С трудом проталкиваясь между съехавшимися из окрестных деревень крестьянскими повозками, Нгуен ввел па рынок буйвола с арбой. Здесь пахло рыбой и сырым мясом, пряностями и свежей зеленью, навозом и человеческим потом.
- Ну вот, здесь и поторгуем, купец, - заговорщически подмигнул он мальчику и остановил арбу неподалеку от рыночной харчевни. - Из того, что говорил тебе, ничего не забыл, Петушок?
- Всё запомнил, дядя Нгуен, - тихо ответил Хун. - А ты что, уже уходишь?
- Пора идти. Ведь мне еще нужно разыскать улицу и дом.
- Далеко отсюда?
- Где-то вблизи крепости.
Нгуен огляделся по сторонам и, наклонившись к мальчику, понизил голос:
- Если дотемна не явлюсь, оставайся на рынке. Здесь и заночуешь.
- Как же так? - забеспокоился Хун. - А утром что делать?
- Приду. Наверняка явлюсь. Это я. на случай, если задержусь и из-за патрулей не сумею сюда пробраться.
- Понял, понял, дядя Нгуен.
Нгуен ушел, неторопливо пробираясь между лотками с грудами сладкого горошка в стручках, лука, чеснока, спелых фруктов, обходя многочисленные корзины, в которых копошились черные, похожие на пауков, крабы, креветки, осьминоги и живые черепахи.
Миновав шумную улицу, Нгуен свернул в тихий переулок, окаймленный широколиственными платанами. Вот и опрятный каменный домик, в котором помещается аптека. Кажется, здесь! Нгуен остановился и внимательно огляделся по сторонам.
Слева, из-за изгороди сада, свесило над улицей свои длинные ветви огромное дерево перья феникса, осыпанное пурпурными цветами.
Нгуен вошел в аптеку. Когда оп открыл входную дверь, забренчал висевший на ней колокольчик. Из-за занавески, отделяющей аптеку от внутренних комнат, вышла к прилавку еще не старая вьетнамка с озабоченным, усталым лицом. На ней был кремовый легкий халат с разрезами по бокам и белые шелковые брюки. Женщина скользнула безразличным взглядом по Нгуену и спросила:
- Что вам угодно?
- Что-нибудь от лихорадки, госпожа. Нет ли у вас снадобья из цикад?
Говорят, помогает…
- Отвара из цикад и шкурок их гусениц?
- Вот-вот.
- Кто у вас болен?
- Жена.
- Сколько ей лет?
- В праздник полной луны и высокого прилива исполнится тридцать шесть…
При этих словах женщина внимательно посмотрела на Нгуена и тихо сказала:
- Вам бы лучше посоветоваться с врачом.
- Вот об этом, госпожа, я и хотел вас попросить.
- Я не врач.
Нгуен оглянулся и, убедившись в том, что никого, кроме них, здесь нет, сказал:
- Мне нужен доктор By Фын.
Женщина чуть улыбнулась:
- Подождите, пожалуйста. Я узнаю, здесь ли он.
Женщина долго не возвращалась. Кто знает, возможно, сам By Фын в это время из-за занавески изучал лицо Нгуена, а может быть, женщина из-за ограды дома осматривала улочку, проверяя, не шатаются ли вблизи дома подозрительные люди.
Пока ее не было, Нгуен разглядывал лежащие на прилавке под стеклом различные снадобья с надписями. Чего только здесь не было! Вот отвар из рогов дикой козы - помогает при истощении организма. Толченые тигровые кости, настоенные на рисовой водке, - излечивают при болезни печени. Сушеные пауки и гусеницы шелковичных червей употребляются при простудных заболеваниях. Отвар из полевых кузнечиков - хорошее кровоочистительное средство…
Снова появилась женщина и молча провела Нгуена в полутемную комнату с опущенными жалюзи. В ней стоял низенький круглый столик и три таких же кресла. Навстречу Нгуену поднялся пожилой мужчина со строгим, даже суровым лицом. Женщина вышла, тихо притворив за собой дверь.
Нгуен поклонился:
- Здравствуйте, господин By Фын.
- Здравствуйте. Кто вы и откуда?
- Я Нгуен из долины Желтой Протоки. Вам прислал привет товарищ Ши.
При этих словах выражение лица By Фына сразу смягчилось. Он шагнул навстречу Нгуену и приветливо протянул руку:
- Садись, брат. Ши говорил мне, чтобы я ждал тебя… - и, помолчав, добавил: - За товаром приехал?
- Да. Очень он нам нужен.
- Слышал. К утру приготовлю. Рано утром подъезжай с арбой к этому дому, но только со стороны входа в сад. Вот сюда…
By Фын подвел Нгуена к окну и приподнял жалюзи:
- Как подъедешь, начни громко расхваливать свой товар.
- Понял, брат.
- Выйдет к тебе женщина, которую уже видел в аптеке. Людей, которых встретишь вблизи калитки, не пугайся, если что - женщина тебя предупредит… Пока будешь выбираться из города, вблизи тебя будут наши люди. На всякий случай…
- Спасибо, брат.
Нгуен попрощался с By Фыном и заторопился на рынок к Хуну.
ПРОДАВЕЦ БАН-КЫМА
Окраина Ханоя просыпается очень рано. День там, как и в деревне, начинается с пронзительных криков петухов, лая собак и скрипа первых повозок. Затем начинают постукивать по тротуару деревянные подошвы горожанок (многие здесь носят высокие лакированные деревянные подошвы, перехваченные на ноге узеньким ремешком), скрежещут раздвигаемые металлические решетки и ставни, которыми торговцы на ночь закрывают двери и окна своих магазинов. И вот уже над улицей разносятся зазывающие голоса бродячих торговцев:
- Свежая зелень! Свежая зелень!
- Кому вкусные крабы!
- Есть вареный рис!…
Один продавец подкреплял свои возгласы дробным стуком шарика, подвешенного к деревянной дощечке, другой - громким щелканьем больших ножниц, третий - звоном колокольчика.
Переночевав с Хуном-Петушком во дворе рыночной харчевни, Нгуен поднялся на рассвете. Как только гражданскому населению было разрешено появляться на улицах, он запряг буйвола и поехал к знакомой улице.
Когда арба остановилась неподалеку от калитки сада By Фына, Нгуен бросил на Хуна-Потушка многозначительный взгляд и певуче затянул:
- Свежие кокосовые орехи! Бананы, бананы!
Даже эта тихая улочка в утренние часы была оживлена. Тесной толпой окружили домохозяйки продавца древесного угля для жаровен.
Устроившись под ветвистым деревом, уличный парикмахер наголо брил голову старика. А рядом, в черном атласном халате и белых шароварах, сидел на корточках под широким полотняным зонтиком предсказатель судьбы. Перед ним на круглом столике горела свеча и лежала стопка книг и таблиц с загадочными знаками.
- Вкусные бананы! Свежие кокосовые орехи! - продолжал расхваливать свой товар Нгуен.
Около Нгуена прохаживался продавец бан-кыма - молодой человек лет двадцати пяти, живой, ловкий, с быстрыми глазами. Он внимательно посмотрел на Нгуена и его арбу и опустил на землю коромысло с двумя тяжелыми корзинами.
- Бан-кым, бан-кым! - певуче затянул продавец. - Кто хоть раз попробует мой бап-кым, будет покупать его только у меня!
Он улыбался и подмигивал прохожим, взглядом указывая на свои корзины с аккуратными пакетиками из пальмового листа, начиненного недозрелым рисом, смешанным с патокой, мякотью кокосового ореха и зернами лотоса.
«Какой бойкий торговец! - подумал Хун. - Наверно, у такого товар долго но залеживается… Даже если не хочется, обязательно купишь».
Но вот скрипнула калитка By Фына, и па улицу вышла знакомая женщина.
При виде ее Нгуен с еще большим рвением стал расхваливать свой товар:
- Купите, госпожа, кокосовые орехи и бананы.
- Куплю, добрый человек, если свежие и недорого.
- Поглядите, госпожа, совсем свежие и продам дешевле, чем на рынке…
Домой уж тороплюсь.
Женщина подошла к арбе и стала отбирать гроздья бананов и кокосовые орехи.
- Не поможешь ли, добрый человек, отнести все это ко мне? - спросила' она, указывая на покупку. - Мой дом рядом.
- Конечно, госпожа, - заторопился Нгуен. - Давайте я уложу все это в корзину… А ну-ка, сынок, помоги!
Взвалив на плечо поклажу, Нгуен вслед за женщиной скрылся за калиткой сада. Прошло минут десять, и оп вновь показался с той же корзиной на плече.
В корзине поверх пальмовых листьев лежало только несколько кокосовых орехов. Отодвигая корзину в глубь арбы, Хун почувствовал необычную тяжесть. Значит, под пальмовыми листьями уже лежала взрывчатка.
- Ну, поехали! - сказал Нгуен и, бросив быстрый взгляд в сторону продавца бан-кыма, тронул буйвола.
Когда арба отъехала, поднял свои корзины и продавец бан-кыма. Он шел вслед за Нгуеном и продолжал расхваливать свой товар. Время от времени, когда появлялся покупатель, продавец отставал, но вскоре снова нагонял медленно плетущуюся арбу. Вначале Хун не придал этому значения, но. когда, свернув в переулок уже на окраине города, он снова увидел продавца бан-кыма, мальчик забеспокоился.
- Дядя Нгуен, видите этого человека? - встревоженно шепнул Хун. - Ведь это тот, который стоял возле калитки. Может быть, это шпик?
Но Нгуен, скосив глаза в сторону, шепнул:
- Это наш человек, Петушок. Не оглядывайся на него.
Впереди показалась городская застава. Но что это? Вереница повозок и автомашин запрудила перекресток, к которому приближались Нгуен и Аистенок. Остановив буйвола, Нгуен подошел к стоящим впереди людям.
- Не скажете ли, уважаемые, что тут случилось? - осторожно спросил он.
- Транспорт не выпускают из города без осмотра, - ответил горожанин в наглухо застегнутой коричневой куртке и соломенной шляпе па голове. - Говорят, что красные на днях на одном заводе тайком разобрали какую-то важную машину и теперь стараются по частям вывезти ее из города в джунгли.
«Что же делать? - забеспокоился Нгуен. - Не повернуть ли назад? Но это, пожалуй, вызовет подозрение у шлыряющих вокруг полицейских и патрулей».
И как бы в подтверждение этой мысли неподалеку показались трое вооруженных солдат иностранного легиона в белых каскетках и малиновых погонах.
- Баи-кым, бан-кым! - послышалось рядом.
Нгуен и Хун-Петушок с надеждой оглянулись. Может быть, он поможет? Но продавец бан-кыма словно не замечал их. Потолкавшись среди сгрудившихся у перекрестка телег и людей, он неторопливо двинулся назад, громко расхваливая свой товар.
Проходя мимо Нгуена, он бросил в его сторону многозначительный взгляд: