— Я готов все рассказать.
— Слушаю.
— Мы, не догнав вас, сначала решили вернуться назад, но…
— Рассуждения твои не нужны. У меня мало времени. Говори конкретно. Беата приказала преследовать нас дальше?
— Приказала.
— А сама?
— Поехала в Вавель, чтобы заручиться поддержкой короля.
— Вернулась?
— Нет.
— Что еще тебе известно?
— Беата хочет уговорить своих дальних родственников Зборовских собрать большой отряд, который бы обязательно настиг вас.
— Согласятся?
— Несомненно.
— Почему?
— В случае победы обещает отдать Гальшку за Мартина Зборовского.
— У вас отряд большой?
— С нами вы справитесь легко, — чистосердечно признался пленный, стремясь любым способом облегчить свою участь.
То ли от волнения, то ли от удавки он чувствовал себя плохо. Вытер со лба пот, успевший выступить крупными каплями.
Вася молчал. И не только потому, что ситуация, если верить словам пленного, была серьезная. Не знал, как поступить с этим человеком.
Убить рука не поднималась. Не оставалось сомнений, что он не по своей воле ввязался в эту историю. Конечно, можно отпустить, но где уверенность, что, оказавшись среди своих, он снова не превратится в преследователя?
Пленный, видимо, догадался о сомнениях Васи. Поглядывал по сторонам. Боялся, чтобы кто-либо не ударил мечом. Опасался не без оснований. Бойцы окружили его с Васей тесным кольцом.
— Что же мне делать с тобой? — нарушил молчание оруженосец.
— Ты еще сомневаешься? — всадник, который перед этим был дозорным, проявил удивительную решительность. — Только прикажи…
Пленный в страхе сделал шаг назад и наткнулся на бойцов. Те, в свою очередь, выразили недовольство:
— Чего с ним церемониться?!
— Нас они не пожалеют!
— Ему место среди этих, — всадник, которого спас Вася, показал на убитых и раненых.
Кольцо вокруг пленного сжималось.
— Что же мне с тобой делать? — повторил Вася в раздумье. Он по-прежнему не находил нужного ответа.
Неожиданно подсказал сам пленный. Он упал на колени. Вася опешил, не успел и слова сказать, как тот запричитал:
— Пощадите, верой и правдой буду служить.
— А в трудную минуту предашь? — засомневался Вася.
— Клянусь! Не быть этому!
— Не верь ему, командир!
— Поднимет голову, еще узнаешь, что за птица!
— Тебе хочется удар в спину получить?
Слушал их Вася и понимал, что они правы. Кто поручится, коль не будет так? А с другой стороны, можно ли с полным основанием утверждать, что не искренне говорит? Еще молод, жить хочется. Если в живых останется, неизвестно, как отнесутся к нему свои. Вернется к ним, а они (и не без оснований) засомневаются. Кто погиб, кто пораненный остался лежать. Едва не все лошади с поломанными ногами, а этот появился живой…
Забеспокоились бойцы:
— Решай, командир!
— Времени мало!
— Своих нужно догонять!
Обвел Вася взглядом их. Подсказки искал, а видел только суровые, лишенные жалости, лица. Но не поддался всеобщей ненависти, потому что не растратил человечности. Да и с детства доверчивым был.
— Так и быть, дарую тебе жизнь, — обратился к пленному. — На себя всю ответственность беру.
Пленный же не знает, как и благодарить.
— Звать-то тебя, как? — спросил Вася.
— Федя! — ответил тот радостно.
Чудо, да и только. Посветлели лица у бойцов. Не узнать их стало. До того были все злыми, беспощадными, а тут внезапно, словно подменили всех. Понял Вася, что в глубине души его боевых побратимов осталось еще место чуткости. Только каждый стеснялся перед товарищем показаться слабым, поэтому и требовал смерти пленного, а, убедившись, что командир справедливость любит, и сами будто оттаяли.
— Не подведи, Федя! — попросил пленного.
— Не подведу! — заявил тот, и Вася поверил в его искренность. — Тогда, — обратился он к товарищам, — догоняем Сангушко.
— Догоняем.
— Поспешим, — подал голос и Федя. — Я же говорил, что преследование продолжается.
Немного отдохнувшие кони несли всадников быстро. Да и дорога была знакома. Поэтому ближе к вечеру нагнали основные силы своего отряда, остановившегося вблизи болота, которому, казалось, нет ни начала, ни конца.
Когда показался Вася с товарищами, Сангушко находился не в лучшем расположении духа. Гальшка, не выдержав дорожных испытаний, совсем слегла. Поначалу князь подумал, что она просто устала, но увидел, что глаза ее с трудом открываются.
— Знобит меня, Дима, — произнесла она, едва он вошел в шалаш.
Сангушко положил руку на ее лоб, почувствовав, как его ладонь словно опалило. Только этого не хватало! Он постарался успокоить княжну:
— Отдохнешь немного, станет легче.
Ничего не ответила. Видимо, не слышала. Глаза были закрыты, дыхание участилось.
— Держись, милая, — он наклонился, поцеловал ее в щеку.
От прикосновения его губ она слегка приоткрыла глаза.
— Дима, оставь меня.
— Хорошо, ненадолго отойду.
— Ты не понял, — она говорила по слогам.
— Хочешь побыть одна?
— Не хочу стать для тебя обузой.
— Так вот ты о чем? — он опустился перед ней на колени. — Чтобы я больше ничего подобного не слышал, — сказав, начал целовать ее руки, губы.
— Ты меня любишь? — спросила Гальшка.
— А ты сомневаешься?
Вместо ответа она задала еще один вопрос, от которого ему стало не по себе:
— Я не умру?
— О чем ты, милая?
— Хочу жить, — Гальшка закрыла глаза.
Дмитрий понял, что она уснула, поэтому поспешил оставить шалаш. Подозвал одного из бойцов и приказал ему:
— Ни на шаг не отходи. А если княжне станет совсем плохо, позовешь меня.
И только отошел, как увидел Васю с бойцами.
— Верный оруженосец! — обрадовался Сангушко. — Рассказывай, что узнал.
— Мало приятного, князь.
— Не тяни.
— Нас по-прежнему преследует отряд, посланный Беатой. Сама она направилась в Вавель за поддержкой короля. Одновременно обратилась за помощью к Зборовскому. Обещает выдать Гальшку замуж за его сына Мартина, — выпалил он на одном дыхании и, в свою очередь, спросил: — А у вас как дела?
— У нас не лучше, — ответил Сангушко так обреченно, что это Васе не понравилось.
— А ты, князь, смотрю, совсем духом пал, — сказал он.
— Видишь, — Дмитрий показал на болото, — куда ни посмотришь, одна трясина.
— И нигде тропок нет? — поинтересовался Вася.
— Не было времени искать.
Сангушко вдруг заметил Федю.
— А это кто такой?
— В плен взяли.
— Но зачем он здесь?
— Пожалел я его.
— Думаешь, тебя он пожалеет?
— Уверен, — ответил Вася.
— Пусть будет по-твоему, — согласился Дмитрий.
— Гальшки что-то не видно, — спохватился оруженосец.
— Беда с Гальшкой.
— По-прежнему капризничает?
— Хуже. Совсем слегла.
— Дела-а, — протянул Вася.
Начинало смеркаться. Внезапно, буквально на глазах, солнце опустилось так низко, что там, где небо сливалось с землей, своим краешком начало касаться небольших деревьев, неизвестно как оказавшихся среди трясины. А вскоре темнота совсем взяла все вокруг в свои объятья. Стало зябко. Вася и Сангушко даже поежились. Но не только от этого было неприятно. Мошка, которая донимала днем, вовсе обнаглела. Ее полчища появились неведомо откуда и не давали покоя ни людям, ни лошадям.
— Что будем делать, князь? — спросил Вася.
— О чем ты?
— Без костров пропадем.
— О каких кострах можно говорить? — удивился Сангушко. — Сразу же станет ясно, где находимся.
— Все равно дорога ведет сюда. Рано или поздно погоня настигнет нас.
Дмитрий не знал, что и предпринять. Подумав, сошлись на том, что нужно немного обождать. Возможно, ближе к ночи мошки будет меньше, а если совсем станет невмоготу, ничего не поделаешь, придется раскладывать костры. Однако сама природа пришла на помощь. Над болотом появились густые, словно вата, хлопья тумана, которые через некоторое время наплыли и на опушку леса, где расположился отряд. Это позволило зажечь небольшие костры, в которые подкладывали ветки можжевельника.
Вскоре дым смешался с туманом, на расстоянии вытянутой руки было ничего не видно, мошка уже не надоедала. Все же вблизи лагеря расставили усиленную охрану на тот случай, если преследователи захотят напасть ночью.
Глава 19
После аудиенции у короля Беата все-таки решила не возвращаться в Острог. Конечно, она понимала, что лучше было бы вернуться, но осознание, что ей придется находиться рядом с Острожским, приводило в негодование. Поэтому поехала в Вильно, оттуда посылала гонцов во все стороны, стараясь не упускать ситуацию из-под контроля. Однако вести, которые привозили они, доставляли мало радости.
Отряд, который начал преследовать Сангушко, вернулся ни с чем. Да и не в полном составе. Оставшиеся в живых, рассказывали, что они настигли князя у большого болота, где произошел бой. Однако взять Дмитрия в плен, а тем более захватить Гальшку не удалось.
Они словно в воду канули. Правда, другие источники сообщали, что Сангушко отсиживается где-то на Полесье, в одном из своих отдаленных имений, но, где конкретно, никто сказать не мог. В отчаянии княгиня пригласила к себе отца и сына Зборовских. Приехал, однако, только старший. Но это Беату не удивило. В отличие от других претендентов на руку Гальшки Мартин Зборовский, хотя и не прочь был взять в жены ее дочь, никогда в Остроге не показывался. Словно выжидал, что все уладится благодаря влиянию отца. Имел основания вести себя подобным образом, потому что Зборовские принадлежали к одним из самых богатых магнатских родов. И от отца Мартин слышал, что Беата не прочь с ними породниться, хотя и заняла выжидательную позицию. Оба не сомневались, что обязательно придет время, когда это изменится.
И такой момент настал. Зная о похищении Гальшки, питая ненависть к Сангушко, Зборовский появился в замке Беаты не просто в приподнятом настроении, а настолько уверенным в себе, что едва не произошел конфликт.