передернул плечами и открыл меню фона, чтобы позвонить Юрке. Вернее — попытался открыть. Фон перестал работать как только они выехали на проселок.
— Тоже не работает? — спросила его Даня. Спросила громко — перекрывая шум мотора. Она сидела рядом, и Денис всю поездку делал вид, что не замечает ее. Меньше проблем. Он просто хотел быть как все, не выделятся ничем, вести обычную школьную жизнь. Да вот только когда рядом крутится эта… она сама по себе уже выделяется.
— Да. — буркнул Денис: — не работает.
— И не будет. — кивнула головой Даня.
— Что? — спросил Денис: — в смысле?
— Узнаешь. — Даня наклонилась к нему поближе и от этого движения у Дениса внутри что-то замерло в ожидании… чего?
— А она все еще с тобой? — спросила Даня: — она — жива?
— Жива-жива. Что ей сделается… — Денис решил не грубить Дане, хотя ответ из разряда «атебекакоедело» едва не сорвался с языка. Но он хотел узнать больше о этой поездке и о том, что их ожидает в этом лагере, а потому решил не портить отношения с Даней. По крайней мере — не портить их еще дальше.
— А… — Даня наклонилась еще поближе и Денис подумал что на них сейчас наверное все смотрят. «Смотрите, парочка школьных сумасшедших! Тили-тили-тесто, сумасшедшая невеста!»
— Чего тебе? — он отодвинулся. Вернее — попытался отодвинуться. Места для маневра в салоне старого автобуса было не так уж и много.
— Передай ей, чтобы не боялась. Я ее защищу. — сказала Даня, посмотрев Денису прямо в глаза.
— Х-хорошо. Передам. — Денис спиной чувствовал что упирается в стену салона. Даня посмотрела на него и отодвинулась. Села ровно, казалось потеряв всякий интерес к нему, уставилась на дорогу, даже мерцать начала — вот-вот исчезнет.
— Погоди. — Денис огляделся вокруг. Никто не смотрел на них, все выглядели подавленными и угрюмыми.
Погоди, Дань. Что ты про этот лагерь знаешь? — спросил Денис.
Выяснилось что Даня знает про лагерь довольно много. Хотя бы потому что уже бывала там в прошлом году. Но рассказать ничего толком не рассказала, только плечами пожала и сказала что «увидишь». Во всяком случае ничего страшного там не было, подумал Денис, вон, Даня уже была там в прошлом году и ничего. А кто его знает — спросил кто-то внутри, может она после лагеря такая стала? Может до лагеря она была жизнерадостной девчушкой, бегущей навстречу закату с развевающимися волосами? Элька, это же твои мысли, подумал Денис, выходи зараза, я бы никогда не стал такую чушь думать про закат и волосы. Развевающиеся волосы — поправила его Элька и положила свою руку ему на плечо. Даня молча подвинулась к нему, смотря на дорогу. Отодвинься, сказала Элька, тут мое место, ишь расселась. Даня отодвинулась — так же, молча. Да ладно тебе, не лютуй, сказал Денис, видишь, она ничего такого не делает. Чего такого она не делает — он и сам не знал, но пока действительно все было нормально. Никаких исчезновений, или превращения в сгусток колючей тьмы как у него дома. Все как у людей — просто едем за город, а рядом с ним сидит девчонка. Ты чего, запал на нее, а Дэнча — поинтересовалась Элька таким же холодным голосом, каким мама Марина обращалась к Дане, застав ее в спальне сына. Да не запал я ничего — оправдывался Денис — просто она же одноклассница, и ничего такого у нас нет. Обычная вежливость, вон, даже мама Марина ее тортиком угостила, хотя я сперва думал что она ее пристрелит на месте, прямо у моей кровати. Бум в голову и все, мама Марина — она запросто, у нее палец не дрогнет. Элька фыркнула и сказала что они там чем-то наверное уже занимались вдвоем, пока она не видела и что она очень сильно сомневается что у них есть хоть какое-то будущее. Ты посмотри на нее, Дэнча, говорила она, посмотри, она ж бледная и худая как вобла сушенная, а ты любишь когда сиськи большие и попа вот такая — она руками показывала какая. Да и характер — прости господи, молчит да в окно пырится, словно глухая. Так ты ей сама говорила молчать, она и молчит, сказал Денис, верно же, Даня? Ну кивни, вот, видишь — кивает. Нормальная она, чего ты на нее бочку катишь. И вообще — она можно сказать одна кроме меня во всем свете что тебя видеть может а ты … Тут Элька замолкла, надувшись. Даня сидела молча, но Денис видел что она иногда косится на них с Элькой, старательно не подавая виду что интересуется еще чем-либо кроме мелькания дороги за окном автобуса. Через некоторое время Денис почувствовал что его тянут за рукав. Тссс, зашипела на него Элька, делай вид что ничего не слышишь, посмотри на нее, да не пялься, потихоньку посмотри что она делает, гадина такая. Денис посмотрел на Даню. Даня продолжала сидеть и смотреть в окно. Ничего не менялось. Вот дубина, прошипела Элька, ты на буфера ее посмотри, всегда же на сиськи пялишься а тут… Денис посмотрел на Данину грудь. Грудь как грудь. Насколько ему конечно было видно — под ее вечной зеленой футболкой выпирали довольно таки крепкие и упругие полушария. Вот! Вот! — торжествующе сказала Элька, вот! Гадина, что творит а… сейчас я ее … Да что происходит то? — Денис одернул Эльку и та осталась на месте, раздувая ноздри. Чего ты к ее титькам прикопалась? Титьки как титьки. Хорошие такие. Большие. Дурак ты Дэнча — сказала Элька с жалостью: — как есть дурак. И что я с тобой свою юную жизнь протрачиваю. Не было у нее, у гадины такой, никогда не было титек. Сроду. Вот как в первый раз ее встретили так и не было. И как в автобус садились — не было. Доска доской. А как услышала что тебе нравятся большие — так откуда то появились. Сучка такая, я ей глаза … — дальше Элька начинала шипеть что-то совсем уж невнятное. Елки-моталки, подумал Денис, а ведь верно — не было у Дани титек. Ни разу не видел. А тут… он украдкой скосил взгляд и удостоверился что титьки на месте. И попа явно побольше стала. Как это возможно, подумал он, неужели она может управлять своим телом. Тут уж ему в голову полезла такая похабень, что он даже глаза прикрыл от смущения. Да ты не испытывай большие надежды — сказала Элька — она же псионик. Нифига она телом не управляет. Она меняет восприятие, ты чего в школе не учился? Она иллюзии создает, уродина. И вообще может она на самом деле толстая, прыщавая и старуха, вот. Откуда знать. Она тебе дураку голову морочит, а ты и рад кидаться на сиськи большие да девку молчаливую, признайся, нравится что она слушается и молчит все время, а? Строит тут из себя… пленницу Востока. Ты, Дэнча на это не покупайся, у тебя есть я. Я с ней живо разберусь, ведьма бледная, сисько-иллюзионерша. Да ладно, сказал Денис, забей ты на это. Интересно же. Он пододвинулся к Дане (Элька от злости аж задохнулась). Кашлянул, прочищая горло и спросил:
— Даня?
— Да? — та тотчас повернулась к нему, словно ждала этого.
— Ты… извини, мне тут показалось что ты… — Денис почесал голову: — изменилась?
— Да. — не стала отрицать Даня: — тебе же так больше нравится.
— Да. Да! Мне нравится. — поспешно сказал Денис и вдруг понял что она не спрашивала — нравится ли. Она просто констатировала факт — так тебе нравится больше и точка.
— Но ты и раньше мне нравилась. — сказал он, пытаясь как-то нащупать нить разговора. Разговаривать с Даней было сложно. Каждым своим ответом она разрубала эту нить как Александр Великий веревку в храме города Гордия.
— Она сказала что так тебе будет лучше. — Даня посмотрела на их обалделые лица и кивнула: — я рада что вам понравилось.
— Мне понравилось?! Да я тебя сейчас… — завозилась за спиной Дениса Элька, приноравливаясь как бы половчей стукнуть супостатку. В это время автобус внезапно затормозил, сзади кто-то грохнулся, послышались сдавленные ругательства и истерический смех. Двигатель заглох и наступила тишина. Перемежаемая чьим-то невнятным ворчанием и глухими стонами с заднего сиденья.
— Приехали! — в дверь автобуса просунулось бледное лицо молодой девушки, лет двадцати. Девушка была в мятой белой блузке и синей юбке. На голове у девушки была одета синяя же пилотка — набекрень, едва не сваливаясь с затылка. Еще у девушки была длинная русая коса и красные точки по всему лицу, особенно заметные из-за ее бледности.
— Приехали. — повторила она, осматривая салон: — вещи собирайте и выходите. Вышли — сразу построились. Чего расселись как глисты бледные?
В салоне сразу завозились, стали собирать вещи и проталкиваться к выходу, в общей суматохе Денис и сам не заметил как оказался на улице, рядом с автобусом, в строю между Даней с одной стороны и здоровенным парнем с другой. Парень был в белой униформе (изрядно запыленной после путешествия) и с черными длинными волосами, собранными в пучок на затылке. Пока они строились и разбирали вещи Денис огляделся вокруг. Ничего особенного. Он такие лагеря раз сто уже видел. Деревянные одноэтажные корпуса, окна со ставнями, волейбольная и баскетбольная площадки, футбольное поле окруженное стадионом, вот то трехэтажное здание наверное администрация. Единственное чем этот лагерь отличался от тех, что он видел прежде — это то, что с одной стороны лагерь был прижат к озеру, а с другой стороны возвышалась отвесная скала. Между озером и скалой был высоченный забор и две вышки с прожекторами и прочим. Денис мог бы поклясться что видел на одной из них крупнокалиберный пулемет. С другой стороны могло и показаться, потому что кому в голову пришло бы ставить детский лагерь в опасном месте? Когда они построились перед ними еще раз возникла девушка в пилотке, на этот раз вместе с другой девушкой.
— Так. — сказала другая девушка и все сразу замолкли. Она была одета так же как и предыдущая девушка — белая блузка и синие юбка с пилоткой, только на правой руке у нее была красная повязка с какими-то буквами. Лицо девушки пересекал шрам, из-за него смотреть прямо ей в лицо Денису было неудобно и он отводил взгляд в сторону. Шрам был такой, как если бы кто-то рубанул по лицу девушки длинным, кривым и очень острым лезвием.
— Так. — повторила девушка со шрамом, расставила ноги пошире и заложила руки за спину, став похожей на сержанта морской пехоты из старых американских фильмов: — вы прибыли в учебно-тренировочный лагерь Озеров-12. Вам может стать не по себе из-за постоянно работающих генераторов белого шума. Если кого начнет тошнить, кружится голова, или даже просто станете чувствовать себя необычно — немедленно обращайтесь к старшим! Это раз. Во-вторых — в лагере жесткие требования к дисциплине. Правила поведения и приказы старшим выполнять неукоснительно! Те, кто нару