Пока Гриф следил и уворачивался от одной, другая капля, которая сформировалась позади и вверху, обрушилась на него неожиданно. От сильного толчка в плечо сталкер повалился вперед. Хотел было сгруппироваться, кувыркнуться через голову, но вовремя сообразил, что в результате этих действий пламя на спине погаснет. Возможно, его потом удастся поджечь факелом, при условии, что он уцелеет. В противном случае тылы окажутся без защиты.
Гриф упал на колени. Заскользил на них, собирая перед собой желтый вал. Что-то плешивое и жесткое накатилось вместе с листьями на бедра. Гриф в испуге отшвырнул это что-то в сторону. В воздух подлетел окоченевший труп собаки с разорванной грудной клеткой, раскрытой пастью и вывалившимся из нее длинным серо-синим языком. К широкому ошейнику было что-то пристегнуто, что-то металлическое и вытянутое. Но не техническое оснащение поразило сталкера, а то, что это была обычная дворняга.
Размахивая факелом, Гриф вскочил на ноги и кинулся бежать. Оказавшись через несколько шагов в белом колодце, был вынужден перейти на шаг. Он вертел головой по сторонам, с переменным успехом уклоняясь и пропуская капли. Старался держать удар и держаться на ногах, если падал, то только вперед или вбок, после чего быстро поднимался. Гриф берег спину, которой все еще чувствовал приятное тепло от пламени. И голову. Допустить ситуацию с вышибанием пробок не мог больше себе позволить. И руки, и ноги тоже. Всему, черт подери, ему всему надо беречься. Что он сможет сделать со сломанной конечностью, хотя бы одной?
Снова удар. Гриф упал на колени, звякнуло в рюкзаке. Едва привстал, как стремительный джеб в грудную клетку опрокинул его навзничь. Сталкер лопатками промял листву и ударился о твердь. Страх окатил жгучей волной. Гриф подскочил и через голову горящим факелом ударил себя по спине, туда, где висела пропитанная бензином куртка.
Он не видел, что происходит сзади, и только по поведению тумана мог догадываться. Если до сих пор в спину не прошло ни одного тычка, значит, спецовка все еще горит.
«Куда я бегу?» - в ужасе думал Гриф и вертел головой по сторонам. Сломанный ствол, который только что проплыл мимо, казалось, он уже видел раньше. В голове словно сбилась тонкая настройка, курсовая стрелка, указывающая направление, носилась, как бешеная. Мелькала по циферблату, билась об ограничители, того и гляди слетит с оси. Голова закружилась, брызги страха обожгли лицо: «Я бегу не туда. Куда тогда?».
Он остановился, завертелся на месте, резко мотнул факелом кругом. Рукоятка ударилась о ствол дерева. Намотанная тряпка соскочила вместе с проволокой и, пока летела, погасла, а затем вовсе скрылась во мгле.
Гриф взвыл: «Чтоб все провалилось!» - и в злобе швырнул палку ей вслед.
Он стоял, тяжело дышал и лихорадочно думал, в какую сторону ринуться. Всматривался в кружащую, словно хищник возле подранка, белую тварь. «Компас, - в него словно ударила молния. - Я идиот». Гриф вспомнил, что вместе с прочим барахлом в вещмешке у Пистона был и компас.
Тяжело дыша, пуская слюни, он оттянул от груди вещмешок, распустил лямки и сунул внутрь руку. Растопыренные пальцы запрыгали, заскользили по вещам. Указательный палец ударился о покатый железный бок. «Кружка», - определил сталкер, запустил руку глубже. Что-то неопределенное, мягкое: «Футболка или носки. Компас мелкий, его надо искать на дне», - дальше руку. Что-то кольнуло в мизинец, в голове возник образ консервного ножа. Снова что-то твердое - контейнер. Пальцы уткнулись в тряпичное дно. Сразу ощутилось множество мелких предметов. «Целлофан с флаконами, коробок спичек. Так, это что? Аптечка. Да где, черт тебя дери, гребаный компас?!».
Шух-шух-шух, из тумана вынырнул, пролетел в опасной близости от головы обгорелый черенок факела, так сказать, алаверды, и снова сгинул в белесой гати. Несмотря на тепло от нагретого фартука, по спине прошелся мороз. Рассекая воздух, вылетел из колышущейся бели сук, ударил в ногу. Боль разлилась по бедру.
- Твою дивизию, - выдохнул Гриф, - этого только не хватало.
Он с остервенением шарил по дну вещмешка, хватал и отбрасывал в стороны ненужное. Снова открывалка, чертова кружка, сполз и давил в косточку запястья «медведь», к влажным от пота пальцам лип целлофановый пакет. «Я щас вас всех на хрен… есть», - Гриф выдернул из вещмешка руку, в которой крепко сжимал, как коршун цыпленка, зеленый двустворчатый диск. Трясущимися от волнения пальцами открыл крышку.
Стрелка медленно вращалась на оси, покачивалась и лениво, нехотя, словно измывалась, говорила: «Дайте-ка подумать, где же в вашей заднице север. Эко, батенька, вас угораздило». Гриф чуть ли не стонал. Он до последнего не верил, что компас сработает. Были в зоне места, да что места, области, где о магнитных полюсах слыхом не слыхивали. А тут на тебе, подарочек. Хоть и с кривой рожей, все же изволили ткнуть кривым пальчиком. «Тьфу на тебя, железяка чертова».
Прихрамывая, сталкер затрусил вперед, определяя себя относительно люка, выстраивая умозрительный азимут. Правой рукой он прижимал вещмешок к груди. Пальцами ощущал через плотную ткань покатый бок батареи. Левую руку с компасом отодвинул немного вперед и почти касался тумана.
После резкого толчка в плечо он устоял, а от последовавшего сразу за ним рывка за ногу упал. Поднимаясь с земли, Гриф испытал ощутимый удар в спину, как раз туда, где должна полыхать спецовка. «Тылы открыты». Удары, толчки, броски сыпались один за другим. Гриф двигался по опавшему лесу, как ванька-встанька. Падал, взбивал снопы листьев, поднимался и через несколько шагов снова падал. Чтобы не потерять компас, сталкер, улучив момент, убрал его в карман брюк.
Хотя удары и не разбивали тело в кровь, они были чувствительны, некоторые болезненны, и главное, они изматывали. Время от времени в Грифа летели палки, ветки, куски коры. Несколько ударов пришлось в голову. В ушах звенело, ломило затылок.
Несмотря на хладнокровное, безжалостное избиение, сталкер неизменно держался выбранного направления. Прижимал вещмешок с батареей к груди, словно этим самым удерживал сердце, чтобы то не вырвалось наружу.
С потерей сил, сомнения в правильности своего поступка стали терзать Грифа больше, чем физическая боль. Он уже представлял, чем закончится его бесславная, неподготовленная, бесшабашная вылазка. «Ява мог потерпеть и день, и другой, и третий. Какого беса я полез с голой жопой на ежа? - костерил себя Гриф, получая очередной тычок в спину. - Бензинчик с факелком, думал, спасет. Ага. Прокатит, как в тот раз. Дурак. Если я сдохну, то и Ява тоже. Мне нельзя помирать. Его никто не вытащит, кроме меня. Никто не знает, где он».
Очумелый от изнурительной прогулки, избитый, пропитавшийся потом, сталкер уже мало что разбирал в окружающей его туманной мгле. Дышал тяжело, сердце билось гулко, сильно и редко. В ушах звенело. Шорох под ногами как будто перебрался в голову, и листья шуршали уже там. Захотелось упасть в соблазнительную сухую перину, плюнуть на все, и будь что будет.
Глава 24. Неприкасаемый
Гриф оступился на подгибающихся ногах, протянул руку и нацелился схватиться за рассеянный силуэт ствола, который выплывал из тумана навстречу. «Как он близко», - удивился Гриф, схватился за ствол и почувствовал разницу. Ладонь легла не на шершавую, сухую кору, а на гладкую поверхность. Догадка еще переходила в осмысление, а ствол под рукой уже дернулся и со свистом рассекаемого воздуха исчез в тумане. Через секунду в серой бездне раздался громкий щелчок. «А если бы я оказался с той стороны?» - задался Гриф вопросом и не ужаснулся.
Удар в живот согнул его пополам и усадил на землю. Кряхтя, придерживая вещмешок у груди, Гриф поднялся на трясущихся от усталости ногах. Не сделал и шага, как в плечо сзади врезалась палка. Подскочила, перелетела и, вращаясь, растаяла в белесой метели. Туман кружил вокруг сталкера и набирал скорость, отчего путались мысли и терялись ориентиры. Не смотреть на него было нельзя. Именно из этой круговерти выплывали сухие деревья, клешни, ямы и бугры. «Что лучше, туман или клешни? - думал сталкер, всматриваясь в метель помутившимся взглядом. - Наверное, все же клешни. Так смерть мгновенная, главное, чтобы пополам перерубили и под землю утянули уже мертвым».
Сталкер не мог выбирать дорогу и обходить капканы. Он их попросту не видел. «Чем тебе не минное поле?»
Где-то слева раздался сильный деревянный треск. Гриф сообразил, что сейчас произойдет, и когда из тумана с гулом вылетел и прошел по дуге увесистый ствол, создавая за собой видимую турбулентность, сталкер успел пригнуться.
Обломок дерева пролетел над головой и исчез, словно его не было. «Совсем дело плохо». Он шел, пригнувшись, выставив руку вперед, озираясь. Снова услышал приближающийся теперь справа гул. Он плашмя упал на землю. Орудие смерти пролетело над ним в полуметре, примерно на уровне коленей. «Надо ускориться», - подумал Гриф, не представляя, как это сделать. «Ему труднее будет в меня так попасть, и деревья… к ним надо жаться. Только их что-то не видно. Лес кончился?». Он поднялся на слабых ногах, выпрямился. Тело ломило и расползалось по швам. «Где я? На поле? Я прошел, мать твою, мимо», - пораженный догадкой, Гриф стоял, пошатываясь, и вертел головой, бесполезно таращась в туманную гать.
Гул услышал поздно. Пятиметровая дубина ударила по верху спины. «Немного бы выше, и шее каюк», - подумал Гриф уже в полете. Еще он подумал, когда приземлился и перевернулся два раза через голову, что правильно сделал, что повесил вещмешок спереди.
Кривясь от боли, старческим, медленным движением он сел, стянул с шеи петлю из рукавов и откинул спецовку, которая сбилась ему на голову, воняла горелой тряпкой и бензином. Гриф ощущал, как намокла его куртка под просвинцованным фартуком, который надо бы расстегнуть и сбросить, но сил на это не было. Сил не было стереть пот с лица, который ел глаза, стекал по вискам и шее.
На этот раз ствол прилетел сверху. Он падал прямо на голову ничего не подозревающег