Выступление княгини было настолько эмоциональным, проникнутым болью за невинную дочь, что даже те, кто поначалу собирались выступить против принятия подобного решения, выслушав ее, изменили свою позицию. Послушав Беату, можно было подумать, что Сангушко действовал как насильник, не считаясь с волей Гальшки. Княгиня особенно заостряла на этом внимание и неоднократно напоминала, что княжна, по сути, еще ребенок, оказалась не способна противостоять вооруженному насилию. А Острожский, вместо того чтобы образумить своего крестника, помогал ему.
— Окажись вы на месте матери, — рыдала Беата, — как бы поступили?
Она искала сочувствия у присутствующих и легко находила его. Были, правда, и те, кто не поддался таким убедительным аргументам и пробовал доказать, что Гальшка согласилась на похищение. А сделала это из-за того, что давно не находила с матерью общего языка. Доходило до того, что княгиня запирала дочь на несколько дней. Не столько о Гальшке беспокоилась, сколько о том, чтобы, выгодно отдавши ее замуж, приумножить свои богатства.
И все же суд к таким аргументам не прислушался. Над Сангушко нависла смертельная опасность. Это понимали все. Писарь Великого Княжества Литовского Евстафий Волович, который находился в дружеских отношениях с Острожским, а на суде пытался доказать, что Сангушко требует в отношении себя снисхождения, поспешил обо всем сообщить Константину Константиновичу. Он не оставлял надежды, что Острожский, благодаря своему влиянию, добьется отмены решения суда, что, правда, было маловероятно, или, на что хотелось надеяться, примет меры, чтобы молодой князь оказался в безопасности.
В письме сообщил:
«Дорогой мой и верный друг!
Я, к сожалению, ничем помочь не смог. Князь Сангушко присужден к банифации. А Беата наняла Зборовских, чтобы они убили его. Теперь все зависит от тебя.
Твой Волович»
Вызвав посланца по особым поручениям и передав ему письмо, наказал незамедлительно отправляться в Острог. Притом сделать это так, чтобы никто не догадался о цели визита.
Решительность проявила и Беата. Радуясь, что Сангушко не избежать наказания, поспешила уведомить о решении суда того, в чьей помощи нисколько не сомневалась:
«Пан Зборовский!
Негодяй объявлен вне закона. Ожидаю Гальшку и надеюсь, что Сангушко будет убит.
Костелецкая».
Письма к Острожскому и Зборовскому попали почти одновременно. Оба адресата находились в одинаково затруднительным положении, не зная места расположения Гальшки и Дмитрия. Острожский сомневался, живы ли они, потому что, как ни старался найти их, ничего не выяснил. Да и труднее ему было теперь действовать, поскольку решение суда становилось законом, а нарушить его вряд ли найдутся желающие. Одно оставалось Константину Константиновичу. Если жив Дмитрий, разыскать его и наказать, чтобы незамедлительно отправлялся за границу, где сможет чувствовать себя в безопасности.
Зборовский же рассуждал более трезво. Если бы Сангушко погиб, то весть об этом пришла бы незамедлительно. Оседлав быстрых коней, его отряд из нескольких десятков лучших всадников отправился в дорогу.
Острожский, в свою очередь, отправил верных людей, чтобы попытались отыскать Сангушко. Им было приказано действовать незаметно, обходить опасные места, избегать вступления в бой. Следовало предупредить князя об опасности.
Сам же Сангушко ни о чем не мог догадываться, хотя и понимал, что его будут разыскивать. Но туда, где находился он со своим отрядом, вести быстро не доходили. Остановился князь в небольшой деревушке, затерянной среди болот, к которой они добрались, выдержав нелегкий бой с преследователями.
Те появились на рассвете, когда успел рассеяться над болотом туман. Однако сделать это незаметно им не удалось. Охрана хорошо несла службу и своевременно сообщила о появлении людей Беаты. О том, чтобы избежать стычки, разговора не могло идти, потому что отступать некуда. Болото не выдержало бы всадников.
Ситуация усложнялась тем, что не оставалось времени организовать засаду. Для этого необходимо было вернуться в лес. Дмитрий решил отправить туда Гальшку. Хотел, чтобы ее сопровождал Вася. Но верный оруженосец, чего никогда за ним не замечалось, не подчинился:
— За кого меня принимаешь, князь?
— Гальшка совсем слаба.
— Для этого других подыщи. Возьми хотя бы Федю.
Тот взмолился:
— Прости, князь, но я хочу со всеми сражаться.
— Не подведешь?
— Надейся, как на Васю.
— Ничего с вами не поделаешь, — согласился Сангушко. — Тогда найдите пару человек, чтобы отнесли Гальшку в лес и сделали для нее шалаш. Только поспешите…
Сказано это было своевременно. Вдали, размахивая мечами, показались всадники, которые неслись вскачь. Вначале Дмитрий хотел оседлать своих коней, но после передумал. Вася угадал его замысел и одобрил:
— Правильно, князь. Отходим к самому болоту, а в последнее мгновение резко бросаемся в сторону.
— Но так легко оказаться под лошадьми… — высказал сомнение Федя.
— Риск немалый, — согласился Сангушко. — Но несколько всадников обязательно окажутся в трясине, что и погубит их. Так что стоит рискнуть.
А всадники все ближе. Один из них несся прямо на Дмитрия. Федя даже закричал:
— Берегись, князь!
Дмитрий отскочил в сторону, когда находился едва не под брюхом лошади, которая, не учуяв опасности, через мгновение погрязла в трясине. Всадник, перелетев через ее голову, также начал барахтаться. Освободиться ему так и не удалось. Успев ухватиться за шею лошади, вместе с ней скрылся в трясине.
Подобная судьба была уготована еще нескольким наездникам. Но это едва не стоило жизни Феде. Он, стараясь искупить свою вину, действовал настолько необдуманно, что едва не погиб под копытами лошади.
— Так, брат, дело не пойдет, — покачал головой Вася и отпрянул в сторону, потому что на него неслась лошадь.
Однако на этом опасность для Васи не миновала. Всадник оказался лихим. Он не только успел спрыгнуть с лошади у самой кромки болота, но и с саблей бросился на Васю. Верный оруженосец такой ретивости не ожидал, но успел отбить удар. А в это время Федя, изловчившись, вонзил врагу кинжал прямо в сердце.
— Теперь мы с тобой, можно сказать, братья по крови, — Вася очень обрадовался, что не ошибся в пленнике.
Бой был недолгим. Преследователи, поняв, что встретили достойного противника, и видя, что их силы тают буквально на глазах, не нашли ничего лучше, как отступить. Сангушко отказался от их преследования:
— Нужно поберечь лошадей. Они нам еще пригодятся.
Провели здесь они еще три дня, пока княжна не поправилась. Но не только это обрадовало Сангушко, а то, что она стала прежней Гальшкой, которую он любил больше всех на свете. Словно и не перенесла столько испытаний. Ее не огорчало, что еще неизвестно, удастся ли найти выход из создавшегося положения.
Старалась не заводить об этом разговор, а Дмитрия, когда он становился хмур, успокаивала:
— Не волнуйся, все будет хорошо.
Надо было что-то делать. И чем быстрее, тем лучше. Сангушко предложил два варианта. Первый заключался в том, чтобы, оседлав коней, попытаться объехать болото, найти дорогу. Но этот план сам собой отпадал, потому что неизвестно, как велико оно.
Сошлись на втором. Вася вместе с Федей и еще двумя бойцами отправились пешком по лесу, рассчитывая найти вблизи поселение, жители которого помогли бы преодолеть болото или указали бы путь, позволяющий его обойти.
…В лесу затерялась небольшая деревушка, которая, как выяснилось, относилась к имению Сангушко. Решили временно поселиться в ней, от жителей узнали, что через болото можно пройти только тогда, когда оно полностью замерзнет, — зачастую нужно было дожидаться Рождества.
Была еще одна причина, которая заставила князя принять такое решение. Запасы продовольствия, прихваченные с собой, были на исходе. Оставалось надеяться на деревенскую пищу. Крестьяне помогали как могли. В этой деревушке отряд провел половину зимы. А когда обдумывали, как лучше преодолеть болото, увидели подъезжающих всадников.
Глава 20
Гальшка мирно посапывала на правом плече мужа. Он давно проснулся, и хоть ныла занемевшая рука, старался не двигаться, чтобы не нарушить покой любимой. Приятно было смотреть на нежные черты княжны: по-детски пухлые губы, ощущать у своего лица шелковистые волосы. Видимо, ей приснилось что-то приятное, потому что лицо ее озарила улыбка. Дмитрий удивлялся себе, как мог злиться на нее, упрекать, а иногда и осуждать. Ведь нет вины ее в том, что за последнее время выпало столько испытаний. Не каждый взрослый, закаленный в боях, выстоял бы, если бы на него внезапно обрушились такие невзгоды, не говоря уже о таком хрупком и милом создании. Понял князь, как сильно он любит Гальшку. Мысленно благодарил Бога за ту минуту, которая свела их. Просил Всевышнего сделать так, чтобы в дальнейшем они никогда не разлучались и, уйдя от преследователей, пусть вдали от родины, обрели желанный покой.
Князь был уверен, что пройдет время, и все уладится. Добьется крестный, что никто не встанет на их пути. Таким большим авторитетом пользуется, что к его голосу прислушается даже король, а коль нужно, так и сам поедет к нему, все объяснит. Если засомневается в его правоте, напомнит Сигизмунду, который любил по-настоящему, встретив Барбару Радзивилл. А Гальшка для Сангушко — как Барбара для короля, и он не представляет без нее своей жизни. Не дай Бог, что-либо случится, готов руки на себя наложить, потому что жить без Гальшки не сможет.
Мирно посапывает Гальшка. В раздумье рядом с ней лежит Сангушко.
А над небольшой деревушкой, затерявшейся среди болот, успело встать скупое зимнее солнце.
Догадывается князь, что день обещает быть морозным, как и все предыдущие. И не только по тому догадывается, что холодно в избушке. Куда больше, что зима отступать не собирается, говорит потрескивание деревьев, ветви самых могучих из которых готовы своей тяжестью еще больше придавить эту крестьянскую избу, и так почти вросшую в землю.