Вдруг что-то заслонило свет. Тийна подняла голову и тут же услышала тяжелое дыхание рабов, увидела носилки из драгоценного черного дерева, инкрустированные перламутром и слоновой костью. Шторки приоткрылись, красивая мужская рука, унизанная перстнями, дала знак остановиться. Верховный Жрец Тота легко соскочил на песок, огляделся.
Женщина встала, не снимая покрывала, подошла и молча остановилась напротив. Они смотрели друг на друга, и ветер развевал их одежды... Шумели оливы, вдалеке в красной дымке садилось солнце. Он сделал два шага навстречу, по-прежнему не произнося ни слова...
Для Тийны исчезли все краски, все звуки – порыв ветра приподнял ее покрывало так, что оно коснулось щеки Жреца. Он вздрогнул и машинально провел рукой по тому месту, где ощутил прикосновение... Женщина быстро поднесла пальцы к губам, видя, что он собирается сказать что-то, и показала глазами на рабов.
– Не бойся, они ничего не слышат и ничего не смогут сказать – они глухи и немы! – промолвил Сехер.
Рельефы храмового фасада, изображавшие страны света, диковинных животных и птиц, погрузились в тень.
– Я хотел поговорить с тобой, но тайно. Никто не должен знать о наших беседах. – Он оглянулся. Бордовый диск уже почти скрылся за песчаными холмами. – Пойдем.
Жрец подошел к боковому входу в храм, давно замурованному, незаметным движением руки сдвинул в сторону плотно пригнанную плиту и начал спускаться в разверстую черноту. Тийна зябко повела плечами. Зодчие, которым доверялось строительство культовых и заупокойных сооружений, были весьма искусны в устройстве изощренных ловушек, потайных ходов, запутанных лабиринтов. Никто не знал их всех, но ей самой многие были известны, особенно в храме Хатшепсут, который она любила.
Сехер же наверняка был посвящен в тайные устройства храма, он знал многое, недоступное не то что простым смертным, но и очень влиятельным людям. Служители Богов такого ранга обладали почти неограниченной властью.
– Ну что же ты? Спускайся... – Он обернулся и протянул ей руку.
Тийна медлила. Мучительная тревога иссушала ее. Что привело сюда ее и Сехера? Страшный и сладостный вопрос, на который вот-вот будет получен ответ.
Знакомый запах сухого подземелья, в котором давно никто не бывал. Плита наверху бесшумно закрылась, и мрак поглотил людей, осмелившихся нарушить покой святилища. Жрец зажег светильники, зашипело душистое масло.
Женщина осмотрелась – здесь ей не приходилось бывать. Невысокие стульчики с резными спинками стояли вдоль красиво расписанных стен, по углам фигуры сфинксов с лицом Хатшепсут насмешливо наблюдали за присутствующими.
– Путешествие по морю, счастливое отплытие на Восток... – Сехер показал жестом на изображение кораблей, отправляющихся в далекое плавание. Казалось, гребцы вот-вот взмахнут веслами... Кормчий Хнемхотеп стоял на носу судна, всматривался в неведомую даль.
На другой стене зеленые деревья гнулись под тяжестью плодов, богиня Рененутет[13]помогала землепашцам возделывать землю и собирать урожай. Властелин отдыхал в кругу семьи, служанка подавала ожерелье своей госпоже, воины фараона вели пленных, мальчик на корточках раздувал огонь в печи, возлюбленные гуляли в саду...
Тийна зачарованно смотрела на росписи.
– Какие прекрасные! – Она провела рукой по плавным текучим линиям, изящным силуэтам мужчин и женщин.
– Эти священные образы наделены силой. Они – как отпечаток жизни, бесконечной во времени. Но какое значение имеет время? – Жрец посмотрел на огонь. – Только жизнь имеет значение.
Он взял в руки небольшой ларец, полный изумрудов, подал Тийне.
– Возьми. Хочешь, используй для себя, хочешь – для храма.
Ее лицо в полутьме казалось совсем юным. Резкие тени скрадывали приметы увядания. Впрочем, ему было все равно, – он смотрел на нее сквозь призму любви и не согласился бы убрать ни единой милой подробности, – ни усталых теней у глаз, ни едва заметных морщинок.
– Присядь...
Тийна села. Она не хотела ничего говорить. Стены мерцали желтым и коричневым, голубым и зеленым, – тонами песков, солнца, зелени и безоблачной лазури. Мягкий голос Жреца убаюкивал ее, волнение утихло, сменилось приятным спокойствием. Она ни о чем не думала, только чувствовала: потрескивание масла в светильниках, дыхание, напряженное ожидание и сдерживаемую страсть...
Сехер опустил веки.
– Тебе известно, что привело меня сюда. Мне не нужно будет говорить много. Случилось то, что не должно было случиться. Или должно. Моя мудрость не дает мне заблуждаться. Я долго и мучительно боролся... Все оказалось бессмысленно. Я могу подавить свое тело, но не себя. Это узы, которые нельзя разорвать. Истина состоит в том, чтобы идти вперед и принимать свою судьбу лицом к лицу...
Он подошел к стульчику, на котором она сидела, опустился на колени и взял ее руку. Тийна ощутила сухой жар его прикосновения...
– Называй меня Сехер... когда нас никто не слышит. Для тебя более нет титулов. Приказывай! Я готов подчиниться. Но не борись с Богами. Если я не смог, ты тоже не сможешь...
– Но... ты же все знаешь. Мы не...
– Я все обдумал и ко всему приготовился. Я баснословно, сказочно богат... Но даже если я не смогу воспользоваться ничем, что принадлежит мне по праву, мои знания позволят мне иметь все, что необходимо, и много сверх того...
Он чувствовал головокружение, не владея собой, приподнялся и нашел в полумраке ее губы. Нежно и осторожно его руки скользнули под ожерелье, застежка тихо щелкнула, тяжелое украшение легло на колени.
– Ты словно аромат лотоса... Ты всегда была сокровенным желанием моего сердца... – Сехер шептал ей слова любви, которые знал только он. – Боги сказали мне, что пришел час испытаний, но в чем они заключаются? Сила исходит из Любви и пробуждается как Любовь, так что Любовь становится Истиной... Тысячи раз я произносил эти слова, не понимая, что они означают...
Он выпрямился во весь свой огромный рост, прижал к себе Тийну, – ее щека коснулась твердых мышц его груди... Из-под накидки мага показался странный амулет, как раз напротив ее глаз: квадрат, в нем круг, заключающий в себе треугольник.
– Откуда у тебя это? – Тийна отстранилась, взяла в руки золотую пластинку с изображением. – Почему ты прячешь его под одеждой?
Она подняла голову и заглянула в его черные глаза, которых все так боялись. Знатные паломники и даже видные военачальники опускали взгляд долу перед Верховным Жрецом Тота. Сейчас эти глаза смотрели на нее с бесконечной любовью и восхищением...
– Никому из смертных я не могу доверить тайну, но твое желание священно. Я отвечу. Я получил этот амулет от Старого Оракула перед его смертью. Он сказал, что амулет будет служить мне магическим Знаком, и велел никогда с ним не расставаться, носить на груди под одеждой. «Ты один из нас!» – эти слова слетели с его уст вместе с последним дыханием.
Тийна потянула за тонкую цепочку из белого металла и достала висящее у нее на шее украшение: квадрат, круг, треугольник в середине.
– У меня такое же.
– О Осирис, Владыка Двух Царств!..
– Рыцарь знает Осириса?
Над гостем склонилось удивленное лицо Тиннии. Волосы ее рассыпались по плечам, своим и его. Она держала у его носа флакончик с лечебным ароматом. Резкий запах проник в легкие. Молодой человек закашлялся, отвел ее руку.
– Что со мной? Я думал, болезнь уже отступила.
– Эта болезнь никогда не отступит от тебя, рыцарь, – произнесла она, скрывая улыбку.
– Что?
– Я пошутила. Вижу, с тобой все в порядке.
Рыцарь Сиург узнал, наконец, потайную комнату, в которую она привела его накануне. Сколько прошло времени? Он был готов поклясться, несколько тысяч лет...
– Когда я путешествовал, то узнавал от разных людей удивительные вещи. Один очень старый иудей рассказывал мне о египетской царице Хатшепсут. Ты слышала такое имя?
Эта комната сблизила их теснее, чем проведенная вместе ночь. Все с Тиннией было не так, как с другими.
– Это та самая царица Савская, о которой написано в священной книге христиан? Это она, Хатшепсут, благополучно прибыла в страну Пунт, «дабы доставить вещи чудесные, чужеземные... Нагрузили корабли до отказа черным деревом и настоящей слоновой костью, необработанным золотом, ароматной смолой, павианами, мартышками, борзыми собаками, шкурами леопардов...»
– Как необычны твои слова. Но для меня звучат, словно прекрасная музыка. Откуда ты их знаешь?
– У рыцаря еще не пропало желание получать ответы на свои вопросы?
– Подожди, я, кажется, что-то вспомнил! Занесенный песком храм, комната, масляные светильники... Опять какая-то комната! Бог мой! – молодой рыцарь вскочил, схватил Тиннию за плечи, стиснул железными пальцами так, что она вскрикнула. – Я хочу знать, чем закончился тот разговор, там, где горели масляные светильники! Я...
– Пусти, мне больно...
– Мне очень нужно узнать, чем закончился тот разговор. Ты можешь продлить мой сон? Я догадываюсь...
– Пусти же! – она попыталась высвободиться.
Он разжал руки, и Тинния вздохнула с облегчением.
– Я... Что это со мной? Мне кажется, что я не узнал самого главного...
– Мне кажется, что я не узнал самого главного!
Все посмотрели на Сиура. Влад подошел ближе. Людмилочка перестала нервно поглядывать на часы: ей давно пора было позвонить свекрови и узнать, как там дети. Та обещала забрать их из садика. Тина отвлеклась от своих раздумий. Они обе напрочь забыли о работе.
– Мне кажется, я не узнал самого главного, – повторил Сиур. – Что-то во всем этом кроется: египетские изображения, индийские божки, лотос... Нужно расспросить специалиста. Конфиденциально. Никто не имеет таких знакомых?