-за поворота показалась крестьянская двухколесная арба, запряженная круторогим серым буйволом.
Человек, сидевший в арбе, будто спал. Его поникшая голова, покрытая черным тюрбаном, монотонно тряслась и вздрагивала на ухабах.
Вероятно, он отправился на рынок в соседнее селение. За спиной человека в арбе лежала груда кокосовых орехов, гроздья бронзово-золотистых бананов, янтарного цвета плоды папайи. Следом прокатила телега, доверху наполненная латаниевыми листьями; ими хорошо крыть кровлю, так как они прочны и совершенно не пропускают воду. Из ворот сторожевого поста выехало два студебеккера. В их кузовах громыхали пустые железные бочки. Прошли по обочине дороги несколько крестьян. У одного из них к концам коромысла были подвешены клетки с дремлющими курами.
Всматриваясь в просыпающуюся дорогу, Железный Бамбук внезапно вздрогнул от близкого окрика.
- Эи, сторож, кого еще ждешь к себе на обед? Гляди, сколько обжор уселось на посевах!
- Дядя Ши!
Ши - крепкий, широкоплечий человек лет сорока, с открытым, смеющимся лицом-незаметно подошел к вышке со стороны пристани. На нем была коричневая домотканая куртка, такие же штаны и резиновые сандалии. Широкополая, островерхая шляпа из пальмовых листьев висела у него за спиной, так как солнце еще но припекало.
Ши - бродячий кузнец. Через его плечо было переброшено бамбуковое коромысло; на одном его конце висел кузнечный мех и бесформенный кусок железа - наковальня, на другом - корзина со старым железом, углем и жаровней.
Встретившись с добродушно-насмешливым взглядом Ши, смутившийся Железный Бамбук резко рванул на себя пучок бечевок. От чрезмерного усердия одно из бамбуковых пугал отбросило от себя прочь деревянную руку с привязанной к ней ржавой жестянкой, другое неуклюже плюхнулось на землю. Встревоженный птичий гомон надолго повис над полями.
- Полководец! - заразительно расхохотался кузнец. - Этак ты все свое войско растеряешь. Гляди, какие сразу потери!
Он опустил на землю походную кузню, неторопливо вытащил из кармана кисет с табаком, трубку и закурил от зажигалки.
Железный Бамбук виновато потер затылок.
- Проклятые! - буркнул он вполголоса, словно в свое оправдание. - Чуть только отвернешься, а они уж тут как тут.
- Много таких обжор! - подмигнул Железному Бамбуку Ши. - Не сажают и не жнут риса, а к столу без зова являются.
Он огляделся и молча поманил пальцем Железного Бамбука. Мальчик мгновенно соскользнул с вышки.
- Приходила джонка? - понизив голос, спросил кузнец.
- Ночью была.
- Куда спрятали груз?
- Отнесли к известковым скалам.
- Хорошо… Отец еще не вернулся?
- Он сказал, что с пристани пойдет еще в деревню Семейство Братьев Мин.
- Значит, теперь скоро не жди… - Ши вытряхнул трубку и, сунув ее в карман, поднял коромысло: - Ну, я пошел, сынок.
- Далеко, дядя Ши?
Бродячий кузнец многозначительно подмигнул мальчику:
- Туда, где для меня найдется подходящая работа!
Железный Бамбук понимающе кивнул ему. И кузнец, чуть раскачиваясь, двинулся полевой тройкой по направлению к соседнему селению.
Благодаря походной кузне дядя Ши мог свободно появляться в любом селении долины Желтой Протоки. Нередко бродячий кузнец заходил в дом Нгуена, отца Железного Бамбука. И мальчик догадывался, что через дядю Ши неуловимый Беловолосый - партизанский вожак, - держит связь с деревенскими группами сопротивления.
Никто не мог бы сказать, где живет дядя Ши, а возможно, у него и не было дома. Ведь каждую ночь бродячий кузнец ночевал на новом месте, и, если появлялась необходимость срочно встретиться с ним, это можно было сделать только через других связных. Однако Ши обладал необычным чутьем, благодаря чему всегда внезапно появлялся там, где он был нужен…
Железный Бамбук позавидовал дяде Ши: ведь он встречается с самим Беловолосым! Мало кто имел счастье видеть Беловолосого. Даже отец говорит, что не знает его в лицо. Но он объяснил Железному Бамбуку, что, если бы Беловолосый так умно не построил своей связи с патриотами, возможно, кто-либо из предателей давно бы уже выдал его французам. Ведь французские оккупанты обещали за голову Беловолосого огромную сумму денег.
Железный Бамбук взглянул в сторону французского сторожевого поста.
Сквозь паутину его многорядных проволочных заграждений угадывались бетонные колпаки со щелями для пулеметов, рвы и насыпи. Между пожелтевшими ветками маскировки проглядывали грубо сколоченные дощатые бараки и несколько аккуратных офицерских домиков. На высоком бамбуковом шесте трепыхался трехцветный французский флаг. Справа и слева от построек стояли сторожевые вышки, а ближе к реке находилась военная база горючего.
Ухо Железного Бамбука вдруг уловило постепенно нарастающий характерный скрежет металлических гусениц и глухое урчание моторов.
Мальчик быстро оглянулся.
Из ложбины один за другим выползали, словно крабы, два неуклюжих темно-зеленых чудовища. Это танки-амфибии. Переваливаясь на рытвинах, они поползли к Донг-Тоа, вероятно, для того, чтобы пополнить там свой запас горючего и двигаться дальше.
Железный Бамбук нащупал в левом кармане два крошечных, вырезанных из бамбука прямоугольника и переложил их в правый.
Сзади снова послышался скрежет и грохот.
Это двигались, лязгая гусеницами, бронетранспортеры с французскими солдатами. Не сворачивая к Донг-Тоа, они потянулись по Большой дороге на север.
Железный Бамбук сосчитал их и переложил иэ одного кармана в другой пять крошечных треугольников.
В кармане юного наблюдателя хранилось множество дощечек разных форм и размеров, и каждая имела свое условное значение: квадратик означал автомашину, прямоугольник с выемкой - орудие с тягачом… А без этих дощечек разве запомнишь, сколько и каких вражеских машин проехало, например, от Ханоя на север!
У товарищей Железного Бамбука для этой же цели служили бобы, косточки от плодов, семена и даже различных размеров и окраски птичьи перья. Только братья-близнецы Гороховые Стручки обходились без всего этого, но зато какая у них память!
Глубокое молчание стояло над спящей долиной Желтой Протоки. Но вот со стороны реки несмело подул предутренний ветерок, и зашевелились, сухо зашелестели колосья побронзовевшего риса, запеленатая светло-зелеными листьями кукуруза, кроны темных длиннолистных манго и причудливо изогнувшие свои коленчатые стволы кокосовые пальмы.
Солнце поднималось все выше. Уже давно проснулись деревенские дворы и улочки. Вот двое крестьянских парней разбрасывают для просушки стог арахиса деревянными вилами. В соседнем дворе несколько ребятишек расчесывают волокно от кокосовых пальм для плетения веревок.
Неподалеку от них, сидя на траве, старик плетет похожую па огромное блюдо бамбуковую веялку.
Оживают и крестьянские поля. Кое-где на них замелькали согбенные спины земледельцев. Появились у оросительных каналов и шумные ватаги деревенских мальчишек-рыболовов. При помощи плетеных корзинок они ловко вылавливали из воды мелкую рыбешку зек, обычно заходящую сюда из реки. А кто это так быстро бежит сюда из деревни?
Железный Бамбук узнал маленькую Динь. Это она. Но почему Динь сейчас здесь, а не в Донг-Тоа, где опа обычно с матерью-вдовой стирает белье чужеземцам, убирает их комнаты, моет посуду в офицерской столовой?
Не иначе, как что-то случилось…
Железный Бамбук порывисто приподнялся, нетерпеливо всматриваясь в приближающуюся девочку.
Запыхавшаяся, возбужденная Динь еще издали крикнула: