Евгений так забавно сокрушался, что Тина не выдержала и хихикнула.
– Простите.
– Ничего. – Ювелир не мог отвести глаз от сапфира. – Знаете, Око Гора изображалось не совсем так, хотя и очень похоже. Тут еще восточный колорит прослеживается. Просто салат из стилей! На Востоке делали нечто похожее... мм-м... как это у них называлось... минуточку... Глаз Дракона. Да! Глаз Дракона, точно. Мудрецы называли так точку «перекрестья миров». Ну, как будто можно пройти в иные миры через Глаз Дракона. Символизм, знаете, есть символизм. Тут если копнуть – ларчик в ларчике, а там внутри еще ларчик, и еще... словом, задача...
– Тут еще один нюанс.
Сиур взял у ювелира фигурку, незаметно нажал на верхушку короны, пластинка с Глазом отъехала, открыв изображение колесницы.
– Ну, вы посмотрите! Я же говорю вам, – тайна в тайне! – Евгений потер свои холеные руки с наманикюренными пальцами, глаза его плотоядно загорелись. – Одну минуточку! – Он с неожиданным проворством вскочил, бросил лупу и вышел в другую комнату.
Тина и Сиур не успели недоумевающе переглянуться, как хозяин вернулся, неся микроскоп.
– Там у меня рабочий кабинет, – объяснил он. – Позвольте-ка! Так мы все лучше рассмотрим. Включите, пожалуйста! – махнув рукой в сторону торшера, Евгений погрузился в изучение миниатюрной картинки.
– Вот это да! Где вы взяли такую вещь?.. Ладно-ладно, не спрашиваю... мм-м... Это, по-моему, Колесница Осириса. Чтоб я так жил!
Тина торжествующе глянула на Сиура. – Я же говорила!
– Колесница Осириса? Что это значит?
– Символ, опять символ! Мм-м... Колесница Осириса олицетворяет исполнение Великого Плана. Звезды на балдахине над колесницей указывают на то, что это распространяется на всю вселенную. Диск с крыльями указывает на особую роль планеты Земля. Фаллос показывает, что одни поколения... м-м... сменяются другими, что это формы, в которых воплощается дух...
– Где... фаллос?
– Без микроскопа не увидите.
– А сфинксы?
– Черный и белый сфинксы олицетворяют добро и зло. Они влекут колесницу. Без этих противоположностей игра жизни... мм-м... невозможна.
– Дети Бога должны уметь смотреть в глаза смерти без трепета... – заявила Тина. – Ибо они ведают, что за погребальным занавесом.
Слова явились сами собой, а губы их сами собой произнесли.
Мужчины озадаченно уставились на нее. Она страшно смутилась. Что за напыщенный слог!
Ювелир несолидно почесал затылок. Странная пара! Он не любил странности.
– Спасибо, нам, пожалуй, пора.
– Если что понадобится, приходите, буду рад помочь. Видите ли, я не большой специалист по древностям, а тем более по символам, но с детства увлекался подобными вещами. Люблю разгадывать тайны. Зачитывался Шлиманом[15], грезил Троей, раскопками, курганным золотом. Просиживал в библиотеках круглыми сутками, в Ленинке, в музейных архивах. Знаю много, так уж получилось. Это была моя страсть. Но, – он развел руками, – как всякая страсть, она пошла на убыль. Время – самый страшный враг любой страсти...
Ювелир отдал статуэтку без сожаления. От нее веяло опасностью.
– Вы очень помогли нам...
Дог пошел провожать гостей к дверям вместе с хозяином, дружелюбно помахивая хвостом.
К вечеру пустился мелкий летний дождь. Он ласково шептался с липами и березами. Привычно шумел Кутузовский проспект, в окнах домов загорался свет.
– Куда теперь?
– Поедем в коттедж. Я хочу спрятать Будду. До него будет чертовски нелегко добраться, ребята! – сказал он неизвестным, а потому вдвойне опасным противникам. Словно они могли его услышать.
По дороге Сиур все время оглядывался, – ни джипа, ни какой-то другой подозрительной машины не было. Тина задремала на заднем сиденье. Сколько сегодня свалилось на нее событий! Убийство, посылка от мертвеца, поездка к ювелиру... И все в один день.
Неужели все это происходит с ними на самом деле? Ему захотелось выпить. Хорошего коньяка с лимоном, а потом завалиться спать и ни о чем, ни о чем не думать...
Людмилочке совершенно нечего было надеть на выход: бархатное платье она шила черт знает когда, и оно успело выйти из моды. Вопрос с прической, – тоже из разряда тяжелых, – все-таки решался: парикмахерские еще работали. Но туфли, макияж... О, это страшное слово – макияж! А духи? Похоже, до нее только сейчас дошла вся глубина ее морального и материального падения. Какой стыд! Какая обида!
– Знаете, Влад, мне очень хочется пойти с вами, но... Посмотрите на мой вид. После этого лазания по заброшенной стройке... Мне надо переодеться и привести себя в порядок. Мужу я найду что сказать. Не в этом дело. А если честно, то у меня и дома нет хорошей одежды! – призналась она. – Покупать модные и красивые вещи мне не по средствам, а те, что были, сами понимаете...
Она замолчала, с трудом сдерживая слезы. Что в ее жизни пошло не так? Почему ей не в чем пойти в приличное место, провести время так, как хочется?
Влад все понял. Он решил во что бы то ни стало осуществить намеченное мероприятие, но сегодня не стоило настаивать.
– Значит, никуда не идем? Вы мне отказываете?
– Я не отказываю! – Людмилочка еще больше расстроилась. – Я... мне действительно не в чем идти...
– Думаю, мы это уладим.
– Конечно! – Она просияла. – Так наши планы не отменяются?
– Ни в коем случае! Знаете что?
– Что?
– Поедемте кататься!
Они смеялись и болтали, как добрые друзья. Обоим было на удивление хорошо друг с другом.
Почему-то Влада тянуло к дому Тины. После сегодняшнего события захотелось проверить... все ли в порядке.
– Ой, а вон в том доме живет Тина! – воскликнула Людмилочка. – Зачем мы сюда приехали? Мне в другую сторону.
Влад притормозил, не въезжая во двор, внимательно огляделся. В дальнем углу за кустами сирени приткнулся темный джип с тонированными стеклами. «Вот он, родимый!»
– Я перепутал... сегодня был такой денек! Мозги перегрелись.
Ничего более не говоря, Влад повез Людмилочку домой. Он крепко задумался и чуть не проехал на красный свет. В конце концов, это еще ничего не значит. Сколько в Москве таких машин! Но что-то подсказывало ему, – джип тут неспроста. И это та самая машина, которую он неосознанно засек утром у библиотеки.
Он позвонил Сиуру. Длинные гудки... Наверное, они еще у ювелира. Интересно, что он им расскажет о божке?
Прощаясь с Людмилочкой, он заверил ее в том, что намеченное они обязательно исполнят. На всякий случай предупредил, чтобы была осторожна.
Он еще пару раз набирал номер Сиура, но результат был тот же.
Тина и Сиур уже выехали на загородное шоссе, когда Влад в очередной раз набрал номер.
– Докладываю, шеф. Видел тот самый джип.
– Где? Я думал, на сегодня новостей достаточно.
Сиур похвалил себя за то, что решил уехать из города. Что будет завтра, то будет завтра, но сегодня он сделал правильно.
– У дома Тины.
– Ты уверен, что это та самая машина?
– Разумеется, нет. Номеров я не записал, как ты понимаешь. Думаю, они липовые...
– Внутри кто-то был?
– Без понятия. Светиться не хотелось...
Глава 30
Рыцарь Сиург, держа лошадь под уздцы, неторопливым шагом прогуливался по заросшему вереском побережью. Ветер рвал его плащ, длинный меч задевал за ветви кустарника. Море было свинцовым, бурным. Хмурое небо назревало дождем. На берегу смолили несколько больших лодок. Густой черный дым щекотал ноздри лошади, она вздрагивала и упиралась.
К ночи ожидался шторм. Суровый климат вынуждал людей топить очаги и крепко запирать двери и ставни. Без особой надобности никто не пускался в путь, – побережье словно вымерло на много миль вокруг. Молодой человек почувствовал, как тяжело упали первые капли дождя, и повернул к дому.
Сильные порывы ветра гнули деревья у конюшни, старый слуга закрывал ворота. Работники,смолившие лодки, втащили их под навес и торопливо поднимались по склону.
– Поторопитесь, господин, вот-вот начнется буря!
Сиург отвел лошадь и не спеша зашагал к дому. После прогулки в теле ощущалась приятная истома.
Показалось? Или между стволов мелькнула чья-то тень? Рука рыцаря машинально легла на рукоятку меча. Кто бы это мог быть? Почему таится? Чужих здесь давно не видели...
Молодой человек бесшумно скользнул за ствол дерева и замер. Никого... Неужто ошибся? Он уже собрался идти, как ледяная рука медленно сжала сердце... Проклятье! Рыцарь снова затаился. Длинная серая тень скользила между кустов шиповника. Он напряг зрение: мужчина или женщина? Не разберешь. Начался дождь...
Чужой был в длинном плаще с низко опущенным капюшоном – монах, нищий? Ни тот ни другой прятаться не станут. Не затем они сюда шли по безлюдному побережью. Значит, лихой человек, намерения недобрые... Разглядеть лицо никак не удавалось – черты расплывались в пелене дождя, ускользали. Только раз, будто почуяв, что за ним наблюдают, человек в плаще повернулся и... пронзил холодом... Тоскливое предчувствие стеснило грудь рыцаря.
Он был не робкого десятка: подавил приступ тошнотворного страха и ринулся вперед, ломая кусты. В мгновение ока оказавшись на месте, где только что на него смотрел чужак, он схватился рукой за край плаща и... ощутил пустоту. Он лихорадочно огляделся – вокруг никого не было. Несколько деревьев, кусты – за ними не спрячешься...
Рыцарь Сиург вытер пот со лба. Предательская слабость в коленях не проходила. Он еще раз обошел все вокруг: кусты, деревья, конюшни.
– Идите в дом, господин, вы совсем промокли! – старый слуга складывал под навес остатки сена. – Дождь льет!
– Не видел ли ты здесь странника в плаще?
– Господь с вами! Погода-то не балует. Вон тучи какие! А с бурей шутки плохи. Что вы, господин, кому тут быть? Тут же пустоши, и мышь не проскочит незамеченной. А уж человек...