Один из них — Рождество Христово — и поспособствовал, чтобы Дмитрий и Вася стали друзьями. Началось с того, что княжич пригласил друзей, среди которых было немало юношей и постарше, принять участие в охоте на волков.
Предложение было встречено неоднозначно. Некоторые, наиболее инициативные и не по годам самостоятельные, отнеслись к нему с восторгом. Нашлись и такие, кто засомневался в успехе, а попросту говоря — боялся. Ведь идти на волков собрались не просто с оружием в руках, а решили использовать один из давних приемов, когда хищного зверя загоняли в заранее подготовленную яму. Однако прозвучало резонное сомнение, что из этой затеи ничего не получится.
Когда Дмитрий заявил о своих планах, послышались голоса:
— А кто нам это позволит?
— Одним, без взрослых, нельзя!
— А ты отцу сказал об этом?
Как раз в том, что отец не будет возражать, княжич не сомневался. И в своих догадках не ошибся. Князь Федор Андреевич, внимательно выслушав сына, не скрывал радости:
— Весь в меня! Помню, как и мы в твоем возрасте участвовали в такой охоте.
Дмитрий, услышав это, обрадовался, думая, что вопрос решен. Однако радовался рано.
— Занятие, скажу тебе, не для слабонервных, — отец призадумался. Чувствовалось, что ему не так просто принять решение, которого от него ожидал сын. — И опасное…
— Папа, а разве не ты меня год назад брал с собой, когда отбивали набеги татар?
— Татары, сынок, — враг сильный, но, поверь мне, волки коварнее. Особенно, если над ними нависает смертельная опасность.
— Волки опаснее татар? — Дима не хотел в это верить.
— Опаснее.
— Неужели они такие сильные?
— Повторяю, не в силе дело, а в коварстве.
— Так я же не один буду…
— Что не один, хорошо. Но друзья — такие же безусые юнцы, как и ты.
— Я безусый? — Дима обиделся. — Да посмотри.
Он провел рукой под носом, где пробивался первый пушок.
— Я пошутил, — отступил князь Федор, — но волки шутить не будут.
— Так ты мне не разрешаешь? — Дима насупился.
— Кто сказал, что не разрешаю? — отец снова вселил в него уверенность. — Просто нужно, чтобы с вами были взрослые.
— А без них нельзя?
— Нельзя, сын.
Тогда и договорились, что вместе с ребятами участие в охоте примут несколько мужчин из княжеской прислуги. Среди них оказался и Тихон Петрович, отец Васи.
Сложнее Диме было уговорить мать. Княгиня Анна, услышав о том, что задумал сын, сразу же залилась слезами:
— Не пущу на погибель.
Дима не ожидал такой реакции, а мать продолжала причитать:
— Сынок, одумайся. Не пущу…
Когда Дима сказал, что отец не возражает, она еще сильнее зарыдала:
— Да он не в своем уме!
И все же постепенно сдалась. Бросивши матери напоследок: «Спасибо, мама», — Дима поспешил к друзьям. Те из них, кто хотел принять участие в охоте, очень обрадовались, а те, кто сомневался, оказались в незавидном положении. В итоге лишь немногие отказались.
К охоте готовились самым серьезным образом, понимая, что собрались не на прогулку. Да и Дима напомнил, что говорил о волках отец:
— Татар коварнее они!
— Не может быть?!
— Их же мало, а нас много.
— Кто знает, много или мало этих хищников, — вмешался в разговор Тихон Петрович. — Поэтому слушайте меня внимательно.
Некоторые из ребят от нетерпения даже рты раскрыли. Дима не удержался:
— Осторожней, а то волк вскочит.
— Куда?
— Да в рот твой!
Любознательный парнишка обиженно умолк.
— Посерьезней ребята, — Тихон Петрович начал давать указания: — Нужно несколько жердей.
— Есть жерди, — ответил Дима.
— Также солома…
— Будет, — снова послышался голос Димы.
— Без утки не обойтись…
— Найдется.
— Ты что это? — засмеялся Тихон Петрович. — Один за всех решаешь.
Дима посчитал это упреком и замолчал. Друзья заступились за него:
— Дядя Тихон, так он один знает, как охота будет проходить.
— Обо всем у вас узнал.
— И нам рассказывал, только мы не все запомнили.
— Тогда иное дело, — согласился Тихон Петрович и обратился к Диме: — Небось, знаешь, что и лопаты нужны?
— Без лопат никак, — серьезно ответил княжич. И чтобы еще больше убедить всех, насколько его познания во всем, что связано с охотой на волков, обстоятельны, уточнил: — Лучше, если деревянные. Совковые…
— А ты молодец!
— Хорошие собаки — половина успеха. Дворняги не подойдут. Только охотничьи, которые на зверя ходили.
— Правильно, — подтвердил Тихон Петрович.
— Но и вооружиться надо, — напомнил Дима.
— А еще, верный помощник мой, — Тихон Петрович похлопал Диму по плечу, — всем теплее одеться. А завтра в дорогу.
Утро стояло до того морозное, что слышалось, как потрескивают деревья, а от дыхания шли клубы пара. Холод никого не пугал, потому что все были одеты в тулупы, а Дима, как княжеский сын, — в медвежью шубу. В ней было не слишком удобно, и, если бы появилась такая возможность, охотно поменял бы ее на тулуп, но на том, чтобы надел шубу, настояла мать. Пришлось согласиться, чтобы лишний раз не расстраивать ее, потому что и так плакала. Зато Федор Андреевич выглядел молодцом.
— Может быть, и мне с вами поехать? — пошутил он.
Дима это воспринял всерьез:
— Поехали, папа.
Но тот отказался:
— Как-нибудь без меня.
И попросил:
— Ты уж, Петрович, присмотри за ними.
— Не беспокойся, князь. Да разве я без помощников? — он показал на слуг, которые также сопровождали ребят.
— Счастливого пути, — помахал князь Федор Андреевич, когда все расселись по местам.
Выхоленные кони легко взяли с места, и вскоре несколько саней скрылись за поворотом.
Княгиня Анна, вытирая влажные глаза, не удержалась:
— Чует мое сердце, быть беде.
Федор Андреевич грубо ответил:
— Перестань! Накаркаешь!
Ему было сложно отпустить сына. Все же беспокоился, чтобы ничего не случилось, но и отказать не мог. Понимал, что нельзя Диму лелеять, нужно воспитать настоящего мужчину. А в таких ситуациях характер хорошо закаляется, приходят навыки, как побеждать трудности.
Сани тем временем углублялись в лес. Узкую заснеженную просеку, по которой не ступала нога человека и где лишь изредка попадались на глаза следы зверей, со всех сторон обступали вековые сосны. Среди них местами просвечивались белые стволы берез. Деревья словно хотели взять в свои крепкие объятья и эту просеку, и сани.
Ребятам стало не по себе, хоть они и старались не показывать виду, но постепенно становились все менее разговорчивыми. Чем дальше пробирались в чащу леса, тем менее резвыми были и собаки, только завидев где-либо на кустах или дереве птицу, дружно оглашали простор лаем. Однако куда чаще тишину нарушали сороки.
— Этим никогда нет покоя, — Тихон Петрович, который управлял передними санями, пошутил, обращаясь к Дмитрию, сидевшему рядом с Васей: — Как, княжич, не страшно?
— Нисколько! — уверенно ответил Дима, и по его голосу чувствовалось, что на самом деле не боится.
— У страха всегда глаза велики, — рассуждал Тихон Петрович, — достаточно запаниковать, тогда, считай, все пропало.
— Мне об этом и отец неоднократно говорил.
— Отец твой — человек смелый. Когда я был моложе, он часто меня брал с собой в походы. Теперь же все время нахожусь при княжеском дворе.
Трудно было понять, печалится он или доволен таким положением. Но после некоторого молчания добавил:
— Всему свое время.
— Поляна там! — Дима указал вправо.
— Это то, что нужно, — Тихон Петрович остановил лошадь. Его примеру последовали те, кто ехал следом.
Собрались вместе, оживленно беседуя.
Насчет того, что будет дальше, высказывали разные предположения. Дима же вместе с Тихоном Петровичем, как человеком знающим, обсуждал, что лучше сделать, чтобы волки заранее не испугались их появления.
— Не испугаются, они теперь голодные, — успокоил он. — Учуяв добычу, обязательно подойдут.
— Мы же здесь, — послышался чей-то робкий голос.
— Тебя первого и съедят, — Дима рассмеялся.
— Не надо так шутить, — остановил его Тихон Петрович. — Не бойтесь. Спрячемся. Собаки рядом. Да и не с пустыми руками мы.
Обведя взглядом всех, начал объяснять:
— Поначалу копаем в снегу глубокую яму. Поперек размещаем жерди, к которым привязываем утку. А сверху кладем солому. Утка начинает кричать. Услышав ее голос, голодный волк бросается, чтобы заполучить добычу, и проваливается в яму. Здесь ему и приходит конец.
— Проще не придумаешь.
— А если волк не к утке бросится, а на нас?
— Прочь страхи, — Тихон Петрович стал раздавать лопаты. — А мы с Димой жерди вырубим.
Работа закипела так спорно, что вскоре всем стало жарко. Полетели на снег тулупы. Разгоряченные ребята вместе со взрослыми быстро выкопали яму, а в это время Тихон Петрович и Дима притащили несколько жердей.
Утка, чувствуя опасность, все чаще подавала голос. Ее кряканье стало настолько сильным, что даже Тихон Петрович высказал опасение:
— Надо поспешить, а то, чего доброго, не поспеем все подготовить, как какой-нибудь нетерпеливый хищник покажется.
— Мы и так, папа, стараемся, — возразил Вася.
— Нужно еще лучше, — согласился с Тихоном Петровичем Дима.
— В наших же интересах, чтобы все получилось, — продолжал Тихон Петрович. — Спугнуть волка несложно, не для этого мы сюда ехали.
— Разве мы возражаем? — Вася усердно начал помогать Диме, который из саней нес охапку соломы.
— Сюда, — показал Тихон Петрович.
Поскольку жерди положили близко одна от одной, солома легла на них ровным слоем, а утка оказалась внизу. Вскоре яма, выкопанная в снегу, полностью спряталась под соломой. Можно было подумать, что кто-то просто растряс ее ровным слоем на снегу.
— А теперь прячемся! — приказал Тихон Петрович.
Коней с санями отвели в сторону и поставили среди густых деревьев, но так, чтобы видна была яма. Вокруг разместились сами, подозвав собак, пытались их успокоить. Но они чувствовали близкое присутствие волков, не слушались, заливались дружным лаем.