Хозяйка внимательно посмотрела на собеседника – его черты еще хранят признаки перенесенной болезни. Но вскоре ему придется уйти.
– Мы любим всех людей, – сказала она. – Но род занятий принуждает нас поселяться вдали от них. К тому же уединение и покой благотворно влияют на здоровье. Разве вам здесь не понравилось? Если быть до конца откровенной, не столько мы избегаем людей, сколько они нас. Люди чувствуют себя неуютно рядом с нами. Им кажется, что мы опасны для них. Они боятся.
– Я думаю, у них есть повод для этого, – рыцарь поставил на стол серебряный кубок с вином и откинулся на спинку стула. – Когда люди решают, что кто-то опасен для них, это всегда имеет под собой почву. Тот, кто не похож на них, не так думает, не так поступает, тот, кто непонятен, – пугает их. Люди стремятся избавиться от того, что вызывает у них страх. Вам следует остерегаться! Я хорошо знаю людей.
– Они не ведают, что творят. Потом они сожалеют об этом.
– Ну, разумеется, – в его голосе прозвучала изрядная доля иронии. – Мне отлично известно, как жажда разрушения овладевает людьми, подобно стихии. Они не в силах остановиться и не успокаиваются до тех пор, пока ужас содеянного не предстает перед ними во всей своей обнаженной сути...
– Люди невежественны. Их умы поражены тяжким недугом. Они достойны сострадания.
– Жалость – причина многих бед. Если вы скажете людям об их невежестве, они просто не станут слушать вас. Они рабы всего окружающего! Они ничем не владеют, даже самими собой. Они подобны листьям, гонимым ветром. Безвольные, безучастные – поднимаются вихрем или валяются под ногами.
– Однако вы не очень-то жалуете людей...
– Я вижу, мужчины вашего рода осознавали возможность нападения, – заметил он. – Ваше жилище – настоящая крепость, полная оружия, скрытых ловушек. Где ее обитатели? Никого не осталось в живых? Простите, если вам горько вспоминать об этом. Я думаю о вашей безопасности не первый день. Недавно я сам, полностью беспомощный, зависел от вашего участия. Но теперь вы можете располагать мною. Я ваш должник.
Хозяйка медленно кивнула.
– Благодарю вас. Я действительно живу одна, но так было не всегда. Корабль, на котором плыли мои родители, разбился о скалы во время бури. У меня нет ни братьев, ни сестер. Воспитывал меня дедушка. У него я научилась всему, что знаю. Дедушка говорил, что я и так все умею и что знания у каждого из нас внутри. Потом дедушки не стало...
– А бабушка? У вас была бабушка?
– Я ее почти не помню. Бабушку сожгли на костре как ведьму. Когда ее вели к месту казни, люди бросали камни и посылали проклятия, они просто неистовствовали, обезумев от собственного страха! Когда бабушка подняла голову и посмотрела на них, они замерли в ужасе и отпрянули. Она не страдала, – ушла до того, как огонь коснулся ее тела... Огромный костер вспыхнул до самого неба, пламя загудело, основание креста сгорело в мгновение ока, и крест, к которому было привязано тело, упал. Один угрюмый человек в плаще, лица которого никто не видел, быстро покинул площадь. Тогда дед сказал мне: «Опасайся человека в плаще».
– С тех пор вы ничего не слышали об этом человеке и не видели его?
– Однажды в лесу мне показалось... Впрочем, только показалось. Я испугалась, сама не знаю почему. Вернувшись домой, я рассказала об этом деду. Мы уехали в ту же ночь. Меня посадили на лошадь, по бокам скакали всадники с факелами, на небе ни звездочки... – она зябко повела плечами. – С тех пор мы здесь...
– Вам часто приходится защищаться?
– Мы всегда готовы к этому. Вы, я вижу, тоже. Какой необычный у вас меч! Теперь я понимаю, почему иногда мечу дают имя, как человеку. Он переживает своих хозяев, но не свою славу.
– Нельзя называть имя меча – тогда он теряет свою силу. Это тайное имя.
Молодая дама рассмеялась.
– Я вовсе не спрашиваю его имя. Кстати, имени благородного рыцаря, который гостит у меня в доме, я тоже не спрашиваю. Скорее всего, это тоже тайна!
– Любой, кто рискнет обнажить против меня оружие, узнает, что мое имя Сиург.
– Слава о рыцаре Сиурге дошла даже до нас, в нашем уединении. Значит, вот вы какой... – она помолчала в задумчивости, – Рыцарь Грааля! Но святым вас не назовешь. Не спрашиваю, что привело вас в наши края...
– Я тоже не спрашиваю, чем вы занимаетесь!
По ее лицу пробежала тень. Она отодвинула тарелку и подошла к окну. Во дворе старый слуга расседлывал лошадь...
– Меня зовут Тинния, – сказала она, продолжая глядеть в окно.
– Тинния? Никогда не слышал такого имени. Тем не менее готов поклясться, оно мне знакомо. Странные вещи происходят со мной вблизи вас...
Он встал рядом с ней, и она не отстранилась.
– Вы позволили бы мне носить ваши цвета? – спросил он.
– Есть вещи, которые заслужить не просто...
– Но я могу надеяться?
– Конечно, вы свободный человек, рыцарь Сиург...
– Синее с золотом... небо и пески... – он крепко обнял ее за плечи, прошептал в самые губы: – Я видел там тебя...
Долгий поцелуй зажег ее кровь... Гость разжал свои объятия неожиданно, как и все, что он делал. Она вдохнула...
– И это рыцари, дающие обет безбрачия!
– Безбрачия... но не целомудрия. Это разные вещи.
– Вы всегда прикидываетесь святым?
– Даже не пытаюсь. Однажды мальчиком я увидел лилию. Она была такая белоснежная, чистая, сияющая... У меня перехватило дыхание. Я долго стоял, зачарованный тем, что она живая: имеет тонкий запах, лепестки и сердцевинку, покрытую золотистой пыльцой. А ведь эта белая лилия выросла из земли, из грязи... Земля черная, – но лилия из нее вырастает белая! С тех пор я в плену у жизни: ее грязь и ее лилии – это все мое...
Глава 18
Тина жевала бутерброд с сыром и запивала растворимым кофе.
– Условия почти походные, – оправдывался Сиур. – Что поделаешь?
«Значит, Виолетта Францевна умерла, – думала она, глядя на деревянные панели стен. – Мне это не приснилось...»
– Альберт Михайлович и та женщина... они умерли из-за меня! Я это чувствую... Но почему? У меня была самая обычная жизнь: детство, школа, учеба, работа... Я ничего не сделала! Вы, наверное, мне не верите? Я бы сама не поверила.
– Я вам верю... – сказал он.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– Это сначала казалось забавным, ну как игра, понимаете? А теперь я боюсь... Мне страшно заходить утром в пустой вестибюль библиотеки, в подъезд собственного дома. Страшно идти по улице... днем!
Сиур не перебивал ее и не пытался успокаивать. Он знал, что накопившееся должно вылиться, иссякнуть.
– По ночам я как будто живу какой-то другой, странной жизнью... Понимаете? – Тина вопросительно посмотрела ему в глаза. – Вы же не думаете, что я сумасшедшая?
– Нет.
– Ужасно ощущать себя в западне. Куда бежать? От кого? Вы действительно мне поможете?
– Конечно. Со мной вам нечего бояться. – Он улыбнулся, хотя на самом деле у него на душе кошки скребли, и старался говорить как можно беззаботнее. – Не беспокойтесь! Нам пора возвращаться в город. Вы ешьте...
Тина ела без аппетита, машинально. Она выглядела измученной.
– Как вам спалось?
– Ночью я опять жила другой жизнью, – призналась она. – В другом времени. И все это было на самом деле, я знаю. Вам... никогда не казалось, что вы чего-то не можете вспомнить, а это очень нужно? Очень-очень нужно!
– Я тоже не люблю сны. Они тревожат меня. Наверное, такое случается иногда со всеми людьми.
– Не со всеми. Сновидения обычно сумбурны, беспорядочны... а мои не такие. Там все настоящее – смерть, страх!.. Проснусь – и не могу понять, где я...
Утро выдалось ясным: умытая дождем зелень, мокрая трава, теплые лужи, радостный птичий гомон. Сиур ехал по проселку, старательно огибая ямы. Не увязнуть бы! Тина с интересом разглядывала недостроенные дома.
– Пустынное место. Здесь никто не живет?
– Пока нет...
– Тайное убежище, – кивнула она. – Приют холостяка.
– Вам понравилось?
– Можно месяцами выдерживать осаду. Зачем вам такое затерянное жилище?
– Угадайте.
– Вы – сексуальный маньяк! Заманиваете женщин, потом убиваете, потом... их никогда никто здесь не найдет.
– Множество их трупов зарыто на этом участке, – засмеялся он. – Вы видели строительный хлам? Это маскировка... Вы правы, тут трудно найти.
– Зачем вы привезли меня сюда?
– Лень было тащиться в Москву.
Тина разочарованно вздохнула. По обе стороны дороги тянулся сосновый бор. В глубине его стоял желтый солнечный дым.
Сиур молча вел машину. Когда «мазда» свернула на асфальт, он с облегчением перевел дух.
– Обошлось...
Тина испытывала удовольствие от того, как он держал руль, оглядывался назад, хмурился, улыбался, посмеивался. Давным-давно она сделала его таким в своих мечтах, которые сама же считала несбыточными.
Какою бы ни являлась жизнь, что бы ни приносила с собой, – всегда над этим извечным океаном страстей человеческих сияет Звезда Любви...
Рано или поздно, в конце всех путей и странствий, каждый принесет на ее алтарь свое сердце... «Тайна сия велика есть».
Глава 19
– Куда вы меня привезли?
– Здесь я работаю, – Сиур показал на аккуратный дом с колоннами. – Зайдем ненадолго, потом я решу, что делать дальше.
На клумбах между подстриженными лужайками цвели маргаритки. К дому вела дорожка, вымощенная тротуарной плиткой.
– О, вот и шеф. Здравия желаю! – по-армейски представился крепко сбитый парень в светлой рубашке с короткими рукавами. – Здравствуйте! – вежливо обратился он к Тине.
Фамильярность исключалась. Кто его знает, что за дама? Намек на неуважение мог обернуться крупными неприятностями. Парень замедлил шаг, пристраиваясь в ногу с начальством.